— Любовь достаточно часто приводит к войне. — С некой светлой грустью произнесла Леонор.

— Не соглашусь… но… — Сбитая с толку, я не знала, как сформулировать вопрос.

— Согласитесь. Ведь вам это знакомо и вы прекрасно понимаете, о чём я говорю. — Продолжила Леонор, оборачиваясь ко мне со светлой улыбкой.

— Любовь — противоположность войне. Именно она заставляет бороться за мир!

— О да, но вы, княжна, сейчас пытаетесь увести диалог в другое русло, боясь посмотреть правде в глаза.

— Поделитесь мыслями? Я внемлю вам. — Ответила, после недолгой паузы.

— Полагаю, вы слышали выражение «от любви до ненависти — один шаг»?

— Эззиан даже говорил, что полюбить можно и ненавидя. — Кивнула я.

— Война — это проявление ненависти, где ненависть проявляется из-за страха потерять любовь. По сути, то же, что приводит к войне. — Я задумалась. — Один, чувствуя ухудшение отношения, начинает отражать, подобно зеркалу, но чуть увеличивая силу, чтобы показать, что так нельзя. Второй, в свою очередь ощущает то же самое не понимая причины и делает свой ход ещё жёстче. — Каждое слово королевы отзывалось пониманием и узнаванием, начиная от простого негодования быть запертой, хоть и во благо мне, заканчивая холодными конструктивными письмами. — Своего рода дуэль, пока это не выльется в нечто непоправимое. Страх потери в конечном счёте и приводит к потере. — На этой одновременно простой и глубокой истине мои глаза уже застилали слёзы. Сколько же дров мы оба наломали… — Единственный способ изменить ситуацию действовать из любви, давать партнёру то, что хотелось бы получить самому. И только потом уже делиться страхами, просто поговорив. — Леонор замолчала, вновь глядя вдаль и учтиво не смущая меня взглядом. Мне было нечего сказать. Не было ни вопросов, ни возражений. Ведь Роберт так и поступил — дал мне то, что я так рьяно просила, свободу. А то, что при этом отрёкся, так просто провёл черту, останавливая череду бессмысленной дуэли.

— Благодарю за мудрый совет, но боюсь спасать уже нечего. — Ответила уверенно, взяв наконец себя в руки.

— Что намереваетесь делать теперь?

— Пока не знаю. — Ответила искренне. — Сначала я пыталась остановить войну, потом предотвратить.

— И оба раза успешно! — Улыбнулась Леонор. — Чего же вы желаете теперь?

— Мира и процветания, как и любой здравый правитель. Вот только делать этого пока не умею.

— А что умеете? Не считая виртуозного владения мечом?

— Не плохо завожу союзы и альянсы, как мне кажется. Ну и друзей.

— Вы — рыжая бестия, — беззлобно усмехнулась королева, — знаете, я могу предложить вам посетить наше соседствующее государство. Кстати, тоже княжество. У них феноменальные мастера в области обработки ткани. Им трудно совмещать это с декором, но на сколько наслышана о дамах вашего княжества, ваши леди умеют красиво подать себя.

— Не совсем понимаю ваш намёк? — Спросила озадаченно.

— Сами навестите и поймёте. Я пошлю гонца с вестью, чтобы вас ожидали. Но пока можете просто отдохнуть. В нашем дворце просторно.

— Да, места чтобы развернуться явно больше чем в особняке, в котором провела последние месяцы. — Чуть рассмеялась я.

— Тем более. Думаю через три дня, может неделю утроим званный вечер в честь окончания холодной войны и освобождения от тирании Думонда. После него сразу же можете продолжать путь.

Вот, собственно, и новый поход. Сейчас вызывает только внутренний трепет и азарт. Что там? Какое оно? От Партоломеи его не отделяло ни горная череда, ни степь, ни вода, так что направив княжеское судно по воде огибать земли и прибыть в порт, готовились как ни странно… к приёму. Но Рыжая Бестия должна приплыть раньше нас, попутно передав письмо от Леонор. Я же вместе с отрядом выеду верхом, но после вечера в честь окончания войны. Это для Фрайфола всё развернулось кровопролитно, но без официального объявления этого статуса. Для Партоломеи же война длилась уже давно, хоть и не всегда переходя к открытым сражениям. Хоть это и был всего лишь приём, а не бал, но мой отряд отказался на него идти. Я их понимала и не заставляла.

