— Какого хуя? – начал я и заставил себя подняться, когда сильные руки схватили меня.

— Это моя реплика.

Разъяренное лицо Ашера заполнило все мое зрение, а затем его кулак снова встретился с моим лицом, за которым быстро последовал удар коленом в бок.

Я упал на холодные, влажные ступени.

Пара новых друзей Ашера в шоке наблюдали за происходящим. Один из них шагнул вперед и схватил Ашера за плечо, когда он снова двинулся на меня.

— Чувак, что происходит?

Эш с яростью отступил от него и нанес еще один удар ногой. Я упал на спину, ребра затрещали.

— Остановись! – Его товарищи по команде казались обеспокоенными.

— Нет, я не остановлюсь, пока этот ублюдок не истечет кровью, – прорычал Ашер и оглянулся через плечо на своих друзей. — Вы, ребята, идите. Мне нужна минутка наедине с Андерсоном.

Парни выразили слабый протест, но ушли.

— Вставай, – потребовал Ашер.

Я не торопился с этим. Бок болел, а челюсть пульсировала. Пара зубов шаталась, но в этом не было ничего нового. Такое случалось и в хоккее, несмотря на капу.

— Как ты узнал? – Спросил я.

Руки Ашера были сжаты в кулаки, а костяшки пальцев ободраны. Он уставился на меня так, словно действительно хотел оторвать мне голову.

— Маркус звонил сегодня утром. Он решил, что я уже в курсе, раз вы двое не скрываетесь и все такое.

Эш схватил меня за воротник и ударил один раз, потом еще.

— Ты… я доверил ее тебе. – Он ударил меня снова, и моя кровь брызнула ему в лицо.

— Я знаю. Мне жаль.

— Тебе жаль? Это все, что ты можешь сказать? Тебе жаль. Я просил тебя присмотреть за ней, убедиться, чтобы никто ничего не предпринял… ты знал, насколько она невинна. Была. Ты воспользовался ею.

Он ударил меня снова, и на этот раз я не стал уклоняться от его кулака. Я хотел, чтобы он избил меня, мне было необходимо это. Я заслужил.

— Я не воспользовался ею. Она тоже хотела меня, Эш. Она хочет меня не меньше, – сказал я ему.

Эти слова, казалось, только еще больше разозлили его. Он ударил меня снова. В наказание за то, что я сказал правду.

— Сопротивляйся, ублюдок, – потребовал Ашер.

Я облокотился о перила, хватаясь за них, чтобы отдышаться. Затем покачал головой, сплевывая на землю длинную струйку крови.

— Сопротивляйся, или я отправлю тебя в гребаную больницу, Беккет! – Взревел Ашер.

— Отправляй. Мне все равно, я не буду тебя бить.

— Меня это не остановит - не думай, что этим ты купишь себе пощаду.

Он ударил меня кулаком в живот, и я опустился на одно колено, хватая воздух.

— Ты не заслуживаешь пощады.

— Я ее и не хочу. Я не буду драться с тобой, Эш, ни по какой причине.

Ашер вышагивал передо мной, его гневное дыхание клубилось белыми облаками в холодном ночном воздухе, а руки сжимались и разжимались по бокам.

— Вот что будет дальше. Ты разберешься с ее размещением, потому что мы оба знаем, что ты мог бы сразу потянуть за ниточки, но предпочел этого не делать, и после этого больше никогда не заговоришь с ней снова. Ты и я? С нами тоже покончено.

Я выплюнул полный рот крови.

— Нет.

Ашер остановился.

— Что ты только что сказал?

— Я сказал «нет». Я не могу этого сделать.

Он присел передо мной на корточки.

— Ты, блядь, спятил? Ты хочешь умереть сегодня вечером?

У меня вырвался сдавленный смешок.

— Как ни странно, нет, и это первый раз за много лет, когда я могу ответить на этот вопрос честно.

— О чем, черт возьми, ты говоришь?

— Я не стану извиняться за то, что люблю ее. Я ни на секунду не пожалею об этом и никогда не попрошу прощения за свою любовь.

Ашер отшатнулся, ярость исходила от него волнами.

— Ты продолжаешь меня наебывать? Скажи еще раз, что любишь мою сестру, давай, блядь, рискни.

Я посмотрел ему прямо в глаза, моргая от крови, текущей из рассеченной брови.

— Я люблю ее. Я всегда буду любить только ее и умру, любя ее.

