Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Рудольфус винил себя еще и за то, что взял Беллу с собой. Сидела бы дома и никто бы так и не узнал, что она была Пожирательницей. Считалось, что Волдеморт презирает женщин и метку ставили считанным единицам. Взяв Беллу с собой, он обрек ее на Азкабан.

Рудольфус не мог сказать — как за все эти годы в Азкабане он умудрился не проговориться, не сказать Белле, что их дочь жива. Он хотел. Каждый день, когда дементоры приходили в его камеру, он снова и снова видел эту картинку: малышка в розовом одеяльце, он целует ее в лоб, на мгновение ощущая ее запах и нежную кожу, а потом передает ее отцу. Ему казалось, что ощущение легкого тельца в его руках навсегда осталось в памяти. Как и осознание того, что он сам — он и только он — разрушил будущее своей семьи. Это из-за его решения их дочь воспитывалась не ими. Это из-за его решения он начал активно участвовать в сражениях Пожирателей. Белла сошла с ума. Они попали в Азкабан. Во всем виноват лишь он.

Он хотел бы увидеть ее, свою дочь. Обнять, снова поцеловать, поднять на руки… он хотел бы читать ей сказки на ночь, покупать дорогие игрушки, позволять есть сладости. Он бы любил ее… он и так ее любит, хотя видел ее всего несколько минут и совершенно не знает — какая она. Какой она выросла. Похожа ли она на него хоть чем-нибудь.

После того, как их вызволили из Азкабана, он жил словно по инерции. Злость на отца не могла пересилить привычку быть хорошим сыном, и Рудольфус не мог позволить себе даже умереть. Он глава рода Лестрейндж. Он должен спасти свое наследие. Немного оживал он лишь когда кто-нибудь рассказывал о том, что происходит в Хогвартсе.

И когда Рабастан умер, когда его самого снова ждал Азкабан… Рудольфус понял, что может кое-что сделать для дочери. Искупить свою вину хотя бы перед ней. Заслужить если не прощение, то хотя бы толику благодарности. Рудольфус Лестрейндж шел умирать осознанно, в качестве искупления главной ошибки своей жизни. Он сам, своими руками, отдал своего ребенка. Он недостоин счастья. Но он может подарить своей дочери шанс обрести это самое счастье.

--------------------

Примечания:

Это не последняя глава, но серия закончена, в ближайшие дни все будет опубликовано. Поэтому, если кто забыл, что там было в начале (я вот уже толком и не помню), могут идти перечитывать.

Глава 21. Нужно время

Фрэнк посмеивался над Сириусом: говорил, что он официально — самый скользкий тип из всех знакомых ему магов. Шутка ли — убить человека в ходе темного ритуала и не только избежать тюрьмы, но еще и остаться Министром Магии. Сириус и сам иногда не верил в свою везучесть, но наверняка нечто похожее было у Дамблдора после победы над Гриндевальдом. До того памятного события нынешнего директора Хогвартса считали крайне подозрительным типом — водил знакомства с темными, слишком много путешествовал, слишком много работал с иностранцами — а после он разом превратился в Светлого мага. Еще через десять лет — в Великого Светлого. Набирать себе еще больше титулов Сириус не хотел, ему бы с существующими обязанностями справиться.

Дел было даже больше, чем во время напряженных споров за право бороться с Волдемортом-который-никак-не-мог-вернуться. Решение присоединиться к Кодексу Темной Ложи было по-своему изящным, оно сгладило многие спорные моменты в «правлении» Сириуса. Но это, на минуточку, привилегия: Ложа оказывается поддержку школам, берет частных учеников и нередко спонсирует ритуалы. Приходилось подтягивать некоторые области под заданные критерии. Искать кадры, временно упростив процедуру получения гражданства, подбирать помещения и спонсоров, вводить новые отделы в Министерство и переписывать часть существующих законов, чтобы не было конфликтов. То есть решив одну, крупную проблему, Сириус создал себе целый ворох мелких.

Как на зло, именно сейчас Сириус предпочел бы почаще бывать дома. Наследник Блэк родился в конце мая, назвали его Фелис, и покидать сына по утрам категорически не хотелось. Малыш родился капризным, хотя неспокойным его назвать сложно: начинал верещать, как только на руки его берут не родители. Каким образом недельный младенец различает маму и папу и почему устраивает концерты любой из теток — загадка. Сестры тут же заявили, что малыш весь в папеньку — такой же вредный.