Почти переступив порог и выйдя в залу, сделала шаг назад. В комнате было не много людей, никто никого не объявлял, все просто входили, негромко играли музыканты где-то в глубине помещения, присутствующие живо завязывали диалог друг с другом… Но человека в чёрном я узнала без труда. Роберт стоял с бокалом в руках и активно общался с какой-то парой. Улыбаясь и даже слегка жестикулируя, он что-то рассказывал им. Мужчина что-то ответил ему, Роберт рассмеялся, вместе с теми, кто стоял рядом. Всем было хорошо и весело. Что самое главное, так это то, что Роберт был счастлив. Его лицо не омрачали тяжкие думы, а весь вид был свеж и бодр. Волосы безукоризненно ровно лежат чуть спадая чёлкой. Именно таким я его увидела впервые в кабинете дворца, куда растрёпанную меня привёл страж рубежа Герфельда. Сколько же всего произошло с того дня. Но вновь ощутить на себе взгляд, что в прошлую нашу встречу в чёрном королевстве я боялась больше всего. Фрагмент диалога, услышанный во время моего побега с островов Думонд тоже скорее подтверждал вероятность его повтора, чем опровергал.

Наблюдая за Робертом издали, внезапно прекрасно поняла арию «Это утро спустя», вот только мы поменялись ролями. Теперь я наблюдаю издали, не смея приблизиться.

— «Неведом я, невидим я,

Издалека всегда любя.»

Процитировала тихо, едва дыша. Почувствовав пристальный взгляд, с трудом отвела взгляд, озираясь и пересекаясь глазами с Леонор. Королева стояла в другой части комнаты, почти у стены, потому могла видеть меня из-за угла. Я едва заметно отрицательно покачала головой. Леонор же, в свою очередь кивнула, в знак уважения. Ответив ей тем же поклоном, развернулась и поспешила в свои покои. Что-либо спасать было поздно, мне остаётся только отпустить его. Пусть он будет счастлив.

Отряд, известный на все королевства как «семёрка княжны» или же «восьмёрка бестии», считая меня, вновь отправился в путь. У каждого была боль, что он нёс и что объединяла нас. Во время походов были шутки и смех. Что ждёт там дальше, за поворотом? Понятно и известно одно — слишком поздно оглядываться назад и жалеть о случившимся.

Крупные капли дождя нещадно барабанили в окна, прерываемые только раскатами грома в горах. В такую погоду люди предпочитали сидеть дома, в тепле и сухости. Округу в очередной раз осветила яркая вспышка молнии, отражаясь в лужах и мокрой кладке зданий и почти мгновенно сотрясая округу раскатами грома. Когда грохот утих, стали слышны звуки приближения всадника. Лошадь остановилась, ненадолго послышались негромкие переговоры работников дворца, уводящих животное. Проскрипели тяжёлые ставни дверей и по просторному холлу разнёсся стук увесистых каблуков. Каждый шаг словно впечатывался глубоко в пол, пробивая до самой земли.

— Анна! — Князь быстро спускался по лестнице, встречая.

— Hola!! — Я откинула просторный капюшон плаща, развязывая на ходу завязку.

— Что??

— Это приветствие. — Широко улыбаясь, скинула мокрый плащ на ближайшую скамью, и, подбежав, повисла на шее отца. — Я дома!!

— В этот раз ты долго. — Посетовал князь, разжимая крепкие объятия и отстраняясь.

— Зато плодотворно. Гляди! — Я подняла руки к верху и несколько раз крутанулась на месте, после чего резко замерла. От моих действий пышная юбка пришла в движение, эффектно расправляясь, но почти сразу драпируясь по ноге. Впереди ткань едва доходила до колена, тем временем как сзади касалась пола. Пышные чёрные складки лёгкого шёлка не колыхались, фиксируясь по низу жёсткой красной каёмкой, которая не только делала материал подола послушным, но и именно она придавала крупные волны и складки. Из подобного материала был и каркас верхней части платья. Не сжимая рёбра в отличие от корсета, она плотно поддерживала фигуру. На ногах у меня были полуботинки на высоком устойчивом каблуке и платформе.