– Хм… Нужно составить список действий с точным перечнем необходимого, как делает архитектор при строительстве храма. Назначить ответственных людей. Всё подготовить… а уж потом собирать людей, чтобы увеличить армию.

Многие начали улыбаться, некоторые даже постарались скрыть пренебрежение. Хотя… кому я объясняю? Большинство из них мыслят категориями «я придумал и приказал, а ты выкручивайся, как хочешь».

Всё очень напоминало встречу с заказчиком, который не задумывается о многих скрытых от его глаз этапах строительства. Что многие процессы происходят не на площадке, когда клиент праведно возмущается, что ничего не двигается и его нужды игнорируют.

С моей стороны это выглядело так: главное – собрать побольше людей. И вот она армия, с которой мы победим! Ну и что, что не вооружена, ну и что, что не обучена. Кому интересно, что она голодает? Главное, она есть, вот в наличии. Можно в любой момент увидеть эту большую толпу, не рассматривая её вблизи, и отчитаться об отлично проделанной работе, ожидая наград и почестей.

Что меня успокоило, так это задумчивый вид Тутанхамона, который с интересом посматривал на меня, будто впервые видел. Надеюсь, я породила в нём зерно сомнения.

Настаивать и давить тут было нельзя, так что, попрощавшись, ушла в свой шатер. Здесь меня обмыли тёплой нильской водой, и я легла, пытаясь заснуть. Этому очень мешали комары, хотя в каждом углу и жглись какие-то травки с кисловатым запахом. Приходилось накрываться пологом, а значит, перекрывать и так небольшой приток воздуха, идущего с реки.

Через несколько дней, когда вода в реке уже заметно поднялась, мы прибыли в старую столицу – великий город Уасет (*Фивы). То, что впоследствии можно было увидеть здесь в будущем, эти жалкие остатки роскоши никогда не сравняться с тем, что предстало перед мои ошеломлённым взором сейчас.

Две лодки – царская и со жрецами – направились к Ипетсут (*Карнакский храм), остальные же поплыли дальше, к противоположному берегу, дабы подготовить царскую резиденцию. Было решено остаться тут на несколько дней, чтобы Тутанхамон исполнил полагающийся обряд на празднике в честь бога Мина.

Мы же под приветственные крики жителей завернули в большой проток, ведущий к главному храму. Всё увиденное было чудом инженерной и архитектурной мысли этого времени. Перед воротами храма располагалась огромная искусственная гавань, куда и зашли наши корабли. На широком каменном берегу рядами стояли огромные расписанные вазоны с разнообразными высокими деревьями. Такая пристань могла посоперничать с красивейшими бульварами моей современности.

Аллеи овноголовых сфинксов ещё не было, потому моему взгляду предстала широкая каменная дорога, ведущая к главным вратам. Проходила она через прекраснейший цветущий сад, в котором на небольшом удалении друг от друга располагались статуи предыдущих царей. Высокие белые стены храма были расписаны яркими рисунками и иероглифами.

Нас встретила процессия из нескольких жрецов. Самым первым стоял невысокий и полноватый мужчина довольно солидного возраста. Ба мгновенно подбросила знания, что это Хумос, верховный жрец культа Амон-Ра. По своей значимости на несколько парасангов[46] вокруг никто не мог бы сравниться с ним. Боюсь, даже Тутанхамон не обладал такой власть, как он.

Не сходя с лодки, наблюдала, как жрецы общаются с супругом, и не могла отделаться от нехорошего предчувствия. Что-то мне не нравилось, но я не могла понять, что именно. Тревожного чувство беспокоило меня, но никак не могло облечься в какую-то осмысленную форму.

– Ну думал, что в своём возрасте Рамос покинет поместье и вернется к служению, – задумчиво проговорил за моей спиной Аапехти.

Я вздрогнула и перевела взгляд на одного из жрецов. Он выглядел старше всех, но, несмотря на это, был сух, жилист и подтянут. Хоть старик и выглядел безучастным, в немного прикрытых глазах проскальзывал неприятный огонёк, когда он посматривал в мою сторону.

