— Но я искренне хочу ее вернуть!

— Я понимаю и тоже вижу это. Но не всегда проблемы в нашей голове так быстро решаются. Ты должна расслабиться, разрешить себе и, самое главное, простить себя. Вина — твое главное препятствие.

Вивьен глубоко задумалась. Она действительно после трагичного случая с Тайлером какое-то время считала себя недостойным представителем магов, не применяла способности. Но перед учебой поняла, что нужно потренироваться. Тут и начались проблемы. Каждая попытка проваливалась, напоминая о неудаче, и приводила лишь к еще большему стрессу.

— Я пока что не понимаю, как именно мне это сделать, — с досадой признала Вивьен, — я ведь разрешаю себе.

Встав напротив студентки, Корвин руками приподнял ее лицо так, чтобы она смотрела только на него. Его взгляд встретился с красивыми, но печальными карими глазами, обрамленными темными длинными ресницами.

— Я же говорю, ты себя очень сильно винишь. И это тебе мешает как пользоваться магией, так и просто жить. Вивьен, пойми, твоей вины на самом деле здесь нет. Я уверен, что шанса помочь в той ситуации практически не было. Падение — это слишком быстро. Да, ты находилась рядом. Но это произошло не из-за тебя. Ты не виновата.

Как она мечтала в глубине души услышать эти слова. Каждую ночь ее разум твердил обратное, и она была уверена, что виновата. Без конца убеждала в этом себя. Но вот перед ней оказался человек, который утверждает обратное. И ему очень хочется верить.

— Вивьен, я не говорю, что это произойдет быстро и сразу, — успокаивающе говорил Ричард, — но ты должна попытаться перестать винить себя. И у тебя все получится. Ты обязательно справишься. Я в тебя верю.

И снова его слова попали в самое сердце. Вивьен знала, что он не врет. Она смотрела на его лицо, и глаза оттенка леса выдавали, что он говорит правду. Корвин действительно верит в нее.

Ощущая такую невероятную поддержку, Вивьен совсем забыла о том, каков статус их отношений. Забыла, что кто-то может их увидеть. Забыла о его странностях. В порыве чувств она обняла Ричарда так крепко, как только могла. И вновь забыла о своей эмпатии, из-за чего он уловил то, что Вивьен хотела бы скрыть. Узнай она, что Корвин ощутил на себе ее возникшие трепетные чувства к нему, тут же захотела бы сквозь землю провалиться. Но Ричард проникся этой нежностью и не стал ни о чем говорить. Сделал вид, что ничего не уловил, не заметил. К тому же это была не только ее нежность.

— Спасибо, — прошептала Вивьен, утыкаясь в грудь Корвина.

Он положил голову ей на макушку, вдыхая аромат волос, чувствуя энергию девушки, которая так приятно соприкасалась с его энергией. Без каких-либо магических воздействий, а просто потому, что они рядом. И так было хорошо — стоять вот так. Давно он не мог себе позволить подобное. И сейчас бы не позволил, но так уж сложились обстоятельства. Никак Ричард не мог пересилить себя, не мог оттолкнуть студентку, которая так нуждалась в чьей-то поддержке. В его поддержке.

Однако при всем своем желании отвечать на объятия Ричард понимал, что нельзя продлевать их надолго. С каждой секундой ему казалось, что он привязывается к Вивьен все больше, и это его тяготило. В такие минуты чувство вины досаждало уже ему, а не ей. Нельзя позволять их связи укрепляться дальше.

— Вивьен, не хочу прерывать это мгновение, но нам нужно идти. Нас могли потерять, и будет странно, если мы оба вернемся поздно.

Как бы сильно ей ни хотелось остаться, она тоже прекрасно понимала, что это невозможно. Разомкнув объятия, двое отправились в дорогу. Корвин провел студентку по обходному пути так, что они спокойно забрались наверх. Шли молча, ничего не обсуждая. Но каждому было приятно, что есть еще минуты, когда они вдвоем, и больше рядом нет никого. Однако база уже виднелась. На улице снова было много людей, погрузившихся в свои дела и развлечения. Вивьен и Корвин решили разделиться, чтобы не вызывать подозрений. Она вернулась первая, а он — через несколько минут.

Вивьен удивило, что никто не поинтересовался, где она была. Она ведь просто отстала от отряда, и Дженкинсон мог хватиться ее. Неужели не заметил? Он всегда по возвращении сверялся со списком, все ли дошли.

Вернувшись к себе в комнату, Вивьен увидела Алису, которая мирно лежала и читала книгу, ни на что не отвлекаясь.

— Алиса, а Дженкинсон ничего про меня не спрашивал? — решила осведомиться она.

