— Тебе то что? Ты ж не рус, судя по имени. — Смотрит недоверчиво. — А в дружине почёт и деньга хорошая. Добыча опять же.

— Потому и не хочу, наверное, что не рус. — Усмехаюсь. — Сами пободаются, назавтра забудут, а меня запомнят, довеку клясть будут.

— Так имя смени. — По краю куска начинает костяным шилом высверливать тоненькие отверстия. — Да и кому там дело будет до твоего имени, а на лицо ты один в один свой.

— Так не пойдёшь к князю? — Тихо спрашивает красивая девушка, которая рядом с колодой возится с какими-то плошками.

— Пока не думаю. — Слышу её тяжкий вздох. — А тебе, девице, что за дело до дружины?

— Брат меньший собирается, подумала, вдруг приглядишь. Мал, говорю, ещё, посиди годок, да куда там. Пойду и всё. — Собирает свои черепки и уходит.

— До вечера провожусь, — мастер оценивающе посмотрел на свою работу, — так что выбирай ночлег себе, хочешь на сеновале, хочешь в светлице место найдётся.

— Мне на сеновале сподручнее будет. — Улыбаюсь, ночи тёплые, да и мешаться под руками хозяевам не хочется. — Раз надолго застрял, поброжу пойду, места у вас красивые, да в речку окунусь.

Не успеваю подняться, как он неожиданно громко зовёт кого-то:

— Дёмка!

Через минуту появляется парнишка лет четырнадцати-пятнадцати.

— Проводи гостя, покажи красоту нашу. Да покажешь, где купаться на реке сподручнее.

Мешок, меч и кольчугу оставляю старику. Мой провожатый смотрит на меч горящими глазами. Когда отходим немного, не выдерживает.

— Сестра говорит, что ты самому князю отказал, в дружину не пожелал. Дозволишь спросить, почему? — Робеет, но в глаза смотрит.

— Князь под свою руку земли собирает, города берёт, где живут такие же русичи. Народу при этом гибнет много, а с обеих сторон русы. Потому и не хочу в этом рук марать. Пойдёт на степняков или венедов – подумаю.

— А ты рус? — Парень задумчиво смотрит на меня. — Имя не наше, я слышал.

— Нет, — усмехаюсь, — только так давно хожу по этой земле, что, наверное, и сам русом стал. Дед тебя Дёмкой кличет, а так имя у тебя какое?

— Димитрий я, а сестру Ляной зовут.

— Тоже не слыхал в этих местах. — Улыбаюсь.

— Отец пожелал, а меня мать назвала. — Вздыхает.

— А где же сейчас родители?

— Мать померла недавно, а отца я и не видел, из похода не вернулся он. — Решительно меняет тему. — Так если не к князю, чем займёшься? Ты же воин.

— Наймусь к купцам в охрану, хочу дальние края повидать. На юге город есть, столица мира, говорят, тысячу лет стоит. Константинополь называется. Вот туда попасть хочу.

Слышу неспешный топот лошади за спиной. По приближении оглядываюсь, всадников много, один впереди, остальные поотстали.

— Не надумал в дружину? — Передний всадник невесело усмехается. — Отпусти мальца, разговор к тебе есть.

— Я не малец, княже. — Парень без гонора, но твёрдо смотрит на князя. — И я в твою дружину хочу.

Тот не отвечает, лишь улыбка его шире на миг становится. Димитрий спустя какое-то время переводит взгляд на меня и я киваю ему. Он уходит, а мне по сигналу князя отдаёт коня один из дружинников. Дальше едем с ним рядом.

— Если я тебе слово дам, что со мной повидаешь град заморский, пойдёшь?

— Слух у тебя, княже… — Удивляюсь. — Как у…

— Как у тебя. — Хитро улыбается. — Не учуял? Я по земле вторую тысячу лет хожу, высшим стал, потому и не чуешь. А ты силён, а в низших ходишь? Небось, лет триста гуляешь?

— Немного побольше. — Хмыкаю. — Мне и так хорошо. Да и не знаю я ничего. От тебя только услышал про высших-низших.

— Вот и научу, что сам знаю, коль согласишься. — Он пришпоривает своего скакуна и ускоряется. — Коня себе оставь, пригодится.

Качаю головой: зацепил-таки, шельма, а не князь.

На реке сам нахожу место потише и с наслаждением тру себя от грязи и пыли, накопившихся в долгой дороге, да кое-как стираю рубаху со штанами. Затем, купаю коня, пока мои вещи хоть немного на камне подсохнут. К подворью старика-мастера возвращаюсь к вечеру. Первый кого вижу – Димитрий.

