Поскольку язык королевства был не знаком, то о том, что глашатай объявляет именно нас, я поняла только по своему имени. Любопытное чувство. Когда входили в залу, наполненную сейчас людьми, то мелькнули воспоминания как меня объявляли в тёмном королевстве, но ощущения были совершенно иные. Возможно, это потому что сейчас входила не одна. Заранее мы оговорили со свитой, чтобы они держали лицо и не склоняли головы, кто бы что не говорил. Это было легко. Главное держать высокомерное лицо, а поклоны фрайфолы отвешивают только в уникальных случаях. Разумеется, почти сразу все разбрелись в разные стороны. Тоже оговорили заранее. Пусть лучше мы вносим переполох, чем нас загонят в одно место и мы не будем иметь возможности сдвинуться, продолжая кучковаться только между собой. Единственное, что Лиру было велено ни на шаг не отходить от Хелен. Словесные дуэли аристократов иной раз ещё более жестокие чем бои на мечах, так что нельзя чтобы деву ранили.

Как и предупреждал Эззиан, никакого танца. В большой зале было крайне много людей, стояли столики с напитками и незначительными закусками вроде фруктов, вдоль стен изобилие диванчиков и пуфов, но сидел мало кто, практически все стояли и общались, перемещаясь одной компании к другой, иногда громко приветсвуя друг друга. Наряды до боли знакомые — яркие костюмы мужчин, кричащих о себе и пышные платья дам, где благодаря корсету и плотной шнуровке даже фигура тех леди, что не отличались худобой выглядели эффектно с осиной талией. Ну и конечно головные уборы всех мастей, начиная от простого блеска атласа платка и заканчивая многослойными конструкциями из перьев и сеток. С одной стороны ностальгия, а с другой сейчас почему-то это зрелище вызывало улыбку.

Короля Герфельда я увидела достаточно быстро. После всего произошедшего, сейчас Роберт выглядел как драгоценный камень, бликующий идеальной огранкой среди стекла разного цвета и мастей. Но именно потому сейчас далёкий и недосягаемый. И вместе с тем именно он самый дорогой и ценный. Видя его в обществе других людей не чувствовала ревности или недовольства. Сама ушла, сама оставила. Имею ли я сейчас право вообще просто так вмешаться в мирную беседу? Даже находясь в чужом королевстве на чужом пиру среди чужой аристократии, он оставался королём, узнаваемым издалека. Привычный чёрный камзол с шёлковой серебристой вышивкой по краю рукавов и лацкана, безукоризненно уложенная на бок чёлка, сейчас разумеется прямая, без намёка на кудри. Должно быть почувствовав мой долгий изучающий взгляд, Роберт обернулся. Вот и драгоценные сапфиры глаз. От неизменно чуткого взгляда смутилась и быстро отвернулась в сторону.

— Скучаете в одиночестве? Ох, я напугал вас? Вы вздрогнули…

— Эззиан! Просто я не услышала как вы подошли.

— Здесь так шумно, не удивительно, что вы не услышали. Так вам одиноко?

— Едва ли можно ощущать одиночество, находясь в толпе. — Я постаралась дружелюбно улыбнуться.

— Тем не менее…

— Тем не менее я никого не знаю и мне ничего не остаётся, кроме как наблюдать со стороны.

— Странно, что к вам ещё никто не подошёл. Такую как вы сложно не заметить.

— Так сильно выделяюсь?

— Да, вы сегодня блистаете как чистая золотая руда. Так и хочется вас огранить до идеального состояния.

Я задумалась. В этом и была разница между Эззианом и Робертом. Там, где один пытался огранить и подставить под шаблон и рамки, другой менял и создавал саму оправу.

— В любом случае, я по прежнему никого не знаю.

— Но ведь подобные мероприятия и затеваются с целью знакомства, разве нет?

— Вы правы, принято так. Но как вы и говорили, никто не танцует.

— Вас это так огорчает?

— Я не могу соотнести понятия бал, без танцующих. Разговоры и знакомства это здорово, но в перерывах, покуда восстанавливается сбитое ритмом дыхание и унимаются ноги.

— Боюсь, мы говорим одно и тоже, но о разном. Позвольте мне кое-что вам показать. Следуйте за мной.

