Но если в судорогах будет биться не он… Или ещё лучше, если этот кто-то будет не сам биться, а его будут бить… Вдруг осенило его и он, кряхтя и охая поднялся на ноги и позвал единственного из своих «новых» знакомых, которого он знал по «имени» и который, что гораздо важнее, казался ему нормальней многих нормальных. Что, учитывая его собственное нахождение здесь, как он понимал, объяснялось отнюдь не профессионализмом работающего в данном заведении медицинского персонала и не эффективностью применяемых ими методов лечения.

– Эй, Громила, ты спишь?

– Сплю-у? – недовольно протянул тот. – Можно подумать мне заняться больше нечем посередь ночи?! – язвительно прокомментировал он и затем, как гаркнет: – Разумеется, сплю, придурок!

Дин поморщился от прострелившей голову резкой боли, но отступать ему было некуда.

– Нет, не спишь, – возразил тем временем Громиле старичок. – Когда спят, не разговаривают!

– Ещё как разговаривают! – возразил старичку сосед по койке и ворчливо уведомил: – Ты вот, например, постоянно что-то во сне бормочешь!

– Громила, я по делу, – прошептал Дин. – Я, кажется, знаю, как отсюда выбраться!

Элисон уже почти достигла угла, когда голос герцогини раздался снова, теперь с явной ноткой раздражения:

– Сказала же, аккуратней!

– Да, Ваша Светлость! Конечно, Ваша Светлость, – скороговоркой ответил ей другой, менее уверенный голос. Он явно боялся этот человек. Боялся свою нанимательницу.

Элисон прижалась к стене, стараясь не пропустить ни слова. Ощущение тревоги сжало её грудь, адреналин ударил в кровь, окончательно вытеснив из её сознания мысли об усталости. Затаив дыхание, она сделала ещё один бесшумный шаг и, прикрыв себя пологом отвода глаз, выглянула из-за угла.

Герцогиня стояла спиной к ней, обращённая к мужчине в ливрее швейцара. Высокий и крепкий, он поддерживал за руку… её напарника, мать его, Дина Адаманта! Глаза которого были совершенно пусты. На лице ни следа от той ставшей ей уже привычной живости и сарказма, которые всегда сопровождали его. Плечи Дина были опущены, а голова моталась из стороны в сторону.

Сердце Элисон болезненно сжалось.

«Чтоб тебя, Дин! – мысленно выругалась она, поняв, что Дин находится под ментальным подавлением. – И почему я не удивлена! Наверное, потому что ты гражданский! – злясь на обоих своих шефов, подумала она. – Ну вот кто? Кто привлекает к таким делам гражданских?! Даже, если они племенники действительных статских советников!» – В её мыслях была горечь и раздражение. – Вот не зря ей с самого начала не нравилась эта идея!»

– Вот адрес, – тем временем продолжала герцогиня, оглянувшись при этом по сторонам, словно бы почувствовав чужое присутствие. Когда её взгляд скользнул по углу, из-за которого выглядывала Элисон, она замерла, стараясь даже не дышать. А её рука за спиной само собой начала выплетать мощное заклинание оглушения, которое, к счастью, не понадобилось. К счастью, для Элисон, а не герцогини, поскольку последняя, как подозревала первая, наверняка была обвешана мощнейшими защитными амулетами. – Я предупрежу, чтобы вас ждали, – вновь переведя взгляд на подручного, добавила она.

«Твою ж мать! – в очередной раз мысленно выругалась Элисон. – Ну почему эта гадина такая предусмотрительная?!» – одновременно раздраженно и тоскливо подумала она, понимая, что другого выбора, кроме как продолжать следить у неё нет. А на улице хоть и южная, и потому довольно мягкая, но всё же зима. А на ней только униформа горничной. А значит, опять придется мерзнуть. И, судя потому, что Фарт так и не вышел на связь, неизвестно сколько… Что не просто не радовало, а прямо-таки пугало! Не меньше, впрочем, её пугало и то, что Фарт, который должен был обеспечивать её безопасность и подстраховывать её, не вышел на связь.