Сириус же в сыне души не чаял. Разрывался между двух состояний — поскорее бы чадушко выросло, чтобы играть с ним и разговаривать, и «хоть бы он подольше не взрослел». Андромеда называла это типичным синдромом слишком взрослого отца.

В последний учебный день в гости к Блэкам приехала и Белла. К этому времени уже официально миссис Лонгботтом — скромную свадьбу справили, пока Одри с Фредом не вернулись к занятиям в школе. Белла на кузена смотрела с загадочной улыбкой — последнее обследование у колдомедика показало, что у нее будет двойня, поэтому даже ее взрывной характер на время отступил. Белла любима, любит и скоро у нее появится возможность насладиться материнством в полной мере — она стала так одухотворена, добра и счастлива, что Сириус не мог ее не подкалывать.

— Ты выглядишь так, будто собираешься разразиться лекцией о добре и мире во всем мире, — хохотнул он, покачивая Фелиса на руках.

Флер пила чай и тихонько фыркнула в кружку — только кузену удавалось вывести Белс из ее состояния любви и покоя.

— Ты маленьким был таким лапочкой, — задумчиво сказала Белла, словно игнорируя его вопрос. — Не капризничал, не орал, постоянно улыбался и агукал. А вырос в противную язву… и я вот думаю, если твой сын такой капризный… он зеркально вырастет милейшим воспитанным мужчиной, или нам ждать кого-то еще более язвительного и неусидчивого?

Сириус засмеялся — у него на руках сын как раз никогда не плакал, так что заявления о капризности Фелиса молодой папа воспринимал скорее иронично.

— Он просто точно знает, чего хочет, — ответил Сириус кузине. — И не хочет, чтобы сумасшедшие тетки затискали его до смерти. Да, малыш?

В отвел Фелис так заразительно засмеялся, что это вызвало умилительную улыбку даже на лице у Беллы.

— Но обаянием он точно в папу, — вздохнула Андромеда.

В гостиной они собрались довольно большой компанией, решили, что проще будет ждать детей здесь, вместе пообедать, обсудить прошедшие события и планы на лето, а потом уже развести всех по адресам. Вместе с Гарри и Драко, которые и так жили здесь, Фрэнк с вокзала заберет еще Одри и Невилла — в поместье Лонгботтомов им уже подготовили комнаты, Мишель, которую позже доставят к Говарду, всех Уизли — их родные тоже пришли сюда на ужин.

Молли Уизли привезла с собой большой торт, а сейчас в другой комнате возилась с Лайеллом и читала Биллу нотации, что ему пора жениться и обеспечить маме внуков. Дескать, будет неприлично, если близнецы сделают это раньше. Билл выглядел так, будто именно это он и планировал — спихнуть почетную обязанность по захвату Великобритании силами Уизли на тех, кто уже в школе нашел себе потенциальных невест.

Это был небольшой островок покоя в суматохе последних месяцев. И Сириус, покачивая на руках улыбающегося сына, чувствовал себя абсолютно и безоговорочно счастливым. Все, кто ему по-настоящему дорог, живы и здоровы. Все счастливы. Пожалуй, такие моменты оправдывают и напряженный график, и нервную атмосферу, и большую ответственность. На данный момент у Сириуса оставалась одна настоящая проблема. Альбус Дамблдор. Но расправиться с ним будет, пожалуй, посложнее, чем с Волдемортом, пусть это уже и не так опасно.

* * *

С победой над Волдемортом жизнь большинства членов Ковена стала проще, неспешнее и спокойнее. Не нужно больше переживать за своих, не нужно экстренно что-то доучивать, проверять, исправлять, поститься перед сложными ритуалами и восстанавливаться после их проведения. Сначала казалось, что отсутствие этой гонки — они ведь старались как можно быстрее установить защиту — станет причиной скуки… но оказалось, что быть просто детьми вполне интересно. Можно больше времени уделять своим увлечениям. Гарри наконец-то смог заняться артефакторикой, Драко пошел в летнюю магловскую школу, Невилл начал высаживать растения в еще одной теплице… но у Одри, казалось, веселье только началось.

45
{"b":"934262","o":1}