Префект ещё раз со мной на руках поклонился королю и понёс к инквизиторам, заканчивающим церемонию вынесения эпитимий еретикам.

— Нисколько не удивлён синьор Иньиго, увидев вас сегодня рядом с Его высочеством, — когда мы отошли дальше от короля, заметил мне префект.

— Я не только ради помощи мне позвал вас сеньор Амандо, — я посмотрел на него, чувствуя, что он старается не сжимать меня слишком уж сильно, но и боится уронить, — я хотел попросить вас составить списки всех людей, кто участвовал в расследовании со стороны магистрата.

— Всех? — удивился он, — зачем синьор Иньиго?

— Расследование окончено и скоро мы с отцом Иаковым покинем город, — спокойно объяснил я, — напоследок мне бы хотелось отблагодарить всех за работу в том количестве, в каком мы с вами обсудим, когда вы принесёте мне эти списки.

Если он и удивился, то вида не подал, лишь поинтересовался.

— Себя в него включать, синьор Иньиго?

— Ваше имя сеньор Амандо, — хмыкнул я, — должно стоять там самым первым.

Он улыбнулся.

— Сколько у меня есть времени на это?

— Чем быстрее, тем лучше, сеньор Амандо, моя работа у вас окончена, так что не хотелось бы задерживаться здесь более необходимого.

— Я понял синьор Иньиго и постараюсь вас не задерживать, — кивнул он и донёс меня до Бернарда, который поклонился и поблагодарил префекта за то, что он вернул меня ему.

— Ещё раз благодарю вас сеньор Амандо, — поблагодарил я чиновника, — и жду у себя в гостях.

— Буду как можно скорее синьор Иньиго, — он склонил голову и пошёл к своим людям.

— Куда? — поинтересовался у меня швейцарец.

— В банк Бернард, нужно проверить один вексель.

В филиале банка Медичи меня встретили, только что не поцеловав при этом в зад. Директор филиала лично встретил, привёл в свой кабинет и рассыпался в тысячи комплементах, заверив меня, что, разумеется, я могу по полученному векселю от Его высочества Альфонсо V, получать небольшие суммы денег, но от сумм в пять тысяч нужно уведомлять банк за месяц. Ещё большие суммы требовали большего времени для сборов.

— Сколько могу я снять через неделю? — поинтересовался я, — мне нужно оплатить работу магистрата и префектов.

Директор филиала задумался и ответил.

— Если вы дадите мне две недели синьор Иньиго, то я смогу собрать для вас тридцать тысяч флоринов.

— У вас неделя, — заметил я, поднимая руку и показывая, что спорить с ним не намерен, — деньги мне нужны не для собственных нужд, а для оплаты работы префектов, судей, городской стражи и палачей, или мне сказать этим весьма достойным людям, что банк Медичи не может найти для них денег?

Тут директор побледнел и весьма красноречиво заверил меня, что нет, конечно же недели будет ему достаточно для поиска денег. На том мы с ним и расстались.

Если с большой суммой наличных всегда были проблемы, то с векселями нет. Так что собрав за столом в своей келье четырёх инквизиторов, я молча раздал каждому по векселю на пять тысяч флоринов. Было ли мне жаль этих денег? Безусловно. И если в самом начале, когда я только услышал от короля сумму, которая перепадёт мне, жадность захлестнула меня с такой силой, что я не хотел делиться вообще ни с кем, то сделав несколько глубоких вдохов, я снова вспомнил разговор с отцом Иаковым и сжав собственную жадность в тиски воли, решил премировать всех, кто мне помогал, а самым главным людям, которые проводили расследование, выдать действительно достойную награду. Так что теперь видя их разом побледневшие лица, когда они увидели суммы в векселях, я лишь хмыкнул.

— Это огромные деньги брат Иньиго, — на меня первым поднял взгляд брат Стефан, оторвавшись от цифр, которые были прописаны в векселе.

— Мы все хорошо поработали для этого, — я перевёл взгляд на молчаливого отца Иакова, — кое-кому пришлось ради этого переступить через собственные взгляды.

— Во сколько тебе обошёлся ремонт монастыря, — тот почувствовав на себе мой взгляд, также посмотрел на меня.

