– Теперь знаешь, – усмехнулся его собеседник.

– И давно ты интересуешься сплетнями? – уточнил Дин, пытаясь понять друг прикалуется над ним или правду говорит.

– Как только в хрониках светских сплетен начали фигурировать мои клиенты и деловые партнеры, – насмешливо ответил Рэндалл, склонив голову набок.

– То есть, всегда? – изогнув правую бровь, уточнил Дин.

Его собеседник в ответ на это развел руками и объяснил:

– Ты бы удивился, сколько полезной и даже опасной информации можно почерпнуть из на первый взгляд пустой и глупой болтовни, – сказал он, активировав голограммозапись.

Над столом в ту же секунду появилась голограмма ведущей в элегантном наряде, чьи длинные иссиня-черные волосы были уложены в безупречную причёску, а глаза светились профессиональным азартом. Она завлекающе улыбнулась в камеру и почти запела, столь томным и сладким был её голос:

«Если вы встречали этот новый год в «Лиге Гурманов», то вы уже в курсе, отчего этим утром у практически всех девиц благородных фамилий заплаканы очи! Если же нет, то не только не печальтесь, а, наоборот, возрадуйтесь! Ибо вы прямо сейчас вы станете свидетелями очередной громкой сенсации... Какой? А такой, что внимание самого завидного холостяка столицы, неотразимого Дина Адаманта привлекла уже хотя и не молодая, но всё ещё весьма привлекательная герцогиня Сильверлейк! – На этих словах, лицо ведущей исчезло из кадра. Вместо него появился праздничный зал ресторана, Дин, глаза которого лучились то нежностью, то счастьем, когда он смотрел на герцогиню Сильверлейк, которая в свою очередь улыбалась ему то лукаво, то смущенно. Дин сразу отметил, что кадры были не с его магокамер, что было и хорошо, и плохо. Хорошо было то, что достоянием общественности не станет запечатленный на магокамерах ресторана поцелуй. Плохо же было то, что снимал их с Элисон явно мастер своего дела: кадров было немного, но зато каких! Неизвестный папарацци тщательно отобрал самые двусмысленные моменты.

– Ничего себе заваруха! – услышал он позади себя голос герцогини Сильверлейк и автоматически нажал на паузу. «Или это всё же все равно голос Элисон?» – на миг задумался Дин и тут же мысленно махнул рукой, решив, что это слишком сложный вопрос для его давно не отдыхавшей и не совсем трезвой головы. – Кто-нибудь знает, что здесь произошло? – тем временем спросила, ни к кому конкретно не обращаясь, Элисон.

– Ваша светлость? – удивленно уточнил Рэндалл Рубинор. – И вы здесь? Дин, предупреждать же нужно, что ты пришёл не один! – возмущенно воскликнул он.

– А что, разве великосветская сплетница тебе ещё об этом не доложила? – насмешливо поинтересовался Дин.

– Возможно, и доложила, но я, как ты мог заметить, был несколько занят в последние несколько минут! – с достоинством парировал Рэндалл. – Ладно, вы пока развлекайтесь, а я пока встречу Леона, – кивнул он на пребывшего лекаря Бертовича.

Дин и Элисон кивнули. И последняя переспросила.

– Великосветская сплетница?

Дин активировал голограммозапись, которая тут же разразилась закадровым пронзительно-звонким ироничным женским голосом:

«Жестокий, жестокий красавец! Мало ему оказалось того, что он избрал самую волшебную ночь в году для того, чтобы разбить сердца незамужним девицам, так он и замужним матронам тоже не дает спать! Поскольку все они обсуждают эту неожиданную новость и пытаются понять, что же его настолько поразило в старушке герцогине? Каким образом именно она смогла растопить сердце самого желанного холостяка столицы. Ведь ранее Дин Адамант никогда не проявлял романтического интереса к дамам преклонного возраста. А не приворожила ли она его? Задаются они вопросом.

Те из нас, кто ещё сохранил в своей душе веру в настоящие, чистые чувства, могли бы им возразить, что любви все возрасты покорны. Что герцогиня Сильверлейк всегда умела привлекать к себе внимание. Что её обаяние и харизма остаются неподвластными времени. И что Дин Адамант просто разглядел в ней то, что не способны рассмотреть все прочие молодые люди!

