Игнат как-то особенно печально покачал головой.

- Видишь ли, Тимофей, производство мехаботов – весьма прибыльное дело. Мало того, что у старых шахт постоянно происходят столкновения, мехаботы в процессе эксплуатации выходят из строя, их нужно заменять новыми. Так открывают все новые и новые месторождения, которые требуют защиты. Металл, кстати, империем назвали.

На последней фразе гувернер горько усмехнулся.

- Так зачем его добывают? Закрыть шахты – и проблема решена, - предположил я, осторожно обходя тряпкой очередную восьмилапую пряху, так как в памяти Тимохи обнаружил примету, что убийство паука – к несчастью.

- Империй обладает множеством качеств, которые не свойственны нашим металлам. Сейчас его используют везде – от медицины до оружия. На него огромный спрос, как и на работу в шахтах, несмотря на весь риск, - пояснил Игнат.

И тут вдруг меня настигла неожиданная мысль.

- То есть, если тут случился прорыв, значит, мой отец или кто-то еще нашли здесь империй и начали его разработку?

Игнат сдвинул брови и пристально посмотрел на меня.

-Получается, что так.

- А каждый желающий может начать разработку найденного на его земле месторождения?

- Что ты, это дело очень хлопотное и дорого стоит. Правда, и окупается потом, но все же не каждый такое потянет.

- И кто же тянет? – спросил я, хотя уже сам догадывался.

- В основной своей массе, за редким исключением совсем мелких месторождений, добыча империя принадлежит Дорохову.

Повисла пауза, во время которой до моего гувернера дошло то же, что и до меня несколько мгновений назад.

- Вот зачем князю потребовалось имение Никольских, - поделился я своей догадкой.

- Но если Дорохов заинтересовался этим, значит месторождение крупное. Его мелочь не привлекает.

Гувернер совсем помрачнел. Мной же в этот момент владели совсем другие чувства.

- Игнат, это же какая возможность! Если организовать добычу империя…

- Если организовать добычу империя, ты сам станешь добычей либо князя, либо какой-нибудь твари из прорыва.

- Не паникуй раньше времени, - я махнул тряпкой, отгоняя уже порядком надоевшую муху. – Но об этом, определенно нужно подумать.

- Ты бы лучше подумал, что мы будем есть! А то время к обеду. Оладьи Авдотьи уже давно переварились. Новых нам, по всей видимости, никто не принесет. А есть уже хочется!

Замечание было весьма дельным. В поисках еды мы отправились на маленький огород, разбитый за домом. Среди зарослей сорной травы удалось обнаружить несколько кустов картошки. Картошку мы выкопали и сварили в найденном в недрах печи чугунке. Мясом разжиться не удалось. Из всей живности в наличии был лишь тощий облезлый кот, пришедший, видимо, на запах вареной картошки. Но в виде еды усатый явно не годился.

Про прорыв больше не разговаривали. Однако мысль стать владельцем шахты мне казалась не менее привлекательной, чем пилотом мехабота. Это весьма лакомый кусок и за него стоило пободаться с Дороховым. Правда, существовала еще одна загвоздка. Для охраны шахты нужны мехаботы, а ими ведает Беркутов. Хотя, если меня не опознают его головорезы, которых мы с Игнатом уложили, то я перед ним чист. Но эта проблема меня пока не очень волновала. Куда важнее было узнать, кто ночью ходил по поместью и зачем.

Уборку закончили уже поздним вечером. Доев на ужин картошку и вооружившись лопатой и вилами, мы с Игнатом отправились в поместье Никольских. По центру деревни не пошли, решив не привлекать лишнее внимание, фольклористы с вилами – это уже перебор, а свернули на окраину. Домов, в которых мы увидели свет, было, действительно очень мало. Эта деревня вымирала, также как и та, в которой жил Тимофей. Виноваты были в этом зоны или разгильдяйство господ помещиков, пока было непонятно.

