Поль так увлеклась этими размышлениями, что неосознанно просунула руку между коленей и коснулась своей все еще саднящей промежности. За последние годы ей и в голову не приходило ласкать себя, она испытывала такое отвращение к этим потребностям тела, что ощутить их снова было практически открытием.

Теперь она почему-то с грустью вспомнила себя прежнюю, какой невинной девочкой была когда-то давно, которая даже думать о подобных вещах стеснялась; вспоминала их неловкие и нежные прикосновения с Монстром, первый поцелуй в сосновом лесу, первый для обоих, такой нелепый до умиления.

От нахлынувшей волны ностальгии, Поль потеряла всякий интерес к тому, что делала руками и откинулась головой на холодную спинку ванны. Тяжесть внизу живота не стала легче, но теперь девушку душили слезы.

К черту Вольфа, к черту все это, пусть французик сам разбирается со всем, это, в конце-концов, он работает на американское правительство и одержим целью найти последнего палача своей возлюбленной.

Поль вылезет из ванны, оденется и вернется на виллу… и гори все огнем!

К счастью, Паскаль не позволил Поль развить эти мысли, требовательно постучав в дверь. Она даже серьезно оценила все за и против, чтобы пригласить старого друга в ванну и наконец-то переспать с ним, чтобы отвлечься от мыслей о Монстре. Или, все-таки, чтобы отплатить ему той же болью, которую он причинил ей, выкинув в окно ее заботливого супруга.

Но Поль вовремя одумалась – ей совсем не хотелось, чтобы Шварц спустил с ее бывшего коллеги по сопротивления шкуру, когда узнает. А он, конечно же, узнает; не поленится вывернуть наизнанку все мысли и воспоминания француза, если заподозрит, что тот посмел притронуться к женщине, которую Монстр считал своей собственностью.

Поль закуталась в махровый халат, который висел на крючках рядом с полотенцами, и выскользнула из ванной. На кухне уже был накрыт довольно скромный завтрак из круассанов, банки с джемом и двух чашек ароматного кофе. На Паскале был надет цветастый фартук и выглядел он довольно мило, хотя Поль большого труда не стоило догадаться, что самое его главное кулинарное достижение – это горячий напиток, а за всем остальным он просто сбегал в булочную у дома.

- Я боялся, что ты там вены скроешь, - честно сказал друг и плюхнулся за стол, - извини, что потревожил. Но видок у тебя был будто…

«Будто совокуплялась со злейшим врагом над трупом любимого мужа?» - мрачно закончила про себя Поль и криво ухмыльнулась. Есть вещи, которые даже Паскаль понять и принять не сможет.

- Что там произошло? – все-таки не удержался он.

- Ничего хорошего, - буркнула Поль и сделала большой глоток кофе, - Шварц убил Рудольфа. А я… сбежала, - вроде бы версия звучала довольно лаконично. Девушка почувствовала, что сейчас француз снова засыплет ее вопросами и сбегала в прихожую, за блокнотом, куда записала номера автомобиля.

- Нет, я не устроила расправу на месте, - поспешила она успокоить Паскаля, - но ты можешь пробить через свои… каналы этот номер, какая страна, за кем зарегистрирована машина? Там вроде был еще герб, но я не рассмотрела в темноте.

- Зачем?

- Это машина Шварца.

Француз почесал подбородок, разглядывая цифры на бумаге.

- Но… - начал он.

- Хочу знать, кто все-таки обеспечил этого засранца новыми документами.

- Да, я пробью, - заторможено кивнул Паскаль, - «FL»… Какие страны могут начинаться на Ф? В голову лезут только Филиппины. А… Финляндия еще. Но это точно не Франция, - он мрачно усмехнулся.

Поль скривилась. В действительности она только сейчас осознала бессмысленность поставленной перед другом задачи, если собиралась просто убить Шварца, а вовсе не сдавать его в руки правосудия, заодно разоблачив и тех, кто покрывает бывших нацистов. Но пусть старый друг думает иначе. Вряд ли он похвалит ее за планирование очередной кровавой расправы.

Вернее, для того, что она задумывала для Монстра, это слово было слишком мягким. Здесь попахивало как минимум сатанинской оргией с жертвоприношением.

- Так что там с Вольфом? – решила она перевести тему, пока не посыпалась очередная порция вопросов, на которые ей отвечать не хотелось.