– Поверить не могу, – накидывая на себя и Дина полог неслышимости, простонала Элисон. – Ситуация чем дальше, тем больше выходит из-под контроля. О чем мы только думали, когда принимали это решение. И шеф тоже хорош! Он ведь не может не знать, что за каждым нашим шагом следит светская пресса! Хотела бы я знать, чего он добивается?

– Возможно, он надеется, что, привязав тебя ко мне, он сохраняет жизнь герцогине, – задумчиво проговорил Дин.

Услышав его ответ, Элисон недоуменно уставилась на него:

– Не вижу связи, – отрицательно покачав головой, возразила она.

– А её и нет, по крайней мере, прямой, – объяснил Дин. – Просто, возможно, мой дядя и твой шеф хотят, чтобы и похитители герцогини тоже ломали голову над тем, кто и зачем изображает герцогиню Сильверлейк и почему я везде таскаю лже-герцогиню за собой?

– Или же меня просто используют как наживку, дразня похитителей герцогини тем, что пока я её изображаю, они не могут повесить на тебя её исчезновение или убийство, – предположила Элисон. – Хотя, – тут же возразила она сама себе, – чтобы повесить убийство нужен труп…

Дин многозначительно на неё посмотрел и поднял вверх указательный палец.

– Вот именно. Что говорит нам о том, что тела, пока, к счастью, нет.

– Кроме того, благодаря тому, что я изображаю герцогиню, мы имеем беспрепятственный доступ ко всей её движимой и недвижимой собственности, что, учитывая её консульский статус, было бы невозможно, даже, если бы мы официально занимались расследованием её исчезновения или смерти, – сама себе объяснила Элисон. И тут же вздохнула: – Надеюсь, тела пока нет, не потому что похитители герцогини даже пытками не смогли вырвать из неё то, что они ищут, но не могут найти…

– Я тоже на это надеюсь, – тяжело вздохнул Дин.

– Ненавижу дела, когда остается только надеяться, – посетовала Элисон. – А это дело ненавижу больше всех! Да, поисковые заклинания и ритуал призыва души, преступники, к сожалению, уже давно научились обходить, но ритуал пульса души ещё ни разу нас не подводил! Мы всегда знали, жив пропавший без вести или нет! А в этот раз мы даже и этого не знаем! Мы ничего не знаем! – с отчаянием проговорила она и внезапно объявила: – Потому что мы не там ищем! Точнее, не то ищем! Мы должны искать не герцогиню Сильверлейк, а то, что ищут и не могут найти её похитители!

– То есть, неизвестно что? – уточнил Дин и саркастически заметил. – Гениальная идея!

В ответ Элисон лишь тяжело вздохнула. В такой интерпретации идея, и правда, была не очень. Тем не менее, она продолжала казаться ей перспективной. Она не сомневалась, что похитители обыскали не только яхту герцогини, но и её кабинет в консульстве и её личную резиденцию. Вот только то, что они ничего не нашли, вовсе не означало, что то, чего они искали, там не было. Элисон знала, что есть умельцы, которые могут прятать вещи с помощью заклинаний так, что их невозможно найти, не обладая аурой того, на кого закрыт схрон или же не зная кодового слова. И так уж вышло, что одним из таковых умельцев был её отец, а сама она обладала талантом находить скрытое. Обычно этот её талант реализовывался в озарениях, которые подсказывали ей нестандартные решения в её расследованиях, однако и в том, чтобы что-то найти, она тоже была лучше всех. Особенно если речь шла о том, что скрыто от глаз с помощью вышеупомянутых заклинаний.

Она повернулась к Дину и скороговоркой вывалила на него то, о чем размышляла последние несколько минут.

– Мне нужны личные вещи герцогини, чтобы прочувствовать их ауру и настроится! – убежденно резюмировала она.

Дин открыл было рот, чтобы что-то сказать, но кто ж ему позволил!

– Да, ты прав, – интенсивно кивнула она головой, – похитители надёжно отрезали нас от герцогини Сильверлейк, но не от этой самой вещи!

Дин иронично усмехнулся и покачал головой.