— Не передумал в дружину? — Качает головой так, что, гляди, оторвётся. — А сестру одну оставишь?

— К ней сваты каждую неделю ходят, вот замуж выйдет и пусть муж с ней сидит, а я решил, что воином стану, как отец.

— Ну, считай, уговорили вы меня с князем на пару. — Смеюсь.

Радуюсь добротному поясу, сделанному старым мастером, ужинаю с ними и иду на двор. Успеваю лишь рухнуть на копну душистой соломы, когда со стороны соседского дома, в котором, как я знаю, и живут Димитрий с сестрой, раздаются тихие шаги.

— Не прогонишь? — Она босая, в одной белоснежной рубахе, которая на фоне полной луны не скрывает крутые бёдра и тонкий стан. Опускается рядом со мной.

— Хочу дитя от тебя. Коли скажешь, что вернёшься, ждать стану. — Касается своими губами моего лица.

— Не скажу. — Обнимаю нежно за плечи.

— Не люба? — Грустно улыбается. — Тогда память оставь.

— И дитё я тебе подарить не могу. — Вижу в её глазах жалость к себе. — Я не человек.

Она замирает на минуту, даже не вздрогнув, лишь дышит глубоко.

— Ты из тех, кого вурдалаками кличут? — Снова целует меня. — Тогда просто возьми меня, как тебе хочется. И брата моего охрани.

Непонятно, кто больше в шоке – я или Димитрий? Зеленоглазая бестия подходит и сама его целует.

— Хорошо полюбопытствовала, я смотрю. — Бурчу под нос.

— Соскучился. — Дима обхватывает её и прячет лицо в алых волосах. — А ты исчезла в тот день, когда я хотел признаться. Сама-то как?..

Он отстраняет её и внимательно смотрит. Стон его пронзает изнутри.

— Ты старшая, не новообращённая. Как же я тебя не почувствовал?

— А как бы ты почувствовал? — Рита снова прижимается к Воину. — Даже крови не попробовал. Всего-то за ручки подержались. И я закрылась немного.

— Угу, понятно, с боссом моим ты тоже знаком. — Озадаченно бурчу я и переключаю всё внимание на Ингу. — Хоть ты с ним не знакома, надеюсь?

Она улыбается и качает головой. Осматриваю ранки на плече и шее, подхватываю на руки и несу домой, то бишь в наши апартаменты.

«Я Риту раз уронила вначале, вроде справлялась, а потом она резко скорость прибавила и я поняла, что мне капут.» — Она улыбается и мысленно бормочет: — «Сдаваться только не хотелось, лучше уж битой быть, чем ей сдаться сразу.».

«Нашла с кем тягаться. Она старшая, а значит, минимум раз в пять быстрее и сильнее любого человека. А вообще, что она за технику говорила? Откуда?».

«Ты не забыл, что я детдомовская? И секция хорошая попалась.».

«А что она в конце тебе шептала? Кошмарила?» — Смеюсь, усаживая на диван.

«Нет. Наоборот. Вообще удивила, только не могу сказать. Обещала.» — Она растерянно улыбается. — Знаешь, чего я хочу?

Смотрю в серые глаза, подношу своё запястье к клыкам, затем к её рту. Она с явным наслаждением присасывается к ране.

— Рита права. Ты что-то непонятое. — Забираю руку после нескольких глотков.

— Я обращаюсь? — Глаза скорее любопытные, чем испуганные. — С каждым разом это приносит большее удовольствие.

— Но клыки не растут? — Смотрю, как она с улыбкой качает головой, а затем склоняется набок, подставляя мне шею и убирая волосы.

«Теперь ты.» — Прикрывает глаза в ожидании.

Касаюсь её шеи только языком, ласкаю. Инга со стоном выгибает спину, затем открывает глаза.

— Тебе нравится, когда я прошу об этом? — Накрывает мои губы своими, после поцелуя я долго дышу на них, оставляя между нами расстояние всего в несколько миллиметров.

— Мне нравится, когда ты об этом умоляешь. — Улыбаюсь, ловя губами её стон.

«Ты сведёшь меня с ума такими пытками.» — Вздыхает. — Нравится смотреть, как я страдаю?

— Очень. — Целую её лицо миллиметр за миллиметром. — Видеть твоё желание такое же удовольствие, как и твой вкус. А смотреть на тебя я могу до бесконечности.