Как бы то ни было, девушка не только успокоилась, но даже стала проявлять некую высокомерность. Я старательно не обращала на это внимания, лишь улыбалась.

С закатом во дворце планировался пир, но перед этим мы должны были принести дары в храме Сехмет. Как всегда, царская процессия растянулась, так как все хотели взглянуть на божественную чету.

Окропив красным пивом антрацитовую статую богини, мы должны были преподнести дары и другим небожителям. Муж в окружении жрецов отправился к Амону, я же в компании Аапехти к Исиде, ведь всё-таки до сих пор считаюсь её Верховной Жрицей.

Что интересно, запалив воскурения и расставив дары, все предпочли оставить меня перед ликом богини в одиночестве. Как-то так получается, что все мои молитвы заканчиваются тем, что сопровождающие валяются на полу в беспамятстве.

Дым постепенно заполнял комнату, и я была готова к тому, что «по божественной» линии со мной кто-то выйдет на связь. Но неожиданно почувствовала прикосновение к лодыжке.

– Я так соскучился, божественная, – прошептал Парамесу, целуя пальцы на моих ногах. – Никак не мог дождаться, когда вы придёте сюда.

– Ты знал, что мы будем одни?

– Все только и шепчутся об особом отношении к вам богов, моя Госпожа, – поднимаясь с поцелуями всё выше и выше, прошептал мужчина.

– И ты решил воспользоваться моментом?

– По преданиям, именно в этот день произошла божественная свадьба. И во время сакрального соития они входят в тела смертных, чтобы дать им свои благословения, – заявил этот безумец, припадая губами к пупку.

– Ты забываешься… ведь я живое воплощение богини…

– Значит, тело для вместилища предоставлю только я, – сотник полностью поднялся и, обхватив моё лицо ладонями, нежно поцеловал.

Оказывается, этот романтик, помня наше первое свидание, запасся мягкой шерстяной подстилкой и отрезом ткани. Тут же лежали какие-то фрукты и бутыль с пивом. Скорее всего, утянутые из чьих-то подношений.

– Благословение мне не помешает, – прошептала в его губы, когда он аккуратно укладывал меня на импровизированное ложе.

А об его махинациях и претензиях в отношении меня, я подумаю завтра!

Всё в жизни жителей Та-Кемет подчинено богам. И не только смерть и рождение. Даже завоевания. Везде, где ступала нога воина Чёрной земли, оставались доказательства нашего величия. Храмы, стелы, высеченные на скалах повеления, всё, что должно остаться в памяти на века.

И это только то, что можно заметить, так сказать, «на поверхности». Но, оказывается, есть ещё и «внутренняя кухня». В каждой в своё время завоёванной области, в каждом городе жрецы закапывали статуи богов. Таким образом, посвящая «новую» землю своим покровителям. Как залог их помощи. Любое изваяние – это вместилище, что должно способствовать проявлению божества в нужное время и в данном месте.

Так что не только царские мастерские, но и те, что подчинены Великому дому, в настоящий момент в спешном порядке изготавливали всевозможные статуи. Правда, почти все из них, кого бы ни олицетворяли, лицом были схожи либо с Тутанхамоном, либо с Анхесенамон.

Потому я находилась в мастерской скульптора, одного из знаменитых на весь Уасет. Конечно, образцы «голов» и во дворец бы принесли, но мне хотелось выбраться за пределы его стен. Учитывая то, к чему сейчас готовят небольшую площадь, выходящую к реке…

Необходимо было развеяться… ибо, чем больше занималась подготовкой к военной кампании, тем явственнее понималось, что война – это не только оружие и провизия. Логистика оказалась самым слабым местом.

Великая река, главная артерия и «дорога» страны, была Сутью жизни Та-Кемет. Но стоило только отдалиться от неё… начинались проблемы. Небольшие оазисы, что располагались на караванных путях, просто не справятся с обеспечением армии, даже водой. Возводить перевалочные пункты с амбарами без защиты тоже не реально. Проблемы проявлялись одна из другой… требовались лёгкие каркасные сооружения. Но из чего их делать? Дерево так дорого, что само хранилище дороже всего его содержимого. Внутри страны это решалось кирпичами-сырцами, из них возводились большие амбары. Но брать с собой ещё и их?..

