И огонь постепенно сдавал позиции. Его всполохи становились всё более вялыми, ярко-оранжевые языки пламени тускнели, приобретая грязно-багровый оттенок.

Наконец, с глухим рыком дракон направил финальный поток ледяного дыхания на последний из оборонительных рубежей своего врага и, тот, замерев на мгновение, задрожал, собираясь силами для последнего отчаянного рывка, но сил хватило лишь на слабую искру, которая погасла, не успев вспыхнуть даже самым слабеньким язычком пламени.

– Так вот ты каков, Громила! Хорош! – восхищенно проговорил Дин, узнав в огромном серебристо-голубом драконе друга. – Можем, кстати, больше не прятаться. Подкрепление прибыло так, что отобьемся, – сообщил он Элисон.

– То есть, ты тут прятался? А я, наивная, размечталась, что ты обо мне беспокоился! – шутя, обиделась она.

Лицо мужчины вдруг посерьезнело.

– А ты бы хотела, чтобы я о тебе беспокоился? – севшим голосом спросил он, и в его глазах мелькнуло что-то такое, что заставило Элисон замереть.

Она не сразу нашлась с ответом. Улыбка, только что игравшая на её лице, медленно угасла, уступая место растерянности, сомнениям и смущению.

Чтобы выиграть время и, на «законных» основаниях, спрятать глаза, в которых, она была уверена, как на спортивном табло было огромными буквами написано: «Да! Да! Да! ПОЖАЛУЙСТА!», она присела рядом с Дином, слегка коснувшись его плечом.

– Ты еще спрашиваешь! Ты же видел тот файербол! – попыталась отшутиться она и тут же, дабы съехать с темы, задала, ни разу не важный и не срочный, но всё же волнующий её вопрос: – Тот дракон… Он же был алмазным? – посмотрев на стопроцентного эксперта в этом деле, уточнила она. – Я ведь не ошиблась?

– Нет, – покачал головой Дин и тяжело вздохнул. – Ты не ошиблась. – Это был алмазный дракон.

– Выходит, мы ошибались? – уточнила она. – Тебя подставили не черные драконы?

Тайный агент секретной королевской службы отрицательно покачал головой.

– Судя по тому, что успели нарыть твой шеф и моя дядя, нет. Точнее, не совсем. Точнее, меня хотели подставить не только черные драконы, но и алмазные. Точнее, один конкретный алмазный. Муж Гиацинты, – он на мгновение отвел глаза в сторону, затем посмотрел на собеседницу и усмехнулся. – Ну, говори, тебе же хочется!

– А я тебе говорила! – широко улыбаясь, сказала то, что от неё ждали Элисон. Затем скорчила обиженную рожицу и посетовала: «Вот же ж, зачем ты мне это сказал?! Мне теперь его даже жалко! Он, конечно, больной на голову придурок и все такое, но узнать о предательстве любимого человека порой так больно… что я его, – она пожала плечами, –понимаю. Я бы, конечно, никогда не пошла на то, что пошел он, но я соврала бы, если бы сказала, что, предоставься мне такая возможность, удержалась бы от мелкой или… не очень, – честно призналась самокритичная она, – пакости Олли.

– Олли – это твой бывший? – уточнил Дин.

– Да, – махнув рукой, словно бы отгоняя от себя надоедливую муху, кивнула Элисон. – И ты прав…

Дин недоуменно округлил глаза.

– Он мог потребовать развода, – продолжала тем временем Элисон. – Ну или поговорить с женой, если, настолько сильно её любил, что готов был на всё ради того, чтобы она осталась с ним. Он же выбрал стать преступником и убийцей.

Когда Дин уточнял насчет Олли, ему даже и в голову не пришло проводить параллели между Элисон и Артуром Брумфилдом, его интересовало исключительно бывший этот Олли или он всё еще имеется в наличии. Однако перебивать и сообщать о том, что собеседница неправильно поняла его вопрос, разумеется, не стал. Вместо этого, решил «случайно» подвинуться поближе…

Про покалеченный им телескоп, вина которого была лишь в том, что он попал ему под руку) он к этому моменту, разумеется, совершенно забыл.

А вот невинно пострадавший телескоп о своему обидчике, разумеется, нет.

