Нужно было пошевелиться и бежать, вернуться в номер, сказать Рудольфу, что ей не понравилось в Риме и она хотела бы скорее продолжить путешествие дальше, погреть косточки на побережье, вернуться обратно домой в Люцерн, да хоть сбежать на другой конец света… Но она стояла, словно жена Лота, чувствуя, как холодеют конечности, превращая ее в живое каменное изваяние.

Как назло, мужчина с проклятым перстнем на пальце, словно почувствовал ее взгляд, и обернулся, вцепившись в Поль внимательными, темными, как сама бездна, глазами. И хищно улыбнулся.

Поль взлетела вверх по лестнице со скоростью штормового ветра. Она совсем не подумала о том, что Рудольф уже мог унести все вещи из номера на новое место, но на свою огромную удачу, встретила его в коридоре. Девушка вырвала из пальцев мужа ручку своего чемодана, бросила его на пол и стала неистово вытряхивать наружу все содержимое, ничуть не беспокоясь о том, что может испортить или повредить какие-то вещи. И, конечно, случайно порвала чулок, и зацепила о застежку чемодана жемчужную нитку, которая рассыпалась на отдельные бусины, резво раскатившиеся в разные стороны по ковру.

Все это было не важно.

Рудольф отшатнулся в ужасе, увидев в руках у девушки револьвер. Поль хаотичным движением проверила наличие патронов в барабане и уже бежала вниз, прежде чем мужчина успел что-то сказать или попытаться ей помешать. Она выскочила в патио и чуть не сбила с ног официанта.

Его не было.

Черт возьми!

Он пропал, исчез, растворился; уполз обратно в ту тьму, из которой явился сюда. Или ей и вовсе почудилось? Да, это похоже на правду. В последнее время у нее знатно расшатались нервы. Во всем виноват француз с его шпионскими играми. С его грубым и наглым вторжением в ее новую жизнь.

Прошло столько времени, а он все еще не может успокоиться. Но… Поль прекрасно его понимала. На его месте, она бы тоже отринула все простые мирские дела ради мести. После того, что они сделали. И тот самый «рыжий мальчишка», и человек с серебряным кольцом, и многие другие, которые, к счастью, были или мертвы, или прятались так хорошо, что при всем желании бывшие жертвы не смогли бы стать их палачами.

Девушку била сильная дрожь и она даже не попыталась вырваться, когда Рудольф порывисто сгреб ее в объятья, перед этим закутав в свой пиджак. Ощущение чужого тела рядом, его запах, кожи и одеколона, вызвали у Поль приступ отвращения, что помогло ей взять себя в руки. Эта хлесткая пощечина быстро вернула ее к реальности.

Она опустила оружие и спрятала его в складках пиджака, очень осторожно и медленно отстраняясь. Добродушное простое лицо Рудольфа смотрело на нее с заботой и тоской.

- Что напугало тебя, моя маленькая птичка? – нежно прошептал он и потянулся пальцами, чтобы убрать прядь волос Поль, выбившуюся из общей массы; но она во время отодвинула его руку в сторону и избежала нового прикосновения.

- Мне показалось… - прошептала она, обводя патио встревоженным взглядом.

Что, если он все еще здесь, но предпочел затаиться, чтобы дождаться момента, когда она расслабится и будет наиболее уязвима? Он, как настоящий хищник, великолепно умел выжидать перед броском.

- Ты в безопасности, - мягко сказал Рудольф, - я с тобой. Я не дам тебя в обиду.

Господи, какая наивность! Несчастное глупое и доброе существо. Ты ничего не сможешь с ним сделать, ты…

И Поль стало вдруг невыносимо стыдно перед Рудольфом. Настолько стыдно, что захотелось вернуться в тот жуткий темный подвал и умереть там, лишь бы только никогда не встречать такого доброго, достойного, заботливого мужчину, как он. Человека, которому она была бы рада подарить любовь, если бы была на нее способна. Человека, которого она совсем не хотела погубить.

