Вот только взгляд… хоть Нефертити и пыталась смягчить его… выдавал бывшую царицу с головой. Анхесенамон слишком хорошо помнила свою мать. Ярая последовательница культа Атона, поддержка и опора Эхнатона во всех его религиозных реформах… сейчас была облачена в одежды жрицы Хатхор! Вот это перемены!

– Так вот где Эйя спрятал тебя… – произнесла я, хотя можно, наверное, сказать, что это были слова Ба. Мы всё стремительнее объединялись. Так что все эти эмоции и воспоминания мучили именно меня. – Я считала, что ты погибла тогда, от эпидемии…

Небольшая вспышка боли дала толчок к знаниям.

Нефертити не была рада, что на трон после смерти мужа сядет деверь. Она только себя считала достойной продолжательницей дел Эхнатона. Посему демонстративно продолжала жить в Северном Дворце и принимать участие в исполнении солнечного культа, оттеснив от этой роли свою старшую дочь. Но незадолго до отравления царской семьи она отправилась в дельту для участия в освещении недавно построенного храма Атона. По словам нескольких выживших, в городе внезапно вспыхнула эпидемия чумы. Всего за несколько лет до этого болезнь уже прокатилась по стране, собрав огромную жатву из человеческих жизней. Так что туда был отправлены войска, а город полностью сожгли.

Все дочери очень страдали от того, что их мать, великая царица, осталась без подобающих похорон. Это впоследствии долго мучило Анхесенамон. А оказалось… та жива и здорова.

– Я умерла в тот день, когда Сах твоего отца положили в его гробницу, – тихо прошептала женщина, прикрыв глаза.

– Однако для мёртвой твоё Хат[55] слишком хорошо сохранилось! – сказала ядовито, хотя очень старалась сдержаться.

– Я и не думала, что поймёшь, – отрешенно кивнула она.

– Неважно… – я тяжело вздохнула, сжав пальцами виски и пытаясь успокоиться. – Зачем звала меня? Ты явно ни в чём не нуждаешься, и моя помощь не требуется.

– Тебе грозит опасность! – сообщила она, прикоснувшись к моему локтю.

Я с удивлением уставилась на женщину.

– Знаю. И стараюсь близко не подпускать к себе твоего отца.

– О, нет, – горько рассмеялась Нефертити, – я говорю не о нём.

– И от кого же мне ждать удара?

– Ты же помнишь, что Таусерт ждёт ребёнка?

Хм... так вроде зовут одну из младших жён Тутанхамона.

– И что? Мне как-то было не до того. Своя беременность проходила тяжело.

– Мне донесли, что она готова родить в скором времени.

– Я за неё рада.

– По царскому дворцу ходят слухи… вроде ей напророчили, что родится мальчик. И единственный, кто станет помехой для его воцарения, – это ты. Да и она не прочь занять место Великой Супруги... твоё место…

– А ты случайно не знаешь… кто прислал к ней пророчицу? – произнесла, задумавшись.

– Знаю… – лицо Нефертити исказила гримаса. – Рамос. Ты же уже видела его здесь? Этот скорпион до сих пор никак не успокоится.

– И зачем ты рассказываешь мне всё это? Последнее десятилетие тебе как-то было не до меня.

Женщина подошла и обняла ладонями моё лицо, вглядываясь в глаза.

– Не будь такой жестокой со мной, Анхи. Мне не оставили выбора, ты уже повзрослела и должна понимать это. Я не смогла бы объяснить это ребёнку… но ты выросла. И как понимаю, осознала, что не все в ближайшем окружении признают нашу божественность. Я просто пыталась выжить!

– Осознала. За несколько последних месяцев меня уже несколько раз попытались убить.

– Об этом я и говорю!

– Но ты бросила нас! – прошипела я, едва сдерживаясь, чтобы не закричать.

Нефертити тихо вздохнула, прикрыв глаза. Какое-то время помолчала и осторожно произнесла, взглянув из-под опущенных ресниц:

– Тебе нужно быть осторожнее. Вокруг тебя не только крокодилы, но и гиены. А они не менее опасны. Если понадобится, я оставлю служение и последую за тобой, чтобы помогать.

Вот блин… ещё одна на мою голову, желающая опять приблизиться к власти!

