Я зажмурила глаза, чтобы рассеять это воспоминание, но не выходило.

Она же приезжала, это же она ему писала, это же он с ней ездил к Алику.

Какой лицемер.

Если Рус думал, что я это просто так оставлю, то он ошибался. Нет, ничего я так не оставлю.

Моему ребёнку не нужен предатель в виде отца, а мне не нужен муж, который не может удержать себя в руках при виде девки.

— Спасибо, — сказала я тихо и ещё раз отпила чай. Рус кивнул, вздохнул.

— Какие прогнозы дают врачи?

Я пожала плечами.

— Мама безумно хочет приехать…

Это была новость так себе. Нет, у меня была неплохая свекровь, потому что мы с ней толком никогда и не общались, но последние дни это было что-то с чем-то, это был какой-то бесконечно фантасмагоричный бред.

— Она очень переживает и думает, что я не справлюсь.

Выбирая между двух зол: свекровь или муж изменник, лучше пусть останется муж.

У меня в универе была странная девушка, красивая, и парень на несколько курсов старше, и все прекрасно знали, что он не самый честный мужчина. Но девица только кивала на все заявления о том, что с какой-то другой девкой видели её парня и так далее, а на одной из посиделок она как бы между делом призналась: нет ничего лучше в хозяйстве, чем завиноваченный мужчина…

Пусть лучше сейчас, пока все остро и горячо рядом будет виноватый Рустам, чем восторженная и энергичная свекровь.

— Я не готова никого принимать сейчас, — заметила я. И последний раз, отхлебнув чая, поставила чашку на тумбочку. Я вытянула шею, чтобы проверить, как малыш чувствовал себя в люльке, и Рустам, медленно встав, подкатил её прямо к кровати, чтобы мне было удобнее наблюдать.

— Я понимаю, поэтому, мне кажется стоит немного маму остановить…

Я покорно кивнула, ну, если мужчине в семье так казалось, что маму стоило остановить, значит, так и надо было делать. Я не собиралась проявлять никакого недовольства, я не собиралась ни вспоминать никаких скандалов, ни задавать вопросов.

Я не собиралась делать ничего, что могло сейчас помешать мне добиться своего своей цели.

Рустам должен быть уверен в том, что сейчас для меня первоочередной только малыш, а все остальные его похождения, его ложь, все это ушло на дальний план.

Пусть спит спокойно, а я пока постараюсь подумать и решить, как же мне поступить.

Понятно, что в таком состоянии я никуда не смогу ни уйти, ни уехать. Но если Рустам оставит малыша со мной, если он выкинет из головы тот факт, что мне надо от него уйти с ребёнком, то в скором времени я смогу это сделать.

Первая волна шока прошла, первый страх за то, что он отберёт малыша прямо в роддоме прошёл. Он не отберёт, осталось только выстроить правильную модель поведения, чтобы и дальше все было ровно так, как сейчас.

— Если ты чего-нибудь хочешь… — начал Рус, и я медленно облокотилась на подушку, прикрыла глаза.

Я хотела в душ, я хотела тишины, я хотела хоть немного одиночества, но это все второстепенно. Самое важное, что я хотела, чтобы мой ребёнок был со мной.

Я сделаю все что угодно…

— Если тебе надо, я не знаю, какие-то вещи, я отправлю водителя, мать все соберёт…

Но я только покачала головой.

— Странно все немного… — выдохнул Рус и потёр кончик носа. — Алик звонил, поздравлял с рождением…

Вот уж про этого лицемера я слышать точно не хотела, и даже его поздравления, переданные из уст в уста, меня ни капельки не трогали. Но я все равно кивнула, собираясь разыгрывать свою партию до конца.

— Есь, — позвал меня тихо муж, и мне пришлось открыть глаза. — Я понимаю, сейчас ни время, ни место, но Есения, я не изменял тебе, я ни с кем не спал…

Я медленно втянула воздух носом и снова прикрыла глаза.

Что мне сейчас его объяснения, что мне сейчас его заверения в том, что он был мне верным, что он никогда ни к кому не притрагивался, если в памяти стояла картинка того, как его полуобнажённая секретарша тусовалась в его кабинете.

