Хотя за этим невинным разговором скрывалась совсем другая подоплека и француз все-таки наконец-то решился ее озвучить.

- Змейка, взываю к твоему благоразумию, - посерьезнев, заговорил мужчина, - не пытайся разобраться со всем сама, это рискованно…

Поль знала, что его куда больше беспокоят жуткие методы, к которым она прибегала за время охоты на беглых нацистов. Вряд ли кто-то из них теперь мог по-настоящему причинить ей вред, бессмысленно было видеть в них угрозу. Угрозой теперь была она сама.

Но все это скоро закончится, - пообещала себе Поль. Их осталось двое. И никакому американскому правительству она не собирается отдавать свою добычу. Разберется с каждым из бывших палачей именно так, как они того заслуживают.

- Да, не волнуйся, - поспешила заверить она друга, и мрачно усмехнулась, - не буду же я выпускать кому-то кишки на глазах у своего любимого мужа. Ой! – она осеклась, потому что в отражении распахнутой оконной ставни увидела Рудольфа. Он быстро отыскал жену глазами и нерешительно приблизился к их столику. Поль быстро соображала, чтобы такого сказать, чтобы ее встреча с французом не выглядела подозрительно.

Очень кстати, Рудольф решился положить руку ей на плечо и Поль, вопреки всему своему отвращению, накрыла его пальцы своими. Она на секунду прикрыла глаза, настраиваясь на вид аккуратно прибранной кладовки, в которой каждый предмет лежит на своем месте. Именно таким ей представлялось сознание Рудольфа, хотя до этого момента она запрещала себе вторгаться в его мысли.

Лучше бы она не нарушала это табу и впредь! На девушку хлынула волна беспомощной ревности мужчины. Она не удержалась от мрачного смешка – как наивно было на его месте испытывать подобные чувства к невиновному совершенно Паскалю и вести при этом дружбу со Шварцем, который за одну только встречу уже успел облапать ненаглядную женушку, опрометчиво одевшую на ужин слишком открытое платье. Впрочем, Паскаль даже с его дурацкой бородой, все равно был безупречно красив и очарователен, как все настоящие французы. Сложно было не ревновать к его харизме.

- Милый, - Поль убрала руку и отстранилась, заметив, как Рудольф поморщился от укола мимолетной боли в виске, - ты не поверишь, но я встретила своего старого друга.

- Паскаль Амальрик, писатель, - француз с готовностью протянул свою широкую ладонь ревнивому супругу, - учились вместе в Париже, - Рудольф невнятно представился и пожал руку с явным недоверием. Не нужно было снова вторгаться в сознание мужчины, чтобы догадаться, что он сейчас уже представил себе Поль в объятиях старого знакомого в пору их студенческой юности.

Фу, ну как так можно! И дело было не в том, что Поль так отвратителен был Паскаль и идея близости с ним. Напротив, она испытывала к нему явную симпатию и однажды, после войны, они напились вместе и чуть не проснулись в одной постели. Спас навязчивый образ Монстра в маске, выпрыгивавшего из табакерки памяти как настоящий черт, стоило кому-то только дотронуться до Поль после всего, что произошло. А еще мысли о Кэтрин, о верной подруге, с которой она не могла и не имела права так поступить. Даже когда Кэтти уже, в принципе, было все равно.

Они были для Поль идеалом отношений, пусть очень странных, порой сумасбродных и диких; с шумными скандалами, заставлявшими всех обитателей парижской квартиры прятаться по углам и сидеть там до перемирия, словно испуганные маленькие мышки. Вместе они были особенно прекрасны, оба насмешливые, яркие, импульсивные и безумно смелые. Поль до сих пор не могла представить рядом с Паскалем другую женщину. Даже славянскую красавицу Божену, его последнюю – предпоследнюю? – жену.

К несчастью, Рудольф обо всем этом не знал, а Поль вовсе не планировала посвящать его в подробности своего прошлого настолько глубоко.

Поль не удержалась от искушения и снова вторглась в разум супруга. Его эмоциональная расшатанность в этот момент позволила девушке сделать это легко и безболезненно, даже не прибегая к тактильному контакту для улучшения погружения.

