Удивительно, как она вообще не свернула себе шею на этих крутых ступенях и не зацепилась о болтающиеся ремешки собственной обуви. Задыхаясь, она вылетела на улицу и сразу увидела удаляющуюся знакомую фигуру. Она легко узнала и ту странную шляпу и светлый льняной костюм, в духе тех, которые предпочитали на юге Франции, чтобы легче переносить летнюю жару.

Мужчина словно почувствовал взгляд девушки и ускорился, но Поль не намерена была так легко сдаваться. Она не отставала. Однако, в ситуацию вмешалось ее фатальное невезение и прямо перед беглецом раскрыл свои двери пухлый городской автобус.

Поль рыкнула от злости и выбросила вперед руку, прикладывая все старание, чтобы помешать. Получилось на удивление легко – невидимая сила сдернула мужчину с первой ступеньки транспорта, на которую он уже успел ступить, и потянула к девушке.

Сейчас Поль совершенно не волновало, что у демонстрации ее способностей могут быть случайные свидетели. Намного важнее было не дать жертве уйти.

Последние несколько шагов она преодолела уже сама, все еще удерживая захват. Мужчина уронил шляпу, и она увидела каштановые волосы и очки, скрывавшие лицо. Он, тяжело дыша, совершил жалкую попытку подняться с каменной мостовой, но Поль носком туфли наступила ему на штанину и наклонилась, чтобы сдернуть очки.

- А я думал, увижу как минимум всемогущего Рихарда Шварца, - усмехнулся Вольф со своей обычной язвительностью в голосе, а был это именно он, собственной персоной. Когда у Поль в руках оказались его солнцезащитные очки, мужчина тут же распял ее уничижающим взглядом льдисто-голубых глаз, - а не его чокнутую подружку.

- Я не его подружка, - выпалила Поль, запоздало подумав, что это не совсем та тема, которую она планировала обсудить с бывшим нацистом. Но у Вольфа было собственное мнение на этот счет.

Этот негодяй за прошедшие годы совсем не изменился, словно провел их в криогенной камере из фантастических книжек, останавливающей старение. Ни единой новой морщинки или складочки на лице, только цвет волос поменялся с белесо-рыжего на светло-каштановый. Брови и ресницы этот гений конспирации перекрасить не догадался.

- Да конечно, - фыркнул он, выдергивая штанину из-под туфли Поль, поднялся и принялся отряхиваться, - всем лагерем ждали вашей свадьбы.

«Говнюк!»

Поль презрительно сплюнула на пол и наконец-то вспомнила о том, что под плащом у нее ничего нет. Она закуталась поплотнее в легкую ткань, испытав невыносимое смущение.

Удивительно, но Вольф не пытался убежать или сопротивляться, напротив, с каким-то наглым превосходством он вглядывался девушке в лицо.

Немец хотел продолжить свои насмешки, явно прощупав болезненную для бывшей заключенной тему, но очень кстати рядом с ними появился Паскаль. Он держал руку под курткой, явно готовый в любой момент выхватить оружие.

- Альфред Вольф, вы… - начал он обвинительным тоном, явно планируя перечислить все преступления бывшего нациста и зачитать планируемый для него приговор, но Вольф его опередил.

- Кто-кто? – он сделал вид, что с интересом оглядывается по сторонам, - сеньор, вы глубоко заблуждаетесь. Я гражданин республики Италия, - и он вытащил из кармана своего льняного пиджака тоненькую книжечку паспорта с итальянским гербом, - вот, ознакомьтесь, если есть сомнения.

Француз вырвал документ из рук Вольфа и ошарашено уставился на мелкие итальянские буквы. Через плечо друга Поль тоже мельком глянула в паспорт. Там значилось совершенно незнакомое ей имя - Чезаре Ротта, а в графе место рождения – город Урбино.

- Мы все равно знаем, кто ты, - сухо сказала она. Вольф смягчился и удивительно миролюбиво возразил:

- Прекрасно, чрезвычайно рад за вас. Но есть ли в этом какой-то смысл?

Поль чувствовала, как выходит из себя от осознания того, что оба когда-то главных кошмара Гюрса обзавелись новой биографией и другой жизнью, а ей даже с собственным именем этого так и не удалось. Она готова была придушить Вольфа голыми руками хотя бы только за один этот омерзительный факт.

