Поль давно так хорошо не спалось. Наверное, с того момента, когда ей приходилось в последний раз отдыхать в нормальной кровати, а не на тонком мешке, постеленном на землю или жестких тюремных нарах. Вероятно, еще со времен жизни в Париже, и тех роскошных мягких перин, которыми богата была квартира родителей Паскаля.

Конечно, в этот раз она лежала не на перине, потому что спиной ощущала жесткие пружины обычного матраса. Но ей было тепло, спокойно и как-то удивительно сладко. Через сон она чувствовала чужое дыхание и нежные, почти материнские прикосновения к своим волосам. Кто-то убаюкивал ее, шептал слова утешения и целовал девушку во вспотевший от лихорадки лоб. Вероятно, все это было просто сном, следствием странного колдовства, которым воспользовался Монстр, перед тем, как она отключилась.

Поль уже проснулась, но лежала с закрытыми глазами, оценивая свои ощущения. Удивительно, но ничего в теле не болело и не саднило, даже после таких зверских побоев. Сколько же она проспала?

Или, может быть, ее несчастная суматошная жизнь закончилась и это то, что бывает после смерти?

Такой расклад событий был совершенно не плох, ведь ей не придется разбираться с последствиями устроенной ей «темной», объясняться с Кэтрин и выполнять данную ей дурацкую миссию по соблазнению… кстати, Поль почувствовала мимолетное прикосновение теплых пальцев и холодного металла кольца, поправивших одеяло, сползшее с ее плеча, и, вздрогнув, открыла глаза. Монстр собственной персоной сидел на ее кровати и задумчиво вглядывался в ее лицо. Встретив взгляд девушки, он, конечно, смутился и встал, чтобы отойти подальше.

Поль с трудом села на кровати, а лежала она именно на кровати, хотя и довольно жесткой. Она с интересом оглядела помещение. Оно мало напоминало барак и, вероятнее всего, было одной из комнат в административном блоке, с минималистичным, но весьма богатым по сравнению с условиями жизни заключенных убранством – письменный стол со стулом, умывальник, шкаф из темного дерева. Через узкое окошко в комнату пробивался холодный лунный свет, резко контрастировавший с теплыми бликами небольшой настольной лампы.

- Где я? – пролепетала Поль и вдруг опомнилась, - где… где Кэтрин? Она… что с ней?

- Твоя подруга? С ней все в порядке, - успокоил ее Шварц, чем-то занятый за столом. Со своего места девушке было не разглядеть чем, - пока будет держать язык за зубами и не вздумает болтать о… - он поперхнулся словами, - о моей внешности.

Поль озадаченно почесала за ухом, переваривая полученную информацию.

Кэтрин жива… Она, наверное, страшно волнуется, нужно срочно с ней связаться… Нужно… Только как? Перспектива просить мужчину передать весточку американке выглядела крайне сомнительной.

Поль спустила ноги с кровати и только тогда заметила, что на ней вовсе не арестантская пижама, а длинная темная рубашка, достающая почти до колен и, вероятнее всего, принадлежащая Монстру. Одежда была чистой и непривычно пахла свежестью. Поль смущенно закуталась в одеяло.

- Но мне ужасно хотелось ей врезать, - после паузы честно признался Рихард, - ненавижу, когда на меня так пялятся.

Он развернулся к Поль и присел перед ней на корточки, протягивая девушке металлическую кружку с каким-то странным отваром, сильно благоухающим разными неизвестными травами.

- Выпей, - скомандовал он, впрочем, довольно мягко, - это придаст тебе сил.

Поль заторможено взяла из его рук кружку, стараясь при этом случайно не коснуться его пальцев. Понюхала напиток и поморщилась.

- Я не пытаюсь тебя отравить, - слегка обиженно фыркнул мужчина, - этому рецепту меня научил один старик в Тибете. Он и мертвого на ноги поставит. А ты… ты была почти мертва.

- Что случилось?

Монстр все-таки предпочел убраться на безопасное расстояние и уселся за стол, казавшийся с его огромным ростом, практически детской школьной партой. Это зрелище было даже немного забавным, но Поль сдержала улыбку и, набравшись смелости, принялась маленькими глотками уничтожать горячее пряное варево из кружки.