- Думаешь, почему я снял эту квартиру? – не без гордости откликнулся француз, - отсюда отлично можно наблюдать за домом, где он появляется чаще всего. Мне даже повезло столкнуться с ним, когда я вернулся из пригорода. Вроде как, он тоже откуда-то приехал.

- Почему мы тогда теряем время, а не пойдем и не прищучим гада? – вырвалось у Поль. Она нестерпимо нуждалась в каких-то решающих действиях, лишь бы только не думать о том, как предательски ныло тело, вспомнившее о своих низменных потребностях, после долгих годов целибата. Эти запретные и мерзкие желания порядочно мешали думать.

Поль чувствовала себя, как мартовская кошка, сбежавшая из дома в поисках приключений и теряющая голову от дурманящего зова весны.

- Вот тут то и загвоздка, - вздохнул Паскаль, - нам нужно все как следует продумать. Я уверен, что если он увидит тебя, то постарается сбежать или оказать сопротивление. А в этот раз мы не должны его убивать, ты помнишь? Должны арестовать и доставить в США.

- Ты должен.

- Ладно, я должен, - согласился мужчина и осторожно поинтересовался, - а ты? Что будешь делать ты, ведь… ты теперь вдова. Ты… не хотела бы поехать со мной в Нью-Йорк? Божена будет рада тебя снова видеть. Часть сделки Штатов за выполнение задания – гражданство. Я могу похлопотать и за тебя, начнем другую жизнь в Новом Свете…

- Хм, кажется, в прошлый раз ты рассуждал о том, что мне надо жить в Люцерне и рожать детей в декорациях альпийской пасторали, - мрачно напомнила Поль. Ей было и грустно и смешно теперь вспоминать их разговор в Пантеоне, он казался крайне наивным, после всего произошедшего.

К счастью, Поль все еще пребывала в сильном шоке после событий, случившихся во Фреджене, и не способна была осознать до конца свой ужас от смерти Рудольфа. Она догадывалась, что последствия наступят несколько позднее.

Она похоронила многих близких людей, если так можно говорить о весьма скудных прощальных почестях на войне, но в мирное время ей еще не приходилось никого терять. Кроме… Казалось, что этот кошмар больше никогда не повторится. Хотя, в действительности, она как будто уже знала, чем все закончится, когда тем теплым, пряным от цветения вечером увидела мрачную фигуру Шварца в патио отеля. И заранее смирилась с этим.

- Обстоятельства изменились, - вздохнул ее старый друг, - но… жить дальше то нужно.

Поль задумчиво почесала переносицу и прикусила губу.

Она впервые серьезно задумалась о самоубийстве.

Но не она ли сама всегда считала, что нужно тянуться к свету любой ценой и находить способы выжить даже в самой безнадежной ситуации? И в пустыне и на войне, и, уже потом, оказавшись в сумасшедшем доме, по мрачной иронии судьбы. Уцепилась за Рудольфа как за реальную возможность перестать бороться, перестать выживать, наконец-то расслабиться и просто плыть по течению… Пока течение не принесло ее на рифы и не растерзало о них в щепки все ее жалкие надежды.

Зачем вообще продолжать все это?

Она убьет Шварца и пустит пулю себе в лоб. Это самое логичное завершение всей ее запутанной и полной горестей жизни.

- Не будем об этом, хорошо? – попросила она и легко догадалась, что все ее мысли и намерения легко прочитать на ее осунувшемся лице. Конечно, французик бросится ее спасать и что-то придумывать, даже толком не задумавшись, нужно ли это самой Поль.

В этом они были удивительно похожи с Кэтрин. Ах, Кэтти… Как Поль не хватало разговоров с ней все эти годы. Особенно сейчас, будучи уже совсем взрослой и способной понять многое, в чем подруга была ее намного старше.

Паскаль отошел к окну и отодвинул легкую тюлевую занавеску.

- Ого! – присвистнул он, - а вот и наш приятель…

Поль, конечно, в первую очередь подумала про Шварца, но запоздало догадалась, что речь идет о Вольфе. Прежде, чем француз успел как-то среагировать или остановить девушку, она сбросила халат в коридоре, накинула прямо на голое тело плащ и, даже не потрудившись застегнуть туфли, бросилась вниз по лестнице.