Немец тем временем вырвал у Паскаля свой паспорт и спрятал обратно в карман.

- Ладно, - снисходительно сказал он, - я намереваюсь позавтракать. Вы можете составить мне компанию, если горите желанием меня о чем-то расспросить. В ином случае, просто уберитесь с дороги.

Он развернулся на каблуках ботинок и уверенно направился в противоположную сторону, на ходу натягивая обратно солнцезащитные очки. Однако, он не был бы самим собой, если бы шагов через десять не остановился и не бросил бы насмешливо через плечо, обращаясь к залившейся краской Поль:

- Передавай привет Рихарду.

Аквитания, осень 1941г.

Первое время после того, как Поль вернулась в общий барак, заключенные шарахались от нее, как от прокаженной. Но постепенно шоковый эффект стал спадать и арестанты умерили свой пыл, ограничиваясь молчаливым презрением. Кэтрин же, напротив, была звездой и символом надежды – смелая, гордая американка с ее блестящей белозубой улыбкой, впрочем, по милости капитана Майер, лишившейся пары нижних резцов, но все еще такой же обаятельной.

Она всеми силами пыталась сберечь подругу от нападок других товарищей по несчастью. И вроде бы сама наконец-то была горда и довольна Поль, уверенная, что девушка добилась успехов и таки побывала в постели жуткого монстра. Впрочем, тут она была права.

Поль же гордиться было нечем, ведь в тот удивительный день, проведенный вне лагеря, заснув в объятиях Монстра, она проснулась первой и успела незаметно прикоснуться к его мыслям, самым открытым и бывшим на поверхности, чтобы добыть хоть немного полезной информации для заговорщицы-подруги. Конечно, она не сразу решилась предать своего заботливого зверя, а только после того, как получила достаточный повод на него рассердиться.

На третий день после возвращения Поль, умерла от неизвестной заразы одна из их соседок по бараку – пожилая француженка, оказавшаяся в Гюрсе за проступок в виде, предоставленной для подпольной типографии роскошной квартиры в районе Темпль. Брезгливые по отношению к больным военнопленным охранники, озадачили Поль и пару еврейских подростков самостоятельно оттащить тело несчастной женщины к яме, служившей местом последнего пребывания для заключенных.

И, когда девушка, пыхтя и задыхаясь от натуги, сталкивала тяжелую мертвую француженку вниз, она невольно зацепилась взглядом за знакомую рыжую шевелюру среди последнего слоя свежих тел. Пошарив глазами по содержимому ямы, Поль с ужасом обнаружила там и остальных своих обидчиц – и толстуху с выпученными глазами, и сухопарую еврейку и двух несчастных испанок. Девушка с трудом нашла в себе силы отползти от края, чтобы не выплеснуть скудное содержимое своего желудка прямо в братскую могилу.

Весь оставшийся день она ходила еле живая и бледная как призрак. Она мечтала только о том, чтобы уличить Монстра во лжи.

Но мужчина словно прятался от нее. После произошедшего между ними в лесу, он избегал ее общества и даже перестал срывать девушку с работы на заводе ради их редких встреч.

Конечно, мертвенная бледность Поль, не сходившая уже почти неделю, как и частая тошнота, не укрылась от чуткого внимания Кэтрин. Во время очередной смены на заводе, американка ухватила Поль за локоть и уволокла за здание, в открытый всем ветрам нужник.

- Змейка, что с тобой? – спросила она с тревогой. Поль упрямо покачала головой, надеясь, что жест достаточно красноречивый, чтобы подруга наконец-то отстала от нее с расспросами. Все-таки ей было как-то неловко до сих пор, что она рассказала военные тайны, украденные у Монстра.

- Нет, я же вижу, - начиная как обычно нагнетать обстановку, выдала Кэтти, огляделась по сторонам и понизила голос, - ты… ты беременна?

- Что? – выдохнула Поль ошарашено и нервно хохотнула, - разве что от святого духа.

Кэтрин нахмурилась. Она не верила, что между подругой и тюремщиком так ничего и не произошло. Полагала, возможно, что девушка просто избегает разговоров об этом и подробностей, будучи от природы крайне скромной. Американка хоть и нуждалась в том, чтобы утолить свое любопытство, но куда больше была заинтересована полученной информацией о деле.