— Зачем Бартоло? — своим вопросом я поставил его в тупик.

— Как зачем, чтобы они знали с кем связались и не подходили к вам больше! — хватая воздух, возбуждённо ответил он.

— Они всё равно подойдут вне зависимости от того, что я им отвечу, — спокойно ответил я ему, — ты же видишь, что их натравливает на меня Анна Колонна. Так что я им ответил, как ответил и чувствуя за собой победу, они ушли. Нам больше не докучают малолетки, что тебе ещё нужно мой дорогой друг?

— Но! Но! Это неправильно! — продолжил возмущаться он.

— Пойдём лучше перекусим, — мирно сказал я и показал ему на столы с едой, где сидело множество людей.

Бартоло в отличие от меня стал налегать на вино, чтобы успокоиться, так что был слегка пьян к тому моменту, когда я увидел, что ужин покинул папа.

— Пора Бартоло, — я показал ему на выход и парень, допив последний глоток из кубка, поднял меня на руки, пошатнувшись при этом.

— Неси меня аккуратно болван! — тут же возмутился я, — ещё не хватало чтобы и здесь ты меня уронил!

Бартоло смутился и пошёл медленнее, что привлекло к нам внимание. Кардинал Колонна подошёл ко мне.

— Уже уходите синьор Иньиго? — удивился он, — я планировал с вами поговорить наедине.

— Вы всегда это можете сделать ваше преосвященство, — мирно заметил я, — мой дом для вас открыт. Благодарю вас за прекрасный вечер, но мне завтра рано вставать.

— Учёба? — понятливо поинтересовался он.

— Сначала работа, затем папская библиотека ваше преосвященство, — улыбнулся я ему, — книги, которые в ней хранятся настоящие сокровища.

— Не сомневаюсь в этом, — кивнул он, — тогда до встречи синьор Иньиго, уверен она ещё состоится.

— Доброго вечера ваше преосвященство, — попрощался я и Бартоло зашагав к выходу неуверенной походкой, наконец вынес меня на свежий воздух. Пришлось ещё некоторое время ждать, когда подгонят мою повозку и только когда она появилась вместе с охраной я тут же обратился к старшему швейцарцу.

— Фабио надень на себя кенгурятник и забери меня к себе за спину, пока этот пьяница меня не уронил, — попросил я его и тот быстро всё сделал. Бартоло же засунули в повозку, где он тут же захрапел, а я же вознёсся над всеми вверх, оказавшись за спиной большого швейцарца.

— Синьор Иньиго, — обратился он ко мне, когда мы поехали в обратный путь.

— Да Фабио?

— Бернард просил вам передать, что завтра вечером хотел бы с вами поговорить, если вы, конечно, свободны.

— Скажи, чтобы зашёл после шести вечера, — согласился я.

— Благодарю вас синьор, — его голова впереди кивнула и дальше мы поехали молча.

Внезапно я услышал тихий возглас и шум слева от нас. Ночной Рим был сильно опасен, особенно в последнее время, когда стычки между последователями Орсини и Колонна случались чуть ли не каждый день, так что я хотел было не обратить на это внимание, но послышавшийся далёкий возглас.

— Смерть Колонна!

Заставил меня передумать. Как бы я ни хотел быть подальше от этих семейств, но новая смерть кого-то из Колонна ещё больше взбудоражит город, что было мне точно было ни к чему.

— Фабио, мечи наголо, скажи арбалетчикам приготовиться, — я показал в сторону проулка, где услышал шум.

— Слушаюсь синьор Иньиго! — кивнул он и быстро стал отдавать команды, мы повернули влево и вскоре увидели, как тридцать человек окружили поводку, убили часть людей, которые её охраняли, и последние трое защитников, тяжело дыша и прижавшись спиной к стене отбиваются от них, закрывая своими спинами женщину. Всё это было видно мне, который отлично видел в темноте, также было видно то, что их скоро сомнут и зарежут.

Услышав шум от нашего приближения, бой сам собой замер, а ко мне повернулась часть нападавших.

— Добрый вечер синьоры, — я выглянул из-за спины Фабио и вежливо с ними поздоровался.

— Убирались бы вы лучше синьор отсюда, — вперёд вышел высокий мужчина, с накинутым на голову глубоким капюшоном плаща, — римские ночи опасны.

