Не заметила, как задремала. Очнулась от голоса «брата», сообщившего, что нас встречают. На берегу стоял Аапехти.

– Я отправил брату Аапехти голубя, – старательно прошептал Сефу.

Именно так звали спасённого мною мужчину. Видно, он что-то такое увидел на моём лице, что постарался тут же выгородить своего собрата. Заставила себя несколько раз судорожно вдохнуть и выдохнуть, расслабляя тело.

Как только лодка толкнулась в небольшую пристань, Аапехти упал на колени, уткнув лицо в землю. Мне аккуратно помогли выбраться двое воинов из сопровождения, один из которых уже успел соскочить на берег и протянуть руку. Я не стала раскрывать своего инкогнито. Раз верховный жрец не пожелал просвещать их, то, значит, и не стоило.

Хранила тягостное молчание всё время, пока спутники вернулись на лодку и отчалили на приличное расстояние. Только после этого подошла к продолжавшему лежать в пыли жрецу.

– Почему ты один, Аапехти? Встань. Никто не знает, что я уже вернулась? Что происходит в доме? Как мой супруг?

– Не гневайтесь, божественная. Ваше исчезновение замечено слугами, пришедшими за распоряжениями няни. Её пытались долго добудиться и сначала решили, что вы уже в купальне. Но и там вас не нашли. Телохранители обыскали дом, а затем начали проверять остров.

– Что же повелитель? – спросила, дождавшись, когда он поднимется.

– Барака не решился будить его, но хотел сообщить о вашей пропаже, когда тот проснётся. Тут мне как раз принесли записку от братьев о вашем скором прибытии. Я попросил его не спешить, сказав, что вы через пару часов вернётесь. Но боюсь, он мне не поверил.

– Что будет, если он скажет об этом до того, как я доберусь до резиденции градоправителя?

– Боюсь, что тех, кто дежурил в эту ночь, и его самого ждёт смерть.

– Понятно, нужно поспешить.

– Моя госпожа, – преградил мне дорогу Аапехти, – вас не поймут, если вы попытаетесь защитить их.

Жрец не давал мне пройти, не обращая внимания на ничего не понимающий взгляд Сефу.

– Моя царица, вам нельзя просить повелителя о подобном, – настаивал мужчина. – Кроме того, думаю, сам Барака откажется от этого.

– Но ты же понимаешь, что у них не было ни шанса против воинов храма?

– Да, но это ничего не меняет.

– Поняла тебя. Думаю, Сефу стоит отправить к братьям. Ему нужна помощь лекаря. А мы с тобой пройдёмся.

– Божественная не желает воспользоваться паланкином?

– Мне нужно прийти в себя, а прогулка лучше всего в этом поможет. Хотя ног не чую.

Прошептав что-то Сефу на ухо и пожав его предплечье, Аапехти махнул рукой, отсылая носильщиков, стоящих неподалёку, и предложил двигаться рядом ним.

В принципе я бы и так не заблудилась. Над домом градоправителя сейчас возвышался флагшток с гордо реющим жёлтым треугольником с тронным именем повелителя обоих земель. Его поднимали над зданием или кораблём, когда там оказывался царь. Так что спутать было никак невозможно.

Мы причалили в самом дальнем конце острова, рядом с небольшим районом мастеровых. Детишки в это время как раз собрались на берегу и рвали стебли папируса. Его сладкая сердцевина пойдёт на завтрак. Те, что постарше, набирали его на всю семью. Нет, они не были нищими. Но мясо или птицу простые люди видели очень редко. Основной их рацион составляли хлеб с пивом, выдаваемые как зарплата. И рыба, что они ловили для себя сами. А, так как собственных огородов у них не имелось, папирус заменял овощи.

Маленькая нагая девочка с локоном юности[14] на темени заинтересовалась нами. Она грызла исходящий соком кусок сердцевины и рассматривала моё «сари». Ласково улыбнулась ей. Подойдя поближе, не задумываясь, та протянула ко мне руку и, разжав кулачок, предложила забрать кусочек папируса, лежащий на ней. Рассмеявшись, я с благодарностью взяла.

