— Сону Жун, — протянула она руку, что поцеловал Ханун.
— Я Эни Жун, — кивнула вторая сестра кокетливо улыбнувшись и скрыв свою улыбку за веером. — Рада вас приветствовать и видеть в добром здравие, ваше Величество. Не зря слухи ходят о вас, вы воистину прекрасны и вашей красоте позавидует любой! — Эни знала, как лучше всего расположить к себе мужчину. — Надеюсь, что вы столько же справедливы сколько и прекрасны.
— Вы мне льстите, — отмахнулся император Ханун давно сытый подобными речами.
У него осталось полгода, чтобы выбрать жену. Совет на него давил всё сильнее требуя наследников, каковых у него не имелось. А тем временем императору перевалило за сорок.
— Думаю можем приступить к трапезе.
Еду проверили заранее на яд, а еда подавалась в посуде из серебра, никогда не знаешь кто отравить захочет. Позже принесли закуски и они начали говорить на разные отвлеченные темы не касаясь политики, но зато много говорили об искусстве и одна из сестёр его поражала рассказывая об именитых художниках и писателей. И император Ханун незаметно начал влюбляться в Сону и проводить время вместе с ней, они часто над чем-то смеялись или завтракали за одним столом позабыв об Эни, которая лезла из кожи вон стараясь привлечь чужое внимание, а в итоге оставалась не с чем.
Эни завидовала своей сестры и билась головой об стенку истязая себя, она ревела в подушку покупая себе самую дорогую и лучшую одежду, нанося на себя макияж и кокетливо улыбалась. На неё внимания обращал почти каждый во дворце, но не тот, что поселился в её незатейливом сердце и отдался другой. Не ей дарили ласковые и нежные взгляды, прикосновения. Не её носили на руках шепча нежности на ушко. Не её прижимали крепко в объятиях укачивая в руках. Почему всё достало не ей, а Сону? Чем же она лучше неё?
Эни мечтала о любви и славе, которая по праву должна была принадлежать ей одной. Сколько бы она не ловила восхищенных взглядов добрых мужей, сколько бы фальшиво не улыбалось, то в её души поселилась горечь и тоска. Ненависть к сестре росла с каждым днём, а момент объявление о свадьбе она сошла с ума от буровившей ревности. Не было больше её сил слушать баллады об Хануне и Сону:
Он смотрит в её глаза,
Где находит себя,
Он влюбён,
И она влюблена.
Их любовь в небесах,
Высеченная в веках,
Словно скалистые горы и буйные волны,
Они влюблены навсегда...
Разве может кто-то любить ту, что не идеальна? Смотря в зеркало хотелось его разбить вдребезги только бы не видеть собственное отражение. Она ногтями сдирала с лица кожу громко крича, прося избавить её от боли затопившей всё естество, но богиня Рая не услышала её молитв. Эни варилась в котле собственной ненависти, пока в её голову не пришла идея того, как бы всё обернуть в свою пользу и поставить Сону на место и она начала готовиться.
Все люди разодетые в свои лучшие наряды, которые так и пестрят привлекая к себе завистливые, а порой похотливые взгляды мужчин. Они голодны и ждут ту, кому суждено стать императрицей и занять трон вместе с Хануном Но. Сам же император стоит возле алтаря и ожидает Сону, что лёгкой поступью входит в зал, лицо той спрятано за красной вуалью и наряд, что расшит древними узорами из золотых нитей, а за руку её ведёт отец. Сону подходит к нареченому и радуется, как девочка. У неё получилось и она находятся там, где всегда должна была находится. Их губы соприкоснулись в страстном поцелуе, они забылись и растворились в вечности ещё не зная, какие это последствия понесет за собой. Влюбленные оказались разделены надолго…
Эни и Сону поменялись в ту взлочастную ночь не только жизнями, но судьбами и именами. Эни стало Сону, а Сону стала Эни. Их жизнь оказалось разрушена и молчание стоило многого…
Эни не смогла стать счастливой, забыть императора оказалось непосильной для неё задачей, но расскажи она обо всём и правде, что пришлось скрыть, то не избежать бы ей позора и семье девушки… Она любила безумно до своего последнего вздоха одного единственного человека, императора Хануна Но. Он стал для неё целым миром, как и дети, что стали ей роднее всего на свете. Она делала всё ради того, чтобы сестра не тронула любимого. Сону потерялась в жажде власти, потеряв не только настоящую себя, а даже больше…
***
Эни смотрит на убывающую луну попивая вино из чашки, её веки прикрыты, а тело расслаблено. Сколько не носи маску, та всегда способна треснуть. И вот снова у неё душа болит, а сердце кровью обливается стоит вспомнить далёкое прошлое. Могло ли всё сложится по другому? По вине сестры она стала не только вдовой, но отвергнутой женщиной, а прошлое ошибок не прощает.
