Двое из них, явно со знанием дела, обдирали листья с двух разных кочанов, а остальные с интересом следили за процессом. Тут же стояли обычные весы, с набором чугунных гирек, а чуть в стороне был расположен изящный стол с шестью креслами.

— Проходите ближе, Александр Сергеевич, — махнула рукой Императрица, предлагая мне зайти внутрь беседки.

— Моя сестра — Ольга Сергеевна Пушкина, — не повёлся я на индивидуальное приглашение, которое должно было оставить Ольгу за порогом, и представил заробевшую сестрёнку пред очи Императрицы, чуть ли не силой при этом вытягивая её за руку из-за своей спины.

— Похожа она на вас… ээ… Очень похожа, — посмотрела Мария Фёдоровна на сестру, и кажется, нечеловеческим усилием воли сумела проглотить слова: — «к сожалению», которые прямо чудом не сорвались у неё с языка, — А как вы одеты интересно! — Тут же переключилась она на нейтральную тему, обращаясь к Ольге, — Что за модистка вам такое порекомендовала?

— Ваше Величество, платье мне сшито по моделям, подсказанным братом. Он и ткани выбирал, и цвета, — присела сестра в книксене, отвечая, как мы с ней и договаривались.

— Александр Сергеевич? — вскинула брови Императрица, обозначая вопрос.

— Должны же мы, хоть иногда, быть застрельщиками моды, а не плестись вслед за французами. А то мне иногда мне кажется, что это не они, а мы войну проиграли, — пожал я в ответ плечами, — Патриотизм штука сложная, иногда даже не поймёшь, из каких мелочей он складывается, — добавил я, словно между делом, но Императрица прищурилась, и похоже, прекрасно меня поняла, что и подтвердила едва заметным кивком головы.

— Ольга Сергеевна, не могли бы вы моим фрейлинам тщательней показаться. Пусть они ваш наряд досконально изучат, и мне потом своё мнение выскажут, но не здесь, — чуть поморщилась она, поведя глазами, — Тут у нас освещение явно недостаточное. А вот на улице вам будет в самый раз. Потом возвращайтесь к нам на чай. Я вас позову, — технично послала Мария Фёдоровна всех в огород, чтобы не мешали нам разговаривать.

— Итак, Александр Сергеевич, зачем вы искали со мной встречи?

— Собственно вот, Ваше Величество, не знал, как мне правильней поступить, оттого и напросился на встречу, — достал я из внутреннего кармана незапечатанный конверт с чеком на пятьдесят восемь тысяч восемьсот рублей ассигнациями и протянул ей.

Всё по-честному. Копейка в копейку. Двести восемьдесят тысяч серебром на день платежа составили один миллион сто семьдесят шесть тысяч в переводе на ассигнации. За рубль серебра в тот день давали четыре рубля двадцать копеек. По этому курсу Строганов со мной и рассчитался чеком.

Возражать против ассигнаций я не стал. Скоро конец года. Когда придёт пора выплачивать налоги, дворяне кинутся скупать ассигнации, которых у меня вдоволь. Ценность ассигнаций поползёт наверх и мне останется всего лишь дождаться курса в три рубля сорок копеек, чтобы с лихвой перекрыть все свои потери от выплаты налогов и обещанных отчислений Императрице, обратив их обратно в серебро.

Обычная валютная спекуляция. В своём мире я такие проводил иногда не по разу в день. Здесь так часто не получится, но и дельта в разы шире.

Времени на рассуждения у меня было достаточно. Мария Фёдоровна внимательно прочитала чек, потёрла висок, а затем, отложив в сторону конверт, изучила весь чек ещё раз сверху донизу.

Мои аплодисменты её немецкой педантичности!

— Александр Сергеевич, всё как-то к слову не приходилось, чтобы поинтересоваться — а что это у вас в руках такое странное? — спросила Императрица пусть и порозовев щёчками, но вовсе не о том, на что я готов бы был влёт ответить, если бы был всё тем же Пушкиным.

— Вы про шляпу? — изобразил я пару изысканных взмахов рукой, имитируя с её помощью почтительные поклоны в стиле испанских кабальеро, — Тут мой цилиндр виной. Его ветром сдуло, едва успел догнать, пока он в Фонтанку чуть было не упал. Пришлось вот такой головной убор придумать.