Он быстро прокручивал все ситуации, в которых Поль морозила его и говорила, что пока не готова воспринимать нормально прикосновения из-за зверств пережитых в концлагере. О, ужас! Мужчина быстро связал холодность супруги с наличием у нее возлюбленного из прошлого, которого он теперь видел собственной персоной и уже раздумывал, не будет ли слишком бесстактно вмазать ему по белозубой улыбке и мерзкой самовлюбленной физиономии.

Но швейцарец был сдержанным и не мог позволить себе такой роскоши, вместо этого он методично и хладнокровно продумывал способ вывести избалованную им лгунью на чистую воду.

- Паскаль, может быть, вы составите нам компанию в поездке на побережье? - вдруг выдал Рудольф, и Поль с трудом сдержалась, чтобы не удариться головой о стеклянную поверхность столика. Что, черт возьми? Еще только француза там не хватало…

- Я думаю, что у Паскаля достаточно занятий в Риме, - вставила Поль свое слово, надеясь хоть немного отложить надвигающуюся катастрофу. Друг же весело посмотрел на нее и, будь он проклят, слегка подмигнул правым глазом.

- Благодарю за приглашение, - отозвался он, - у меня как раз будет несколько свободных дней. Я с радостью проведу их вместе с вами.

«Поезд в ад отправляется, всем занять свои места и пристегнуться» - мрачно усмехнулась про себя Поль. И в какой только момент ее медовый месяц превратился в настоящий кошмар? Ах да, в тот самый, когда она получила записку с одним коротким словом «Италия» и приняла это опрометчивое, необдуманное решение.

Аквитания, сентябрь 1941г.

Монстр не заставил себя долго ждать и уже через несколько дней после отлучки Кэтрин, Поль снова «пригласили» в допросную. На этот раз она сразу отметила отсутствие пятна крови.

Охранники втолкнули девушку в помещение и уже собирались пристегнуть к креслу, когда Рихард Шварц появился собственной персоной и жестом приказал им убираться. Тюремщики исчезли в одно мгновение и по ужасу, написанному на их лицах, Поль легко догадалась, что боятся Монстра в маске не только заключенные. Ничего удивительного не было в том, чтобы благоразумно предпочитать лишний раз не попадаться на глаза существу, выглядящему, как чудовище из детских страшилок.

Монстр кивнул на стул. Поль некоторое время стояла в растерянности, потирая ноющие после наручников запястья, прежде чем все-таки решилась сесть.

Шварц отошел подальше от нее и привалился спиной к стене. Поль даже показалось, что в какой-то степени он ее боится и предпочитает держаться на расстоянии. Но зачем тогда оставил свободной?

- Кто ты такая? – спросил мужчина из своего темного угла, словно пытаясь чернотой своей одежды слиться с царящим там мягким полумраком.

- Я никто, - беззаботно пожала плечами Поль, - сирота, брошенная родителями в далекой французской колонии. Ты это хотел услышать?

- Нет, - буркнул монстр и стал стягивать свою маску. Поль и сама не знала почему, но испытала сильное облегчение. Все-таки не так тревожно было разговаривать с обычным человеком, а не с мифическим демоном из страшных сказок. Тем более у палача было настолько открытое и эмоциональное лицо, что она даже забывала, что присутствует на допросе. На дружескую беседу это, конечно, тоже мало походило, но все-таки он был почти мальчишкой. Ребенком, случайно попавшим на войну. Как и она.

Он отложил шлем в сторону, на всякий случай запер дверь изнутри, вероятно, остерегаясь, что кто-нибудь войдет во время их беседы и увидит его настоящую внешность.

Мужчина присел перед Поль на корточки и ей стало некомфортно от вторжения в личное пространство. Но она тут же напомнила себе, что о такой роскоши, как границы в общении, в лагере мечтать не стоит.

Теперь монстр не выглядел испуганным, скорее заинтересованным. Его темные большие глаза пристально и проницательно вглядывались в лицо девушки.