Выбравшись за пределы деревни, мы вышли на широкую грунтовую дорогу, убегавшую вдаль меж двух полей. Засеянным было лишь одно, на остальных властвовали сорняки. Без происшествий миновав поля и небольшой лесок, мы, наконец, вышли к графской усадьбе. Она совсем не выглядела зловеще, скорее одиноко. Парк вокруг был заброшен, а вот сам дом, хоть и был немного побит временем, но не растерял своего великолепия. Видимо род Никольских действительно пользовался императорским расположением и был богат. Но с приходом Александра все закончилось.

Остановившись у выхода с подъездной дорожки, я смотрел на свой будущий дом, и он мне определенно нравился. Что ж, если я хочу жить здесь долго и счастливо, мне предстояло исправить ошибки Тимохиного отца.

- Тимофей Александрович, долго еще любоваться будете? – прошептал Игнат, несмотря на то, что кроме меня его и так никто не слышал. – Ты своими вилами всех призраков распугаешь. Спрячемся в той беседке и подождем немного.

Гувернер указал вправо, где на давно не стриженном газоне разместилось небольшое строение из деревянных решеток, увитых диким виноградом. Против такого плана я ничего не имел, поэтому без возражений последовал за Игнатом. Мы сели на узкой скамейке внутри и, немного раздвинув в стороны растительность, уставились на белеющее в свете луны здание.

Довольно долго все было тихо, а в окнах темно. Но вдруг в крайнем окне правого крыла мелькнул свет. Потом в соседнем окне. И он явно двигался к центральному входу.

- Идем, - сказал я и, не забыв прихватить вилы, вышел из беседки.

Короткими перебежками между арок и изгородей мы добрались до центрального крыльца и замерли за колоннами, поддерживавшими полукруглый балкон второго этажа. Дальнее от нас окно в левом крыле было приоткрыто.

- В дверь или в окно? – спросил я у гувернера.

- Предлагаю разделиться. За мной второй этаж, за тобой первый. Если что – кричи.

Я кивнул и направился к окну. Ну не лезть же в него Игнату в его-то возрасте!

Прислонив вилы к стене, я осторожно приоткрыл окно шире, ухватился за нижнюю часть рамы, подтянулся и перемахнул внутрь. Приземление вышло тихим. Я высунулся и забрал вилы, краем глаза отметив, что Игнат протиснулся в дверь.

Внутри было темно. Только свет луны, проникавший через незакрытые шторами окна, немного разгонял тьму, захватившую графскую усадьбу. Оглядевшись по сторонам, я не заметил ничего необычного и направился в правое крыло. Местами под ногами поскрипывали доски паркета. Но по мере приближения к повороту, слух начал улавливать какое-то невнятное копошение. Дойдя до угла, я прижался к стене и осторожно заглянул за поворот. В коридоре было пусто. В нем не было ничего интересного, лишь множество закрытых дверей. Я уже приготовился проверять каждую, как вдруг заметил тусклую полосу света, пробивавшуюся из-под одной из них. Призраки вряд ли нуждались в освещении.

Подкравшись к двери, я поставил вилы у стены и прижался ухом к створке. Изнутри донеслось постукивание и бормотание. Причем переговаривались явно несколько голосов. Как ни старался, уловить, о чем говорят, не получалось. Поэтому осторожно приоткрыл дверь, надеясь, что в небольшую щель получится что-то расслышать.

И едва я начал различать отдельные слова, как… вилы грохнули об пол. Наступила полная тишина. Я замер, стараясь не дышать. Может, те, кто был внутри, этого не услышали?

Услышали. Дверь с силой врезалась мне в бок и в ухо, больно ударив и заставив отступить на несколько шагов. На пороге возник высокий, широкоплечий человек в черном костюме. Свет от его фонаря резанул по глазам, уже привыкшим к темноте. Но, несмотря на это я, кажется, разглядел удивление на его лице.

- Здрасьте! – весьма вежливо поздоровался я, потирая отбитое ухо. – И какого дакхра вам нужно в моем доме?

Неизвестный, разумеется, отвечать не стал, а сразу перешел в наступление. От его удара правой я уклонился и тут же врезал по ребрам. Получилось слабее, чем я рассчитывал, да и рука отозвалась болью.

Да, я забыл активировать Мико. Еще не привык, что магия требует дополнительного управления.

«Малышка, кулаки прикрой!» - позвал я уже в новом замахе.