Теперь я поняла, откуда взялась тревога. В воспоминаниях Ба всплыли знания о Рамосе. Он когда-то был чати царя Небмаатра, моего деда, … очень умный и в своё время могущественный человек… которого мой отец одним движением сместил с должности, устав от его нравоучений и попыток заставить того отказаться от мысли запретить поклонение другим богам.

Дворец в Уасет (*Фивы) поражал своими размерами. Теперь понимаю, почему придворные дамы так пренебрежительно относились к дому градоправителя на Пи́лаке, хотя, на мой взгляд, тот был весьма солидным. Но местная царская резиденция затмевала всё ранее виденное. Очевидно, она достраивалась и переделывалась каждым новым правителем, кто избирал своей столицей этот великий город.

Огромные комнаты, расписанные до самого потолка, с покрытыми позолотой статуями, колоннами и барельефами. Полы, выложенные мрамором так ровно, что позавидовали бы и мастера моего времени. Он дарил хоть небольшую, но прохладу. Всё вокруг казалось слишком красивым и нереальным…

Особенно громадный сад, что выходил к берегу реки и манил свежестью в поистине удушающей жаре. Деревья по большей части росли очень близко друг к другу и не оставляли возможности солнцу иссушать землю под ними. Сразу становилось видно, много поколений архитекторов старались обустроить его и сделать ещё более красивым. Десятки мелких канальчиков то там, то здесь доставляли живительную нильскую воду к сотням всевозможных растений, что разместились в этом раю.

Устроенный с поистине царской роскошью сад предоставлял возможность небольшим группам людей наслаждаться покоем в тени деревьев, не мешая друг другу. В одном из таких уголков мы сейчас отдыхали моим «малым» двором.

Две основные «руки» царицы – Аапехти и Манифер – обсуждали между собой моё участие в завтрашнем празднике. В другое время это могло бы быть излишним. Ведь всё было строго регламентировано. А Великая Царская Супруга обязана и так всё это знать. Но, понимая мою ситуацию, жрец увлечённо «тупил», ссылаясь на новую охрану, заставляя хранительницу ключей от складов злиться и вновь пересказывать завтрашнее действо. Особенно всё, что касалось меня.

Я в их общение не вмешивалась, попивая охлаждённый настой из фруктов, прикрыв глаза и делая вид, что любуюсь деревьями. На самом деле старательно впитывала всё, что слышала, и пыталась не упустить ни малейших деталей.

Последнее время Ба Анхесенамон проявлялась всё реже, что меня страшно пугало. Какую-то информацию, перебарывая боль, я успешно «впитала». Особенно всё то, что касалось чтения и письменности. Но оставалась вероятность, что при полном слиянии часть её знаний и воспоминаний всё равно утеряется. Это было обидно и страшно одновременно.

И хотя Маат утверждала, что сущность царицы не исчезнет, а станет частью меня, мандраж оставался и даже множился. Мне казалось, что я её убиваю. От этого терзания только нарастали. Но, что удивительно, ненависти со стороны Ба я больше не ощущала. Даже наоборот, когда я «обращалась» к ней, то меня накрывала волна нежности. Честно говоря, это пугало ещё больше. Но мысли об Анхесенамон немного отвлекали меня от более неприятных дел.

Передо мной на маленьком столике находился небольшой кувшин с пропаренным соком граната и расписная чаша из тонкого алебастра. Рядом, на траве, лежала служанка в тонком ливийском парике и белой тунике, подвязанной расшитым поясом. Ни к чаше, ни к служанке никто не прикасался, и даже четверка моих телохранителей не обращала на них внимания.

В резиденцию из Ипетсут (*Карнакский храм) мы прибыли в середине дня. Омывшись, направились в сад, чтобы поговорить… и тут появилась она… Служанка… Та самая, которой через Пию, я запретила ко мне приближаться. Та самая, что неизвестно чем опоила меня перед родами. Как она оказалась здесь? Кто помог ей приблизиться ко мне? Вопросы, которые порождали нервозность… Одно немного успокаивало меня … она не знала, что подавать мне еду и напитки теперь могут только определённые люди, коих я и охрана знаем в лицо. Значит, о новых порядках девушка не в курсе.