Узкие двухэтажные домики из кирпича-сырца жались боковушками друг к дружке, оставляя лишь улицу, ведущую к центру. Задних дворов или садов не было. Домики с параллельной дороги примыкали тылами к этим. Получались единые, довольно длинные кварталы однотипных хибарок, чем-то напоминающие мне архитектуру Лондона времён промышленной революции. Та же жуткая скученность. Неудивительно, что частые эпидемии просто уничтожали большую часть города.

– Вы что-то задумали, госпожа, – спросил Аапехти, когда мы, наконец, пошли в сторону дома градоправителя. В проницательности жреца я ни капли не сомневалась.

– Я не понимаю, зачем их убивать?

– Попасть на рудники – позор воину. Они предпочтут смерть.

– А что, альтернативы нет? У нас нет тюрьмы?

– У нас есть места, где содержатся преступники до суда. А потом… если их не освобождают, то только рабство или смерть. Никого кормить просто так не будут.

– Понятно…

– Госпожа, вам не стоит в это вмешиваться. Вас и так уже считают странной после родов. Не стоит множить дополнительные сплетни.

– Барака тринадцать лет был начальником моих телохранителей. Ты думаешь, его смерть как-то облегчит мою жизнь? Не понятно кого попытаются протолкнуть на эту должность. Ты представляешь, какой начнётся переполох вокруг такой возможности приблизиться к Великой царской жене? Кроме того, я не хочу терять верных людей.

– Он пропустил ваше отравление… но вы никак не прореагировали на это. А уж похищение!..

– Ты прав. Нужно что-то делать, но бессмысленная смерть…

Люди уже спешили по своим многочисленным делам, не обращая на нас со жрецом никакого внимания. В молчании мы прошли в более богатую часть острова. Здесь уже начинались храмовые сады и дома чиновников. Купцы селились в основном у торговой пристани, недалеко от собственных складов. За всем нужен пригляд.

Я прикрыла лицо отворотом материи, так что до дома добрались без приключений. Хотя и видела группки воинов, стучащихся в соседские дома.

У ворот стоял Барака, что-то эмоционально обсуждая с несколькими нубийскими солдатами. От телохранителей их отличали повязки на бёдрах из звериных шкурок и длинный прямоугольный щит, закругляющийся сверху. Мои же носили небольшие круглые щиты. Увидев Аапехти, Барака подошёл к нам.

– Ну что? – спросил он у жреца, не обращая на меня внимания.

Вздохнув, я открыла лицо.

Громко рыкнув, глава телохранителей упал на колени.

– Моя царица…

– Помолчи, Барака. Ты уже говорил с повелителем?

– Да, божественная. Он в ярости и сказал, что придумает позже, что со мной делать.

– Хорошо. Если за тобой придут, скажи, что я уже решила твою судьбу.

– Конечно, Великая, – ответил, уложив лицо в землю.

– Сейчас я слишком устала. Позже я объявлю тебе свою волю.

Как только мы вошли в дом, вокруг начался твориться совершенный бедлам. Они так не носились, когда решили, что я умерла. Даже Тутанхамон, плюнув на политесы с внешним видом, пришёл прямо в купальню.

– Где ты была? – нервно поинтересовался он, взмахом руки удалив всех из комнаты.

– Встречалась с Нефербентепом, – врать мужу ни видела никакого смыла.

– Причём тут этот старый шакал? Он разве прибыл на остров? Вы встречались ночью и тайком? Почему ты, наконец, ушла одна?

– Любимый, не части так, голова раскалывается. Всё расскажу, просто не спала всю ночь. Давай я приведу себя в порядок и приду позавтракать с тобой. Ты же сейчас с завтрака пришёл?

– Да пусть Сет подавится этим завтраком, Анхес. Я не мог даже пива проглотить!

Пришлось подойти и обнять мужа. Его грудь резко воздымалась от быстрого шага. На заднем фоне Ба отметило, что повелитель уже довольно окреп, по сравнению с детством, когда на последующей за свадьбой коронацией чуть не рухнул под тяжестью двойной короны. Ему тогда нужно было обойти храм Амона вслед за жрецом. Дополнительную проблему создавал волочащийся за ним церемониальный хвост. Окружающие тогда с ужасом наблюдали всё это действо, гадая, упадёт ли корона или свалится мальчик, предзнаменуя трагедию для страны.