Ашер долго смотрел на меня, а затем бросился вперед, поднял меня и прижал к металлическим перилам сбоку лестницы, ударив предплечьем по горлу. Он сильно надавил, перекрыв мне доступ воздуха.

— Ты психопат, знаешь это? Даже сейчас ты продолжаешь нести свою чушь… С этим абсурдом покончено, Беккет. Я знаю правила твоего отца. Я знаю, что у тебя не может быть ничего настоящего с Евой. Прекрати использовать её, или я действительно убью тебя.

Он отпустил меня как раз в тот момент, когда перед глазами заплясали пятна.

Я подался вперед, чувствуя головокружение.

— Нет. – Тихое слово разорвало тишину ночи.

— Нет? Нет? – недоверчиво переспросил Ашер. — Ты действительно хочешь умереть.

Я покачал головой.

— Нет. На самом деле не хочу. Я хочу жить, и я хочу жить с ней. Если у тебя с этим проблемы, тебе и впрямь нужно убить меня, потому что это единственный способ удержать меня от нее.

Ашер уставился на меня с восхищенным ужасом.

— Я собираюсь жениться на ней, завести от нее детей и дать ей все, чего она хочет в жизни. Тебе придется убить меня, чтобы остановить.

— Ты хочешь жениться на Еве, – хмыкнул Ашер. — Не морочь мне голову.

— Я не просто хочу жениться на Еве, я женюсь на Еве. Никто меня не остановит. Она моя. – Я сделал глубокий, успокаивающий вдох, пытаясь втянуть воздух через распухший нос. — Мы созданы друг для друга.

— И ты уже знаешь это после нескольких недель проживания в одной комнате? – Ашер фыркнул.

Я медленно покачал головой.

— Это длится дольше. Физически - с начала лета... Эмоционально? Понятия не имею. Наверное, с тех пор, как нам было по тринадцать.

Ашер уставился на меня так, словно я был незнакомцем, которого он первый раз видел. После долгого молчания он заговорил.

— Что с тобой случилось, мужик?

Я криво усмехнулся.

— Она случилась. Жизнь... произошло много всякого дерьма, но все это не имеет такого значения, как раньше, из-за Евы. Я люблю ее, Ашер, и я собираюсь провести остаток своей жизни, заботясь о том, чтобы она была счастлива.

— Ты сошел с ума. Это тщательно продуманный розыгрыш? Вы с Маркусом заодно? – Ашер провел испачканной рукой по лицу. Костяшки его пальцев кровоточили. — Мне нужно выпить.

Я выпрямился, боль пронзила грудь и лицо.

— Тогда пойдем выпьем.

На следующее утро я вылетел обратно в Мэн. Я был измотан, моя челюсть угрожающе хрустела, когда я двигал ею, но я чувствовал себя легче, чем за последние месяцы. Годы, на самом деле.

С Ашером все было хорошо, и что самое лучшее – он признался, что несчастлив в Денвере и хотел бы вернуться домой.

— Если ты захочешь вернуться домой, я все устрою. Ты вернешься в команду в кратчайшие сроки.

— Правда? – Темные глаза Ашера засияли впервые с тех пор, как я приехал. — Думаю, теперь у меня нет выбора. Я должен быть рядом, чтобы убедиться, что ты не напортачишь с моей сестрой.

Я рассмеялся и чокнулся своим бокалом о его.

— Выпьем за это.

— Я серьезно, Беккет. Не облажайся.

На обратном пути в аэропорт я нашел небольшой ювелирный магазинчик с изделиями ручной работы. Там было красивое кольцо-пасьянс с аквамарином и бриллиантами. На фоне оливковой кожи Евы оно бы сияло. Я как раз рассматривал его, когда подошел ювелир.

— У Вас тонкий вкус. Я называю его кольцом Золушки. Цвет напоминает то самое культовое голубое платье, – пробубнил мужчина.

Я повертел его между пальцами, любуясь тем, как оно переливается на свету. Кольцо Золушки. Он и не подозревал, что его маленькое замечание только что привело к продаже. Это было кольцо Евы.

Когда я вышел из аэропорта и направился к своей машине, уже стемнело. Оттуда до Хэйд-Харбора было больше часа езды, и предвкушение встречи с Евой росло с каждой проезжаемой милей. К тому времени, как я подъехал к закусочной «Чикади», я уже сгорал от нетерпения.