- Ты использовала свои способности, когда твое тело было сильно истощено. Это опасно. Ты могла умереть, - терпеливо объяснил Шварц, - так лучше не делать. Наши способности не из воздуха берутся, они тоже расходуют ресурсы организма. А у тебя чертовски мало опыта в их использовании… Поэтому… мне пришлось забрать тебя сюда, в бараке ты бы и дня не протянула.

- Что это за место? – продолжала задавать свои бесчисленные вопросы Поль, хотя после этого она немного смутилась. Все-таки ей слишком много всего хотелось узнать, и она даже не знала с какой стороны подступаться к выяснению подробностей произошедшего за… день? Дни? Сколько она вообще пробыла в отключке?

- Считай, что ты у меня в гостях, - беззаботно откликнулся мужчина и как-то неловко улыбнулся. Поль понимающе кивнула, хотя в ее голове тут же закрутились шестеренки тревоги и мрачных подозрений.

И давно она здесь? Кто ее переодел? Кто обработал ее раны? Кто отмыл… И… вообще-то это, скорее всего, его кровать, а другой здесь нет… Где тогда спал он? Он спит вообще? И… ужас кромешный.

Поль поперхнулась и без того не самым приятным на вкус напитком.

Сейчас уже, скорее всего, весь Гюрс обсуждает в красках, что делает Монстр с понравившейся ему заключенной, сколько раз, где и в каких позах. Как хорошо, что Поль в этом недостаточно разбиралась, иначе собственная фантазия точно свела бы девушку с ума. Все-таки она складывала свое представление о подобных вещах из женских романов, довольно скупых на анатомические подробности, а болтовню Кэтрин всегда старательно пропускала мимо ушей. И все-таки… она проснулась не в своей одежде.

- Поль, - строго и довольно обиженно заговорил Рихард, и она вздрогнула от звука своего имени, такого непривычного из его уст, - ты серьезно думаешь, что я позволил бы себе что-то с тобой сделать, пока ты без сознания?

Поль резко покачала головой, потому что меньше всего ей хотелось снова увидеть его гнев, от которого вещи начинали летать по комнате, а некоторые предметы и вовсе взрывались.

- Хорошо, - облегченно выдохнул мужчина и выдавил из себя улыбку. Вышло фальшиво, но Поль оценила его попытку немного сгладить царящую в комнате атмосферу неловкости.

- Но… - растерянно пролепетала она, - это ты… меня переодел… и раны обработал?

- Извини, но горничных держать на войне как-то не принято, - фыркнул Монстр и заставил ее глубоко задуматься.

Большинство людей, которые ее окружали, в принципе не имели прислуги, даже довольно богатая родня Паскаля. В либеральном Париже такие вещи вообще считались пережитком и привилегией избалованной элиты. Но в романах, которыми была забита прикроватная тумбочка мадам Амальрик, в каждом благородном семействе и старинном замке были горничные. И гербы фамильные тоже были. Как на красивом перстне мужчины.

И почему вообще Поль об этом размышляла? Он ей все равно ничего не расскажет о своем прошлом. Только зря строить свои нелепые догадки. Но внезапно Поль увидела в этом возможность чуть-чуть сгладить неловкость и перевести разговор в более безопасное русло.

- А у тебя до войны были горничные? – спросила она. Рихард растерялся, даже перстень перевернул на пальце гравировкой вниз, словно засмущался его существования.

- Ну… да… давно, в детстве, - промямлил он, - но это не важно.

- Важно, - возразила Поль, не зная, зачем так упрямствует, - мне интересно узнать немного… о твоей жизни до этого всего. Это же не военная тайна?

- Поверь, малышка, там не было ничего хорошего, - выдохнул мужчина и тут же снова сконфузился от случайно выскользнувшего у него ласкового обращения. Поль вытащила глаза. Он, конечно, тут же отвернулся к стене, демонстрируя ей свой точеный профиль и жалкие попытки нацепить на лицо непроницаемую маску равнодушия.

Что это вообще было такое? Поль залилась краской до кончиков ушей и закуталась в одеяло.