— Мне нравится, — оценила Императрица мои экзерциссы со шляпой, — А это откуда? — указала она взглядом на чек, который лежал перед ней на столе.

— Уникальный перл для графа Строганова удалось сформировать. Чудо из чудес, да и только! А стране польза-то какая! — зашёлся я в наигранном восторге под насмешливым взглядом Императрицы.

— И какая же польза стране? — не погнушалась она моей подсказкой.

— Допустим, если графа Строганова сделать флигель-адъютантом, и случайно дать знать государю и графу Аракчееву, что Строганов может теперь выделывать лучшие в мире артиллерийские стволы… — прервался я, якобы, чтобы отдышаться и выпить глоток воды.

— То мы их троих до лета не увидим, пока не наиграются, — словно сама про себя продолжила Мария Фёдоровна, — Но это их, мужские дела, — тут же поправилась она, встряхнувшись, словно кошка после сна, — Сестру вы для чего мне показали?

— Я скоро уеду. Попытаюсь обосноваться в Псковской губернии, где у меня есть неплохой задел по найденным колодцам, — не стал я скрывать очевидное, что всплывёт при первой же проверке, — Не скажу, что я сейчас сильно при деньгах, но далеко не нищий. Так что попробую поискать себе земельные угодья побольше. Сами понимаете, для чего. Сейчас дворяне много поместий заложили, а выплачивать проценты уже не могут. Так что, подыщу себе что-нибудь из выморочных земель, или из тех, что под малый залог ушли в пользу того же банка или Опекунского совета. Глядишь, чего и смогу купить.

— А если часть земель на озёра и болота придётся? Такие вас устроят?

— Смотря какая часть и сколько земель, — осторожно заметил я, не совсем понимая о чём речь.

— После поговорим. Сейчас я и сама не знаю, но вроде там много должно быть. Вы пройдитесь-ка пока, Александр Сергеевич, с Елизаветой Егоровной по моим огородам, а я с вашей сестрой тет-а-тет поговорю, — отправила меня Императрица жестом веера, только что поднятого ей со стола.

— Держись, Ольга! Сама Императрица сейчас проведёт твой экзамен! — мысленно пожелал я сестре удачи, подхватывая по пути молодую миловидную фрейлину, которая не смогла скрыть мимолётной гримаски перед коллегами, показывая, как же я ей не симпатичен.

— Матушка, здравствовать! — как всегда, почти бегом, ворвался Александр Первый в отведённую матери гостиную в левом крыле его дворца, где он если и бывал когда, то крайне редко.

— Садись Саша. У меня сегодня отличный чай, который наконец-то начали возить, и оцени, как удались сегодня поварам штрудели и круассаны.

— Maman, времени нет, — попытался было взмолиться Император, но не смог устоять перед запахом ванили и корицы, — Но у меня только пять минут, не больше, — предупредил он, подтягивая к себе большое блюдо с выпечкой.

— Всего лишь посмотри на две бумаги, в которых я, чисто по слабости женского ума не разобралась, — согласно кивнула Мария Фёдоровна сыну, во что он сразу же не поверил, так как уже не раз сталкивался с «матушкиным непониманием». — Вот в одной тебе определили убыток в казну от департамента уделов, в размере двести одной тысячи с копейками, а согласно другой в казну тут же плюсом пришло сто семнадцать тысяч с лишним, от того лица, которого ты принял по моей рекомендации. Кстати, он ещё сказал мне, что теперь у Российской Империи есть человек, способный создать лучшую в мире артиллерию.

— И кто же этот человек? — чуть было не подскочил на кресле государь, — Как фамилия⁈

— Я отвечу на твой вопрос, но не раньше, чем ты на мои два, — никуда не торопясь, подлила себе Мария Фёдоровна сливок в чай, — Так как они связаны меж собой.

— Что нужно? — по-военному коротко, рубанул Александр, нетерпеливо глядя на мать.

— Решить одно дело, исключительно к пользе казны, а никак не в ущерб ей, — пододвинула она ему блюдо с рогаликами, щедро посыпанных маком и сахарной пудрой. — Убыточное поместье Велье, которое ни разу ни от кого из претендентов прибыли в казну не принесло, попробовать продать в рассрочку и сделать прибыльным для Империи.