— Не надоело затворничать? — Сону опускаются рядом с ней подбирая подол и берет вторую чарку разливая себе красный напиток.
Эни проигнорировала сестру и не взглянула в её сторону.
— Я пришла просить у тебя прощения…
— Прощения? — Эни повернулась к ней смотря на сестру с презрением. — Мне не нужны твои извинения спустя столько лет, Сону! Ты думала, что сможешь построить счастье на чужом горе!? Что бы ты сейчас не сказала я слушать не стану! — она указала прямиком на выход.
— Ты никогда не умела слушать, Эни…
— Я и не умела? — её тот был полон негодование и возмущение, чаша её терпения была полна на столько, что она не заметила в какой момент набросилась на сестру потянув больно ту за волосы. — Как же я устала от твоих выходок и завести! Тебе твоего положение мало или того, что притворилась мной на свадьбе с императором и понесла от него в первую ночь!? Или того, что забрала моё имя и мой жизнь!? — Эни сильнее стянула её волосы слыша крики боли. — Ненавижу! — она кинулась на неё больно ударяя щёки сестры от чего лицо той распухло. — Ты бы знала, как я тебя ненавижу, Сону! — голосила Эни и сама горько плакала, а Сону не шевелились принимая все пощечины, заслужила.
— Успокоилась? — голос у её хриплый, выглядела императрица так, будто её рой пчёл ужалил. — Ты меня никогда не простишь, поэтому я хочу тебе признаться в том, что Лу убила я… он погиб не от руки вора, а был отравлен моим ядом. Я тебе всегда завидовала, потому что ты была счастливой, а оставалось несчастной.
— Да только ты нас обеих сделала несчастными, — Эни поднялась на ноги оглядев жалкое зрелище перед собой. — Я никогда за эти годы не была счастливой, у меня не было детей, да и быть не может. А ты своих никогда не любила, за это я тебя ненавидела больше всего, ведь мне в отличие от тебя не довелось познать материнского счастья…
Сону делает усилия над собой и поднимается, а потом выуживает маленький бутылёк и сжимая шею сестры вливает в ничего поднимающее Эни, которая смотрит на неё с ужасом. Горло Эни неприятно обжигает.
— Власть всегда была для тебя важнее… — взгляд стал стеклянным и тело свалилось на пол. Рядом с ним императрица положила записку, будто сестра решила сама покончить с собой.
Как же Эни была права в своих словах…
***
Братья, что долгое время не говорили с друг другом сразу простили все обиды и помирились. Им обоими сложно поверить в услышанное. Разве их любимая, добрая и милая тётя могла умереть? Совершить самоубийством?..
Сол и Нилас убиты горем, оба напились лишь бы заглушить боль, которую не в состояние стереть что-то. Они оба её очень почитали и любили, даже сильнее собственной матери. Весь дворец замолчал, был объявлен траур. Смерть так и ходит по пятам, сначала чуть брата не лишились теперь и это.
— Думаешь, что она могла сама это сделать? — Нилас зарылся лицом в подушки пытаясь таким образом убежать от правды. — Она правда умерла? — вместо слов Сол гладит младшего по голове уткнувшись пустым взглядом в потолок.
— Она умерла, но не сама… боюсь, что мать в этом замешана, а ты знаешь слова отца: перед законом все равны, — будь ты хоть бездомным с улицы, хоть императором. Для всех явно одно: закон един и его не избежать, коли нарушил будь добр нести наказание, а не избегать его. — Только у нас нет доказательства, а доводы лишённые смысла без них не имеют веса, это тупик, — вздохнул Сол.