– Нет, солнцеликая. – От этого обращения женщина дёрнулась, как от пощёчины. – Я привыкла за эти годы справляться сама!

– Я буду ежедневно молиться за тебя, моё дитя. – Она нежно погладила меня по щеке. – Моя царица!

После, поцеловав меня в лоб, отвернулась и, выровняв спину, прошествовала наружу, где её ожидали несколько юных жриц.

М-да… встреча оказалась неожиданной и оставила какой-то странный осадок.

Думаю, мне стоит нанести незапланированный визит в комнаты супруга. И подозреваю, я обнаружу там причину его такого странного поведения.

Всю обратную дорогу замечала парней, которые слишком старались делать вид, что просто проходили мимо, но очень часто оглядывали всё вокруг внимательным взглядом. Нужно будет обсудить это с Зубери.

Дворец жил свой жизнью. То есть всё напоминало муравейник, а сегодня из-за праздника ещё и растревоженный.

День Опьянения любили. Ведь, как понятно из названия, можно беспрепятственно напиться, даже наоборот, этого требовали религиозные каноны. Этакий день прощения и умиротворения… богини.

Согласно легендам, когда-то давно, когда боги правили землёй, люди отвернулись от своих покровителей и восстали. Особенно возмутилась дочь Ра, его Око, всегда ратующая за справедливость. Она обратилась в безжалостную львицу – Сехмет и отправилась наказывать нечестивцев. То, что творила с врагами «его маленькая девочка», так впечатлило отца… что он сам решил остановить её. Но как это сделать, не навредив любимице? Подсказку дал Пта.

Они сварили ядрёное пиво и, окрасив его в красный цвет, разлили вокруг. Львиноголовая решила, что это кровь и с удовольствием лакала. Естественно, опьянела, успокоилась и заснула. То, что было после того, как она осознала, что её обманули… конечно, – уже другая история.

С тех пор народ Чёрной земли и празднует своё спасение. Умилостивление разъярённой богини. Её умиротворение… День, когда следует примириться со всеми. И, безусловно же, напиться.

Я же, поплавав в бассейне и приведя себя в порядок, направилась в комнаты супруга, приказав нубийцам, чтобы они воспрепятствовали слугам предупредить о моём приходе.

Благо на подходе стояли воины из недавно присланных Царским сыном Куша. Они даже не шелохнулись при виде меня.

– Таусерт, – как можно ласковее произнесла я, как и ожидая, увидев младшую жену, что возлежала на коврах в комнате Тутанхамона. – Почему мне не сообщили, что ты прибыла?

– Я только приехала, – испуганно пролепетала та, схватив за руку мужа, а другой пытаясь прикрыть свой огромный живот.

– Ну зачем же, это могло плохо сказаться на твоём здоровье, – сказала, присаживаясь рядом и ласково поглаживая её по голове. – Мы бы скоро уже вернулись. Тебе нужно беречься, ведь ты носишь дитя нашего дома!

Я старательно ей улыбалась, всем своим видом показывая расположение, а девушка со страхом поглядывала на Тутанхамона. И тому была причина. Все знали, что у царственной четы не просто любовь… а именно страсть. Недаром на всех известных в моё время изображениях они окружены цветами мандрагоры. А Анхесенамон порой проявляла не очень хорошее отношение к младшим жёнам.

– Тебе выделят лучшие покои, – проговорила, продолжая излучать радушие и заботу. – Я прикажу, чтобы из храма Хатхор прислали лекаря, чтобы осмотреть тебя.

Слушая всё это, Тутанхамон благодушно улыбался. Таусерт же всё-таки нервничала.

– Вечером мы вместе с тобой поужинаем, и ты расскажешь, как дела в столице.

При этих моих словах девушка вздрогнула и стала глазами искать кого-то в комнате. Я же продолжала улыбаться и поглаживать её руку.

Позвав управляющего дворцом, дала распоряжение об отдельных комнатах для Таусерт. Чем больше я говорила, тем довольнее становился супруг, и тем растеряннее становилось лицо младшей жены. Наконец, не выдержав, она вмешалась в наш разговор и затараторила, внося свои пожелания. М-да… недаром говорят, что «от газелей[56] одно беспокойство».