— Когда был первый раз? — Фалег, супер-придурок из Ордена Ангелов, вцепился в стол так сильно, что побелели костяшки пальцев. — Я требую ответа!

Джофиил улыбнулся Риверу и сделал выразительный приглашающий жест.

— Спасибо, Джо, — пробормотал Ривер, прежде чем обратиться к обвиняющим лицам, уставившимся на него. Все, кроме Метатрона, который уже знал всю историю. — Это было несколько недель назад. Азагот сделал это, потому что Баэль убил нескольких его детей.

— Сколько душ освободил Азагот? — спросил Фалег.

Ривер небрежно пожал плечами, пытаясь свести к минимуму последствия.

— Горстку.

— Горстку в тот раз. — Джофиил раздраженно расправил крылья цветы корицы. — Но это последнее нарушение вышло за рамки того, что можно было бы считать разумным, хотя и незаконным ответом. — Он поймал лазурный девичий плод, прежде чем тот скатился со стола, и бросил обратно в чашу. — На этот раз он освободил сто тысяч душ и дал им силу убивать или завладевать телами, а также изгонять душу хозяина.

Раздалось несколько удивлённых возгласов. Фалег вскочил на ноги и перегнулся через стол к Риверу.

— И ты. Очевидно, ты давно знал о первом случае. Что ты сделал, чтобы наказать его?

Ривер пристально посмотрел на него, заставляя наклониться ближе.

— Я с этим разобрался.

— Разобрался? Как?

— Это не имеет значения, — Габриэл, архангел, который с самого начала сделал Азагота и Шеул-Гра своим личным проектом, встал. — Теперь наша забота — как это исправить.

— Это невозможно восстановить, — сказала Мюриэль. — Азагот должен быть уничтожен. Теперь, когда он не плодит мемитимов, он нам не нужен. Гадес может взять командование над Шеул-Гра.

— Не согласен. — Метатрон вскочил на ноги, что было редким проявлением гнева. — Должен быть другой способ.

Камаэль выгнул бровь, глядя на Метатрона.

— У тебя есть какие-нибудь идеи? Или какое-нибудь божественное руководство?

— Конечно, нет.

— Тогда я предлагаю прикончить его, как больного тролля. — Камаэль повернулся обратно к столу. — И уничтожить всех мемитимов, которые встанут на сторону Азагота. Нам не нужно, чтобы у кого-то появились какие-то идеи о мести.

— А что насчёт Лиллианы? — спросил Габриэль, и его звучный голос прервал разговор. — Её мы тоже убьём? Ребёнка? — Разноцветные пряди волос упали ему на плечи, когда он покачал головой. — И ты забываешь, что он принял меры предосторожности, чтобы помешать нам убить его. Если мы это сделаем, все души в Шеул-Гра будут автоматически освобождены.

Это, казалось, заставило всех задуматься. Наконец, Михаил, сидевший рядом с Габриэлом, заговорил.

— Только если его казнят на территории мира. — Михаил опёрся локтями о стол и сосредоточил взгляд на цифровой карте Шеул-Гра, которая внезапно появилась в воздухе. — Все, что нам нужно сделать, это вытащить его оттуда. И если Лиллиана и ребёнок всё ещё живы, мы привезём их сюда. Лиллиана со своими знаниями бесценна для нас. Возможно, и ребёнок тоже.

— Ребёнок — порождение Шеул-Г ра, — сказал Фалег. — Зло. Мы не можем допустить его на Небеса. Если он всё ещё жив, мы должны убить его.

— Он жив, — Ройэль, херувимка, которая была матерью по меньшей мере четырёх мемитимов, наполнила бокал серебряного ледникового вина из хрустального кувшина, стоявшего перед ней. — Новорождённая девочка, на самом деле, находится в Шеул-Гра с Азаготом, — сказала она, и Ривер изо всех сил старался скрыть потрясение. — Идесс подала официальный запрос на материнское молоко для ребёнка менее двух часов назад. — Она ухмыльнулась. — Она обратилась в Совет Мемитимов, надеясь сохранить эту новость в тайне. Идесс всегда была наивной.

Ребёнок родился? Как он попал к Азаготу? И где Лиллиана?

— Мы не можем этого сделать, — прорычал Ривер, собирая всю силу, готовый сразиться со всеми засранцами сразу, если понадобится.