— Спрашивал, — Алиса переключила внимание на одногруппницу, — но я сказала, что ты вернулась и очень устала, убежала отдыхать.

Вивьен удивилась и с неподдельным изумлением смотрела на Алису. Она ведь даже не просила о том, чтобы та ее прикрыла. Но Паркинс сделала это сама. Слишком много поддержки за день со стороны других людей. Разве такое бывает?

Алиса снова уткнулась в книгу, будто разговор не нес в себе чего-то важного, будто она совершила что-то незначительное. Но Вивьен оценила ее поступок и от всей души была благодарна. Правда, закралась мысль, что Алиса могла заметить, как Вивьен убегала именно за Корвином. Думала ли она про них что-то? Спрашивать Вивьен не стала, побоялась. Да и нужно ли это?

Вечером после занятий всех студентов собрали на улице, чтобы разжечь костер, поиграть и попеть песни. Все-таки все жители Ньювира по-особенному любили пятницу и желали маленького праздника. Огненные организовали костер, звукомаги притащили свои инструменты. Преподаватели выносили еду на улицу, организовывая ужин на природе. Студенты хохотали, веселились, болтали, да и педагогический состав не отставал. Настроение вокруг витало замечательное.

Взяв кружку с горячим травяным чаем, Вивьен чуть отошла от толпы, желая отдохнуть от шума. Взглянув на небо, она увидела невероятной красоты закат. Кругом стелилось красно-оранжевое зарево, и в сочетании с осенними падающими листьями это выглядело волшебно.

Вивьен вдруг показалось, что кто-то смотрит на нее. Обернувшись, она увидела Корвина, и сердце екнуло. Чуть улыбнувшись, он двинулся прямо к ней, тоже держа в руке кружку.

— Как вы?

Вивьен немного огорчило, что Корвин снова перешел на деловой тон, но она понимала, что это из-за того, что они сейчас не одни.

— Нормально, — Вивьен пожала плечами и тоже слегка улыбнулась.

Вспомнилось, как она обнимала его сегодня, как плакала в плечо. Пришла запоздалая неловкость, и Вивьен крепче сжала пальцами кружку. Ричард заметил смущение и попытался отвлечь студентку.

— Красиво, правда? — он перевел взгляд на небо.

— Да, очень, — восхитилась она, но взгрустнула и добавила: — Тайлер тоже любил красивые закаты. Жаль, этот он сейчас не видит.

Опять стало тоскливо и тягостно на душе. Но Ричард старался выгнать это ощущение у Вивьен.

— Зато видим мы, — твердо и как-то гордо произнес он.

— Звучит… эгоистично.

— Не думаю. Звучит вполне логично. Красоты жизни могут оценить лишь живые, какими мы с вами и являемся. И нужно радоваться тому, что мы такие и можем созерцать прекрасное. Не стоит жалеть о том, чего не видят мертвые. Как бы жестоко это ни прозвучало, но их уже нет, и это не исправить. Единственное, что мы можем делать, это помнить о них, но не стоит в скорби забывать о себе.

— Если вы так считаете, значит, никого близкого не теряли.

Эта фраза вырвалась сама собой, но Вивьен тут же прикусила губу и задумалась: а права ли она?

— Зря вы так поспешно делаете выводы, — лицо Ричарда стало хмурым и печальным. — Я тоже потерял всех, кто был мне дорог. Отчасти и себя потерял. Но я продолжаю цепляться за то, что от меня осталось и проживаю эту жизнь, как могу. Пока есть такая возможность.

Вивьен поникла, ей теперь стало ужасно стыдно за свои слова. Она не совсем поняла, что имел в виду Корвин, говоря о том, что потерял себя, но спросить не решилась. Однако ощутила, что он в своих словах скрыл какой-то более глубинный смысл.

— Простите, — тихо произнесла она, — мне очень жаль.

— Ничего, Вивьен, — Ричард неожиданно тепло улыбнулся, — я не ради жалости или вашей вины рассказал об этом. Я веду к тому, что как бы ни было грустно, больно и тяжело, но мертвых никак не спасти. Их уже нет, они ничего не чувствуют. А живые есть, и именно о них нужно думать в первую очередь, в том числе о себе. Заботиться о себе и наслаждаться моментами. Такими, например, как этот закат. Смотря на него сейчас, вы сожалели о том, что ваш брат его не увидит. Но вы не порадовалась тому, что закат видите вы сами. Вы заглушили свои личные чувства, проигнорировали их, ставя в приоритет другое. Так делать не стоит. Раз уж вы склонны размышлять о том, что бы подумал ваш брат, то представьте, что бы он сказал, глядя на вас сейчас. Разве Тайлер хотел бы, чтобы вы только и делали, что жалели о нем? Или он бы хотел, чтобы вы радовались жизни?