В общем, рассматривая выставленные на обозрение бюсты, я думала больше о возможностях применить свои архитектурные знания, к реалиям этого времени, чем о творениях мастера. Ведь даже самой себе не спешила признаваться, что задуманный по нейтрализации предателей план удался. Однако радости почему-то это не приносило.

Намечался суд. Преступление совершенно членом царской семьи. И, естественно, кроме самого повелителя, судить никому не дозволено. Именно Тутанхамон будет сегодня олицетворять Маат – саму Справедливость.

В связи с этим мы уже какое-то время с мужем не разговаривали. Он был зол. С одной стороны, на меня… а с другой. Я ему просто не оставила другого выбора. Проведённые расследования, подтверждённые признательными показаниями свидетелей, разрушили ту сладкую иллюзию, в которой он пребывал последнее время.

Можно было, конечно, так не стараться, ведь в Та-Кемет по закону нет презумпции невиновности. Наоборот. При любом заявлении в суд человек априори считается виновным в предъявленном ему преступлении. И это уже его проблема – как-то доказать свою непричастность.

Но меня это не устраивало, так как оставляло возможную лазейку для преступников, чтобы выкрутиться. Даже банальные слёзы, без «железобетонных» доказательств вины, могли бы её смягчить.

Нефертити, возможно, не подозревая всего размаха интриги, сразу вывела нас на основных фигурантов. Но без подтверждений… это просто мои слова против слов обвиняемых. Да к тому же недавно родившая женщина изначально вызывает сочувствие. Так что «заказчица» до сего момента пребывает во дворце, в окружении заботы… и моих телохранителей.

После того, как Таусерт разместили в личных покоях, Зубери перехватывал всю её «почту». Личным служанкам на следующий день «случайно» подали несвежее пиво. Отравились они не смертельно, конечно, но, отправившись на «лечение», были допрошены самим храмовником. А вся обслуга заменилась специально подобранными людьми.

«Бабочка» плотно завязла в «паутине», незаметно для себя выдавая одного своего подельника за другим. Единственное, что так и не удавалось доказать, – её связь с Рамосом. Скорпион почему-то затих.

Хотя… были пойманы несколько человек, что пытались проникнуть во дворец. Но от них так и не удалось ничего добиться. Те просто молчали, несмотря на «уговоры» Зубери. Что заставляло их быть настолько верными… никто так и не выяснил.

Всё больше и больше расслабляясь, Таусерт уже примеряла на себя звание Великой супруги. Тутанхамон посвящал ей почти всё своё время, я же находила «утешение» в посещении храмов. Правда… иногда меня там поджидал сотник.

Наконец, младшая жена разродилась… девочкой. На родах я, естественно, присутствовала. Как и множество жрецов, включая Рамоса. С какой ненавистью Таусерт взглянула на него после осознания произошедшего… Не передать.

Все надеялись, что она как-то выскажет свои претензии, но «газель» промолчала.

И, вот разглядывая свой бюст, в образе Исиды… я раздумывала о значении богов и обрядов, как одна мысль, неожиданно пришедшая в голову, немного вдохновила.

– Киниф, нам нужно сейчас же вернуться во дворец, – заявила главе моих нубийцев. – Отправь человека. Хочу срочно видеть Зубери.

Через полчаса я уже сидела на террасе дворца, а мои приближённые с энтузиазмом слушали мой план. Ещё через десяток минут ко мне привели ту самую служанку. Вид у неё, конечно, был уже не очень. Лицо же при этом почти не пострадало, она должна была иметь возможность говорить. Девушку поставили передо мной на колени.

– Ундж, так, кажется, звали тебя? – спросила с самым жалостливым выражением, какое смогла изобразить. – Посмотри на меня, дитя…

Девушка дёрнулась и с ужасом подняла на меня взгляд.

– Неужели Всемилостивая лишит эту заблудшую её имени? – с выражением неверия на лице переспросил меня храмовник.