«Зараза! Аа-й!» – не успев сдержать ругательства, выдохнул Дин, одернув руку, ладонью которой он случайно «наступил» на родную сестру остроконечной детали, отброшенной им в сторону несколькими минутами раньше.

– Что? Ох! Прости! – всполошилась Элисон. – Посмеяться, посмеялась, а поинтересоваться, сильно ли ты пострадал даже и не подумала! Я сейчас же найду и приведу тебе целителя! – решительно объявила она и подскакивая на ноги.

Точнее, пытаясь вскочить на ноги, потому что кто ж ей позволил. Только не Дин.

– Если что и пострадало, то только моя гордость! Которая пострадает еще больше, если ты приведешь ко мне целителя! – поймав за руку, успокоил её он. И так «удачно» поймал, что Элисон рухнула на него сверху.

– Ой! – взвизгнула она и…

– Пожалуйста, не надо так активно работать локтями и коленями, – прохрипел дракон, получив локтем под дых, а коленом… еще чуть и чуть, и снова бы пострадало самое сокровенное. – Или мне и в самом деле понадобится целитель.

– Прости! – подняв с его груди голову и опершись на неё ладонью, нервно засмеялась Элисон. – Я не хотела! – и застыла…

Его сердце под её ладонью билось с бешенной скоростью…

Их взгляды встретились – её широко раскрытые и его… лукавые и такие манящие глаза…

Дин поднял руку и осторожно убрал выбившуюся из её волос прядь за ухо. Пальцы его были теплыми, и Элисон невольно задержала дыхание. Он очень медленно, едва касаясь её кожи подушечками скользнул безымянным и средним палец по её виску, очертил скулы и линию подбородка. Затем, всё также не отводя от неё взгляда, приподнял голову и замер, оставив между их губами расстояние буквально два-три сантиметра.

– Если я вдруг неправильно тебя понял, останови меня? – прошептал он. Его дыхание коснулось её губ, как дуновение летнего, тёплого ветерка.

[1] На всякий случай объясню) автор знает, что такое половые отношения, а телескоп нет) он имеет в виду игру слов: отношения на полу = половые отношения)

[2] Дин утрирует «вуайерист» – это человек, который получает удовольствие от наблюдения за интимной жизнью других людей, часто без их ведома.

Элисон могла бы назвать сотню причин, почему она ни в коем случае не должна была позволить этому поцелую случиться. Они с Дином – даже не из разных миров, а из разных вселенных, которые случайно пересеклись на несколько дней.

Он персонификация и воплощение блестящего аристократа и плейбоя: громадный счет в банке, безупречные манеры, способное обаять лед очарование, проникающий в самую душу взгляд и граничащая с дерзостью уверенность. Он словно яркая комета – ослепительная, недосягаемая и… опасная для её сердца.

Она же… Элисон никогда не страдала комплексом неполноценности, но по сравнению с великолепным Дином Адамантом она даже сама себе казалась простушкой и глупышкой. И она буквально вот только что пережила предательство другого почти такого же блестящего и обаятельного. Нет, не почти такого же. В том то и дело! Олли до Дина было как до солнца пешком. Первый был блестящим лишь внешне, тогда как второй был неотразим и внешне, и внутренне. И это пугало еще больше. Потому что он был слишком хорош! Потому что она безумно хотела его поцелуя! И не одного… И не только поцелуя…

Она открыла рот, чтобы сказать, что-то типа «это плохая идея», но ничего, кроме вздоха, не слетело с её губ. Голова шла кругом, взгляд её широко раскрытых глаз в прямом смысле слова тонул в синеве его глаз.

«Он не Олли. Он не предлагает тебе замуж. Размечталась! Это всего лишь поцелуй, так сказать, на память», – насмешливо напомнила она сама себе и… сама накрыла губы мужчины своими губами и при этом с таким жаром и пылом, что…

Дин даже растерялся в первую секунду.

Но, как уже не раз упоминалось, он был джентльменом до мозга костей, а джентльмен никогда не поставит даму в неловкое положение, даже если ситуация застала его врасплох. Поэтому, оправившись от секундного замешательства, Дин ответил на поцелуй не менее жарко и пылко.