Теперь Поль пыталась сконцентрироваться и здраво оценить обстановку. Какова реальная вероятность того, что она видела того самого человека? С их последней встречи прошло пятнадцать лет, за которые она не слышала этого имени, как не пыталась отыскать хоть какое-то упоминание. Она утешала себя тем, что он все-таки погиб в их последнюю встречу. Или, быть может, после войны его поймали и казнили за все совершенные преступления. И он больше никогда не сможет причинить ей ту боль, которую заставил пережить. А вовсе не потому, что ей была интересна его дальнейшая жизнь. Если бы дела обстояли иначе, она бы не прихватила револьвер в эту поездку; она бы, быть может, спала куда крепче и научилась бы наконец-то быть счастливой, а не казаться. С переменным успехом, к несчастью.

- Может, стоит позвонить в полицию? – предложил Рудольф. Он и догадаться не мог о том, что сейчас творилось у Поль в голове и какие чувства раздирали ее на части.

И что он, собственно, собирается говорить полиции? Что его супругу напугал призрак из прошлого? Пожалуй, это не относиться к сфере обязанностей жандармов, ее просто снова засунут в сумасшедший дом и неизбежно накормят теми самыми пилюлями, которые теперь валялись в коридоре отеля среди остальных разбросанных вещей.

- Нет, - сказала Поль, - мне всего лишь показалось… прости.

Она приняла горячую ванну в новом номере, который действительно оказался на порядок роскошнее и удобнее предыдущего, но даже приятная теплая вода и ароматные масла, принесенные портье в качестве комплимента, не помогли Поль расслабиться и выбросить из головы произошедший инцидент. Она дождалась, когда Рудольф уснет на широком диване, заботливо укрыла его одеялом и спустилась вниз.

Портье робко улыбнулся ей и поинтересовался на своей невыносимой смеси итальянского и французского, понравилась ли сеньоре новая комната и принесенные им косметические средства. Поль вежливо поблагодарила услужливого мужчину и попросила позвонить в отель «Санто-Стефано». Когда связь была установлена, Поль уточнила, что хочет поговорить с человеком, проживающем в номере 402. Портье протянул девушке трубку, и она взяла ее дрожащими от волнения пальцами.

- Ало, - решительно сказала девушка, - Паскаль?

К ее величайшему удивлению она услышала в ответ довольно звонкий женский голос, слишком бодрый для человека, разбуженного внезапным звонком среди ночи. Незнакомка спросила что-то по-итальянски. Поль напряглась, пытаясь вспомнить хоть самые базовые фразы, с которыми успела ознакомиться в разговорнике, который читала в поезде по дороге в Рим. Она повторила свой вопрос и наконец-то услышала на другом конце провода голос старого друга. Он совсем не изменился за эти годы, а прошло… сколько же лет прошло?

- Полли? – возмущенным шепотом заговорил он, - ты с ума сошла?

- Нужно поговорить, - прямо сказала девушка, - давай без…

- Ну что ты за растяпа, - беззлобно и как-то нежно проговорил мужчина, - ты сможешь сейчас встретиться?

Поль тяжело вздохнула. Ей не сильно хотелось мчаться куда-то среди ночи, тем более после расслабляющей теплой ванны, но особо выбора у нее не было. Если то, что произошло с ней сегодня в патио, не было плодом ее разыгравшейся фантазии, только старый друг и товарищ мог помочь ей и дать дельный совет в сложившейся ситуации.

Вовсе она не собиралась давать ему согласие на совместную охоту за «рыжим мальчишкой». Просто… узнать. И, конечно, она была бы безумно рада его увидеть после затянувшейся разлуки, даже опустив все печальные обстоятельства их последних встреч.

- Сможешь быть у музея восточного искусства через пятнадцать минут? – настойчиво спросил француз. Поль растерянно посмотрела на карту города, висящую справа от портье, прищурилась, читая названия. Паскаль, вероятнее всего, догадался, почему она замешкалась, и уточнил, - это близко от твоего отеля. Если идти к Колизею…

- Разберусь, - буркнула Поль, - договорились.

Она с интересом отметила, что спокойно могла позволить Рудольфу заботиться о себе как о маленьком ребенке и практически кормить с ложки, но со старыми друзьями предпочитала быть прежней собой – смелой, бойкой и самостоятельной. Ей совсем не хотелось, чтобы Паскаль или кто-то из выживших ребят увидел ту отчаянную и дерзкую девчонку, которая столько раз сама выбиралась из самых скверных передряг, рафинированной неженкой, не способной даже отыскать необходимое место встречи в незнакомом чужом городе. Она не может позволить им думать, что плен и все, что произошло в то мрачное время, все-таки смогли сломить ее волю стойкого оловянного солдатика.