Послушно повиновавшись, мы проследовали через толпу дискутирующих людей к узкой резной двери. Распахнув её, Эззиан вывел меня во вторую залу. Гораздо меньшая как по размеру, так и по количеству людей. Здесь у противоположной стены от двери расположились музыканты, а в центре уже кружились немногочисленные пары. Тем не менее Эззиан не остановился и не присоединился к танцующим, уверенно идя дальше. За музыкантами обнаружилась лестница, ведущая на балкон под самым потолком. Мы направились туда. Только дойдя до самого верха король остановился и уперевшись руками в резной выступ посмотрел на танцующих.

— Вы хотели показать мне вид? — Нарушила я тишину, когда пояснений не последовало.

— Разумеется. Вы только посмотрите, как всё идеально выточено! Ни одного лишнего движения, всё слаженно и совершенно. Отсюда даже высшая аристократия всего лишь люди.

Я перевела взгляд с танцующих на благодушное лицо короля и обратно на зал. Всё было на столько знакомо, что хотелось рассмеяться. С высоты балкона было видно, как пары идут по чётко заданному рисунку танца, никакого лишнего движения и промедления, всё и правда идеально. Но..

— Но ведь танец — это музыка души, его нельзя упрятать в жёсткие рамки. — Проговорила с улыбкой слова, которые когда-то пытались мне донести Адалаида и Альберт.

— Вы говорите как леди Герфельда. — усмехнулся Эззиан.

— Не исключаю, но во мне много и от Фрайфола. Я слишком люблю проявление внутренних порывов, чтобы восторгаться красоте покорности. Но да, не скрою, я выросла в Крэйволе, так что и со взглядами, подобно вашим я знакома.

— Вы просто обязываете меня поддаться порыву и отдаться танцу с вами! С такой женщиной, как вы — нельзя иначе. — Понизив голос на последнем предложении, Эззиан взял меня за руку и едва коснувшись губами ладони повёл вниз, к танцующим. В этот раз на мне были кружевные перчатки, так что все условности и нормы морали были соблюдены, но почему тогда я чувствую смятение и неловкость перед Робертом? Его здесь нет, да и поцелуй руки партнёрши, если это взрослая женщина, а не молодая свободная девушка, вполне целомудрен, но… Слишком много но.

Кружась в обычном вальсе не чувстовала ни трепета, ни удовольствия. Простая физическая нагрузка, где всё было на столько слаженно, что в едином стуке каблуков окружающих можно было легко услышать счёт в три четверти. В конечном счёте была даже рада, когда Эззиан проводил меня обратно в первую комнату.

Вернувшись в толпу людей, придирчиво оглядела обстановку. Пока мы с королём танцевали моя свита явно успела навести переполох. Одни недовольно шептались косо поглядывая на дев Фрайфола, другие с нескрываемым любопытсвом рассматривали воинов. Я подошла к одной из групп леди, с явным недовольством и жаром обсуждающих Элейну и Хелен. Языка я не понимала, но это было и не обязательно, вгляды и интонации выдавали их с головой.

— Что на повестке вечера, леди? — Подошла самой широкой улыбкой и взяла со стола бокал.

— Et vous…? — Вопросительно посмотрела на меня одна из них. Судя по разговору она была из особо знатного рода, да и в целом выше стоящих рядом женщин.

— Ну что вы, я прекрасно осведомлена, что высшая знать любого общества говорит на языке союзника. — Проговорила на крэйволе всё так же с улыбкой.

— Вас не представили нам. — Поджала губы всё та же женщина. Пышные вормы она туго утянула в корсет, из-за чего вся фигура сейчас походила на песочные часы. В челом даже красиво, где выгодно подчёркивался как бюст, так и бёдра. Почему-то вспомнилась Илин, уверяющая меня, что быть чуть полной мне идёт. Вероятно, она имела ввиду как раз это.

— Кто вы и с кем? — Поддержала другая дама с резким, чуть визгливым голосом. — Сами говорите о знати и манерах, но врываетесь в диалог без должного…

— Да, врываюсь, потому что считаю, что как княжна имею полное право, — сделав короткую паузу чуть отпила из бокала, наслаждаясь вытянутыми лицами, — или вы считаете себя выше меня?

— Присвятая Мари…

— Не нужно, обращения «княжна Анна» или «Ваше Величество» будет достаточно. — Видеть совершенно растерянные лица было весьма приятно, но решила не останавливаться на достигнутом. — Так давайте продолжим с чего начали. О чём вы так рьяно вели диалог, покуда я не помешала?