— О, это мне прекрасно известно синьор незнакомец, — тут же согласился я с ним, — но только не кажется ли вам, что грубить человеку на дорогах Рима, который имеет большую вооружённую охрану и неизвестно кем является, может быть весьма недальновидно?

Он задумался и нехотя признался.

— Что вам нужно? Мы тут немного заняты синьор.

— Вам нужны их жизни? Или их ценности? — попытался расставить я приоритеты.

— Хотелось бы и то, и другое синьор, — хмыкнул он, а люди позади него рассмеялись.

— Ну поскольку мы так неожиданно встретились с вами, а я ярый противник всяческого насилия, то во сколько бы вы оценили их жизни синьор незнакомец? — поинтересовался я у него, желая свести разговор к миру.

Он посмотрел на десять арбалетчиков за мной, на тридцать швейцарцев вокруг них с мечами и правильно оценил расклад сил.

— Две тысячи флоринов синьор, — нехотя ответил он, — и то только из уважения к вам.

— Вы возьмёте вексель на эту сумму в банк Медичи синьор? — поинтересовался я у него, — как понимаете, трудно с собой иметь всю эту сумму наличными.

— Смотря от чьего имени будет этот вексель выписан синьор, — спокойно ответил он.

— Я не очень известен в Риме, — со вздохом ответил я, — но зато хорошо в этом банке. Так что имя синьора Иньиго де Мендосы позволит вам обналичить мой вексель в любом городе, где есть их филиалы синьор незнакомец. Я понимаю, что вам бы хотелось сохранить свою анонимность перед родом Колонна и разумеется мной.

— Мендоса, — задумчиво протянул он и с усмешкой добавил, — вы слишком скромны синьор Иньиго, ваше имя мне известно.

— С хорошей или плохой стороны синьор незнакомец? — рассмеялся я.

— С обоих синьор Иньиго, — хмуро ответил он, — я возьму ваш вексель, о вас говорят, что вы человек слова.

— Фабио пусть растолкают Бартоло, пусть напишет расписку, я подпишу её, — приказал я и пьяного сонного парня тут же разбудили, и он непонимающе написал расписку на предъявителя на две тысячи флоринов.

Один из швейцарцев передал её незнакомцу, тот внимательно прочитал и кивнул, затем повернулся к своим.

— Уходим! — приказал он и уже ко мне.

— Доброго вечера синьор Мендоса.

— Доброго вечера синьор незнакомец, — вежливо попрощался я с ним.

Когда убийцы убрались, швейцарцы пошли помогать упавшим на землю в бессилии обороняющимся, которые попадав на каменную мостовую, тяжело дышали и не могли поверить, что спаслись.

Фабио и я подъехали ближе.

— Оставь здесь десять человек, — приказал я, — направим сюда первый же патруль стражи, который встретим. А сами поедем ко мне домой.

— Синьор, вы примите моё гостеприимство? — обратился я к старшему по виду человеку, который находился на мостовой, опираясь на меч.

— Синьор! Вы спасли нас! — он, всё ещё задыхаясь ответил мне, — я и моя семья будем в вечном долгу перед вами!

— Тогда поднимайтесь и садитесь в мою повозку, — показал я ему, — вам нужно перевести дыхание и успокоиться. Ваша жизнь вне опасности.

— Благодарю вас синьор! Благодарю от всего сердца! — воскликнул он и повернулся к людям стоявших за ним, — скорее же, тоже поблагодарите нашего спасителя!

Какого же было моё изумление, когда вторым человеком, поднявшим взгляд на меня, оказался тот самый здоровый парень, который сегодня на приёме весьма неприятно выразился о моей матушке. Он явно меня узнал несмотря на темноту, поскольку второго такого уродца, как я, в Риме точно было не найти.

— Благодарю вас синьор Мендоса, — сказал он и я увидел, как его щёки стали белыми, а взгляд сразу уткнулся в землю, когда он произнёс эти слова.

Женщина, которая была скорее всего женой первого мужчины, тоже стала меня горячо благодарить и со слезами на глазах поблагодарила Деву Марию, что послала меня защитить их.

— Садитесь и быстрее покинем это место, — сказал я и мужчина попросил только трупы их слуг и охранников положить в повозку, чтобы не оставлять их лежать на земле. После этого мы отправились ко мне домой.