Это было настолько глупо, что я даже не выражала никаких эмоций по этому поводу, это было настолько глупо, что я бы даже не стала на месте Руса ничего объяснять. Но вместе с тем, дабы его не дразнить, чтобы его не раздражать, я кивнула.

— Есь, поверь мне, пожалуйста, пожалуйста, я тебя умоляю, — прозвучал голос мужа где-то рядом, и я ощутила, как его ладонь легла на мои сцепленные на коленях пальцы. — Я, правда, тебе не изменял, я был верным. У меня никогда не было мыслей о том, чтобы предать тебя или предать собственный выбор. Я не самый простой человек. Я не самый легкий человек, одно моё то, что я ухожу в несознанку, когда меня что-то раздражает, это уже о многом говорит, но лжецом и предателем я не был никогда.

Его голос растекался, словно патока по палате.

Я приняла для себя за правило принимать все, что скажет муж. Это был единственный вариант моего нынешнего существования: молчать, кивать, как пингвин из Мадагаскара улыбаться и махать.

Еся, улыбаемся и машем!

Все, чтобы он не сказал, на все улыбаемся и машем, просто ставим себе зарубку в памяти, что верить этому человеку нельзя.

— Да, я все прекрасно понимаю, что и само моё поведение, когда стала вылезать вся эта ситуация, оно говорит об ужасном. Но я реально был на взводе. Я очень устал, мне очень тяжело далась твоя беременность. Я очень сильно боялся. Об этом не принято говорить, тем более взрослому, здоровому мужику. Но я очень боялся, что что-то пойдёт не так. Я безумно сильно по тебе скучал. Есь…

Он настолько сильно по мне скучал, что нашёл понимание в объятиях своей секретарши.

Это же так логично и далеко ходить не надо.

Только вот я не думала о том, что такой мужчина, как Рустам, будет настолько ленив, что даже не поищет себе кого-то другого, а выберет ту, что все время под боком.

— Я ни с кем не спал, я не спал со своей секретаршей, и стоят камеры наблюдения даже в моём кабинете. Да, у них очень дурацкий ракурс, но там даже по разговору будет понятно, что я с ней не спал.

Я ему не верила.

На камерах можно что-то подрезать, что-то заглушить, где-то замять запись, чтобы была помеха, либо прерванное соединение беспроводной сети.

Это делалось на раз- два. В конце концов, самое элементарное и простое, что могло быть, это показать начало и показать финал. А между ними непосредственно само действие все вырезать.

Нет, я не собиралась настолько унижаться, чтобы ещё говорить, да, я посмотрю, эти видео.

Нет.

— Но ты должна понимать, Есь, — снова голос Рустама, который врезался мне в сознание. Я с трудом приоткрыла глаза и посмотрела долго и пристально на мужа, так и говоря взглядом, чтобы он продолжал. — Я знаю то, что я сказала о том, что у меня есть потребности, которые ты не можешь удовлетворить, это безумно жестоко, но я не имел ввиду, что эти потребности лежат в плоскости между мужчиной и женщиной. Есь, потребности, которые ты не можешь удовлетворить и не могла из-за того, что была беременна, это то, что я не мог с собой тебя возить по встречам с компаньонами, не мог вытаскивать на ужины, потому что нам тяжело далась эта беременность. А я, как в сказке на воду дул все это время, все девять месяцев я дул на воду, потому что не хотел оказаться снова в том моменте, где я был абсолютно беспомощным. И да, я таскал везде с собой свою секретаршу и в определённых кругах, да даже тот же самый Алик он свято верил в то, что я с этой секретаршей спал, просто потому, что мы появлялись везде вместе, ещё как фактор работал тот момент, что эта секретарша была дочерью моего давнего партнёра, и чтобы девица не наделала глупостей, да и чтобы самому не дёргаться каждый раз, когда я получал неоднозначные намёки от других женщин, я таскал везде с собой её. Но она, видимо, подумала в последний момент, что наши отношения имеют право на продолжение. Хотя я сразу чётко говорил о том, что она будет меня сопровождать.