Фарт был слишком ответственным и надежным, чтобы заподозрить его в том, что он вдруг подумал и решил, что она и без его подстраховки прекрасно справится. А потому его молчание означало лишь одно: что-то настолько серьёзное случилось с шефом, что Фарт был вынужден переключить всё своё внимание на его спасение.

«Твою ж мать!» – в который уже раз выругалась она. Беспокойство сжало стальным кулаком её сердце, но она понимала, что, если бы она чем-то могла помочь шефу, Фарт бы о ней вспомнил.

Она несколько раз глубоко вдохнула, пытаясь успокоить быстрое сердцебиение, затем проводив вместе с «швейцаром» уходящую во мрак коридора герцогиню взглядом, осторожно вышла из укрытия и двинулась за ним и Дином следом.

Вместо горячей ванны и сна в роскошной постели под балдахином, её ждала долгая бессонная холодная ночь.

«Хотя… нет, – увидев среди «сотоварищей» магобиля, в который подручный герцогини загружал Дина, весьма комфортабельный вариант, одновременно облегченно и плутовски улыбнулась Элисон, – долгая и бессонная – да, а вот холодная – только местами».

Нет, само собой, она знала, что чужое без спросу брать – не только нехорошо, но и противозаконно, но она же при исполнении!

«А при исполнении, если очень нужно, то можно, – размышляла она, оправдывая себя. – А ей сейчас очень нужно! В конце концов, их учили заводить чужие магобили без ключа не просто так! Ну, а то, что она позаимствует не какое-нибудь средство передвижения, а самое роскошное из доступных, так это тоже для дела! Оно ж понятно, чем магобиль роскошней, тем он надежней!»

А посему дождавшись, как только магобиль с Дином и его сопровождающим, исчезнет за поворотом (само собой, номер она запомнила), всё ещё укрытая отводом глаз Элисон подошла к приглянувшемуся ей средству передвижения.

Оглянувшись по сторонам и убедившись, что стоянка пуста, она воспользовалась сплетенным ею по дороге к магобилю отключающим сигнализацию заклинанием и прикоснулась к замку двери, которая сдалась на её милость с лёгким щелчком.

Ещё раз оглянувшись и убедившись, что за её преступными действиями никто не наблюдает, она села на водительское сиденье, бесшумно закрыв за собой дверь. Затем сплела заклинание, с помощью которого «разбудила» элементалей, и, почувствовав окутавшее её тепло, с почти блаженной улыбкой покинула стоянку.

Дальше уже было делом техники. А техника слежки у неё была отточена до совершенства. Она не просто знала, как следовать за целью, оставаясь незамеченной – она делала это на автомате.

Фарт и в самом деле было очень занят.

«Приглашая» наёмных убийц в президентский люкс, и он, и действительный статский советник Максимилиан Рочестер понимали, что герцогиня не примет головную боль своего двойника за чистую монету, что она наверняка заподозрит ловушку. И потому подготовились соответствующе: расставили во всех комнатах магокамеры и наложили защитные и сигнальные заклинания на каждую дверь и окно, во избежание сюрпризов. Точнее, не расставили, а расставил, и не наложили, а наложил, поскольку главе магического приказа, у которого в подчинении были десятки тысяч городовых, всё пришлось делать самому!

И, что самое обидно, совершенно зря! Два часа ненавидимой им однообразной, нудной работы и совершенно зря!

Потому как наёмные убийцы пришли с артефактами, которые плевать хотели как на его заклинания, так и на хваленные магосвязь и магосеть Фарта, первую из которых типа нельзя было никакими артефактами заглушить, а вторую – положить! Положить и заглушить может и нельзя было, а вот заразить вирусом… оказалось очень даже можно.

Вот такой вот сюрприз, мать его! Всем сюрпризам сюрприз! Который, как в той пословице, беда[1], пришел не сам, а ещё и другие сюрпризы с собой привел.

Первый из которых возник пред ясны очи ничего не подозревающего действительного статского советника и просто дракона великой силы ровно в тот момент, когда он, утомленный тяжкими трудами, только-только присел. И не просто возник, а с явным намерением, в виде летящего в статского советника файербола, его испепелить.

Ну и вот кому бы такой сюрприз понравился бы? Вот и Максимилиану Рочестеру подобный сюрприз тоже очень не понравился…