— Если вы посмотрите векселя других братьев отец Иаков, — я показал на его документ, — то увидите, что ваша сумма там меньше ровно на семьсот тридцать восемь флоринов.

— Настоятель подходил ко мне сегодня, — кивнул он, — Джакопо остаётся в монастыре и станет монахом. После закончившегося ремонта появилось ещё двадцать новых келий, так что я могу сам выбрать тех бездомных детей, которые могут занять эти места.

— Вы уже нашли кандидатов брат? — посмотрел на него отец Стефан.

— Это к сожалению не заняло много времени, — вздохнул тот, — порт полон бездомных мальчиков и девочек, умирающих от голода.

— Тогда на оставшиеся деньги можете организовать приют, — предложил я, — но для этого вам придётся остаться здесь, вряд ли бы я доверил тут кому-то распоряжаться подобной кучей золота.

Отец Иаков задумчиво посмотрел на меня, и протянул мне свой вексель.

— Могу я его пока оставить у тебя брат? — попросил он, — я не могу остаться в Неаполе, а твоё предложение весьма интересно, я смогу организовать этот приют в том месте, куда меня направит папа. Ты прав, деньги просто огромные, чтобы их доверить кому-то кроме тебя.

— На самом деле и мне не нужно, — улыбнулся я, — я тоже просто слабый человек.

Все до единого инквизиторы скептически на меня посмотрели, вгоняя меня в смущение.

— Вы братья, — обратился я к местным, — снова можете занять свои места при монастыре, документ, возвращающий финансирование неапольского филиала инквизиции короной, подписан королём Альфонсо и находится у архиепископа.

— Мы благодарны тебе брат за помощь в этом, — все трое склонили головы.

— По договорённости с королём, порт и город открывается завтра, — добавил я, — так что лично мне осталось в городе всего одно дело, и мы можем отбывать с отцом Иаковым обратно.

— Да, сегодня прибыл гонец из Рима, — кивнул он, — привезя письмо раскаяния от Лоренцо Валла, так что архиепископ Ринальдо также не имеет к нам больше вопросов. Расследование и правда полностью завершено.

— Все опросные листы и журналы мы отправим в Рим, как и положено, — заверил его брат Стефан.

— Нисколько в этом не сомневаюсь брат, — поклонился отец Иаков второму инквизитору.

— Тогда предлагаю пройти в столовую, — показал я пальцем в направлении нового помещения, которое настоятель монастыря попросил меня устроить по принципу того, что работало у нас во время расследования.

— Идём братья, — поднялся отец Стефан перекрестившись и мы последовали его примеру. Только меня взял к себе на руки отец Иаков, показав Бернарду, что сам меня донесёт до места.

Я удивлённо посмотрел на него, когда он понёс меня по коридорам монастыря, погружающегося в сумерки заходящего солнца. Последние лучи гасли в пустых проёмах окон, там где ещё не успели поставить ставни или стеклянные рамы.

— Что случилось брат? — поинтересовался я.

— Переживаю за тебя Иньиго, — он посмотрел на меня, — я знаю, как много жалоб ушло отсюда в Рим и все в основном о тебе и твоём вызывающе неправильном поведении.

Я хмыкнул.

— У меня почему-то есть твёрдая уверенность, что один документ с пятьюдесятью тысячами флоринов защитит меня от этих нападок, — объяснил я ему своё спокойствие, — ну или Рим в конец меня разочарует.

Против его воли, на отце монаха появилась слабая улыбка.

— Я знаю ты писал каждую неделю отчёты кардиналам Орсини, Торквемада и нынешнему папе, когда он ещё был Альфонсо де Борджиа, — не спросил, но просто указал он реальный факт.

Я кивнул.

— Без подробностей естественно, только ход расследования и суммы заработка золота, — подтвердил я.

— Перед тем как я вручу папе свой отчёт, я хотел спросить тебя, не хотел бы ты его увидеть? — он явно с большой осторожностью у меня это спросил.

— Нет, зачем? — удивился я, — я знаю вас и доверяю вашим суждениям.

— Мне бы твою уверенность, — вздохнул он, — в нём есть и нелестные мои отзывы о тебе и твоих методах продажи индульгенций.