— И мы не можем позволить Азаготу использовать души демонов в своих собственных целях, — огрызнулся Фалег. — Его силы должны быть ограничены его миром. Он подписал контракт. Что бы ни случилось с его ребёнком, это прямой результат его выбора. Он вынуждает нас действовать.

Услышав одобрительный шёпот нескольких членов совета, раздавшийся вокруг стола, Ривер вскочил на ноги, расправив крылья.

— Я не позволю вам это сделать!

— То, что ты Радиант, ещё не значит, что ты главный, — Мюриэль изучала своё недоеденное яблоко, наколотое на ноготь. — Существуют правила и иерархия, как это было всегда, Энриет.

Уриэль, новый член Совета Архангелов, бросил на Ривера свирепый взгляд.

— Он игнорировал всё это, когда был Энриетом. Как думаешь, Ривера вдруг стали волновать правила теперь, когда он Радиант?

— Мне не всё равно. — Ривер взмахом руки убрал карту. — Но контракт Азагота должен быть обновлён. Он превосходно справлялся со своими обязанностями на протяжении тысячелетий. Не забывайте, что он добровольно согласился на эту дерьмовую работу. Это необычные обстоятельства, и нельзя ожидать, что он…

— Что? — перебил его Фалег. — Соблюдёт контракт, который подписал? — Он развернулся и указал на Габриэла. — Ты знаешь его, ты знаешь условия его контракта. Каково наказание за освобождение ста тысяч душ?

Габриэл небрежно сложил руки на пурпурном поясе своей мантии, будто эта тема ему наскучила. Но осколки льда в его бледно-голубых глазах говорили прямо об обратном.

— Решение о наказании должен принять Совет орденов, — сказал он. — Но нет никакого требования, чтобы он умер за это.

— Это не имеет значения, — сказал Камаэль. — Мы не можем рисковать тем, что он освободит Сатану.

— Он этого не сделает, — настаивал Ривер.

Джо бросил серьёзный взгляд на Ривера.

— Ты можешь это гарантировать? Можешь ли ты гарантировать, что он не заберёт ключ прямо сейчас и что Армагеддон не начнётся сегодня ночью?

Нет, он ничего не мог гарантировать. Он не верил, что Азагот способен на такое, но Ривер также знал, на какие безумные меры он готов пойти, чтобы спасти Харвестер. Ч ёрт возьми, он пошёл на всё, чтобы спасти её. Он нарушил около миллиона правил и рисковал крыльями и своей жизнью. Но он и близко не подошёл к началу Апокалипсиса. А Азагот мог.

— Даже если бы все здесь согласились с тем, что Азагот должен уйти, вы не сможете до него добраться. — Ривер оценивал каждого члена Совета по очереди, пытаясь определить, кто из них может быть убеждён, что это ужасная идея, а кто уже держит ручку наготове, чтобы подписать смертный приговор Азаготу. — Он заперт в Шеул-Г ра. К тому времени, как вы проникните внутрь, он может забаррикадироваться в Чистилище, куда ангелы не могут зайти.

Уриэль указал на Барбиэля.

— У Барб есть команда блайтов, готовых к бою. — Ривер вздрогнул. Блайты. Ангельский эквивалент полицейских К-9… если бы полицейские собаки были гибридами церберов и акулы с ангельской силой. Эти существа могли связываться с любым ангелом — чем могущественнее ангел, тем сильнее блайт. Стая могла победить Азагота и разорвать его душу на куски. Однако риск для ангелов-хозяев был высок. Они чувствовали каждую рану, и если блайт умрёт, шок мог бы лишить ангела сознания на несколько месяцев.

Габриэл покачал головой.

— Мы не будем этого делать. Позволь мне поговорить с ним.

Камаэль не отступал.

— У тебя нет права голоса. Ты здесь, потому что Азагот и Шеул-Гра были твоими проектами, поэтому твои советы и опыт ценны. Но тебе нужно взять самоотвод от голосования.

— Ещё чего, — огрызнулся Габриэл. — Я на это не соглашусь.

— Как только что заметил Камаэль, — холодно произнёс Фалег, — тебе и не нужно этого делать.

Метатрон встал, выпрямившись в полный рост… и, возможно, прибавив пару дюймов.

— То, что вы предлагаете — уничтожить Азагота, его семью и всё, над чем он работал тысячи лет, — это не то, на что следует решаться опрометчиво. То, что сделал Азагот, помогло сохранить мир людей в безопасности, а влияние Сатаны свести к минимуму. Что произойдёт, когда его не станет?