Я не планировала говорить что-то настолько откровенное, но именно так обстояли дела между мной и Беккетом. Мы показывали друг другу уродливые, честные части себя и не пытались их приукрасить.

Он долго молчал, и во мне проснулась неуверенность. Неужели только я чувствовала, что могу рассказать ему все, что угодно, неважно, насколько это неловко или неубедительно?

— Я беру свой ответ обратно. Потому что наряды сексуальные, и я хочу трахаться с футболистами, – неуклюже пошутила я, когда он не проронил ни слова.

— Мне больше понравился первый вариант. Ты уже принята, Ева.

Беккет испустил долгий рокочущий вздох, словно был напряжен, а теперь, после моего признания, расслабился. Он заправил свисающую прядь волос мне за ухо. Прошлая ночь и поразительная близость между нами всплыли в памяти.

Беккет смотрел на меня точно так же, как вчера. Как будто во всем мире не было места, где бы он предпочел быть, чем прямо здесь, со мной.

— Правда? – Мой голос был тихим шепотом.

Он кивнул.

— Ты принадлежишь мне, и всегда принадлежала. Даже с самого начала. С нашей первой встречи в коридоре, когда ты шагнула ко мне, сжимая в руках свою мангу, уже такая бесстрашная. В тот момент и каждый момент после… ты принадлежала мне, Ева Мартино.

Я расслабилась, прислонившись спиной к грубой коре дерева, меня затопило тепло, которое вовсе не было смущением. Что он имел в виду? В его тоне была собственническая нотка, которая взволновала меня. Я понятия не имела, что происходило между мной и Беккетом, но это определенно было что-то.

— Ты в порядке? Ты не ударился головой во время игры? – поддразнила я, пытаясь найти более безопасную почву для нашей обычной динамики.

Он проигнорировал мой вопрос.

— Поменяйся с кем-нибудь, чтобы получить мой номер. Я игрок, которого ты представляешь, и только я.

— Я не могу этого сделать!

— Тогда я сам разберусь со всем.

Я покачала головой.

— Ведь Беккет Андерсон всегда получает то, что хочет, верно?

— Я рад, что ты начинаешь понимать это, Золушка, – пробормотал Беккет, проводя большим пальцем по моей скуле.

— Ты точно не преследовал меня?

Беккет нахмурился.

— Конечно, нет. Что произошло?

— Кто-то шел прямо за мной, преследовал меня, я не уверена. Из-за всех этих нападений в кампусе я просто испугалась. – Я судорожно выдохнула. — Это не смешная шутка, если это был ты.

— Это был не я. – Он потер затылок - движение, которое я привыкла ассоциировать с ним, татуировки на его руке задвигались, когда напрягались мышцы.

Несколько девушек, проходивших мимо нас, на секунду остановились, чтобы посмотреть на него, а затем бросились прочь, перешептываясь. Конечно, Беккет Андерсон привлекал к себе внимание, куда бы он ни пошел, особенно когда прятался в тени, прижимая к дереву какую-то девушку.

— Я пойду и проверю всё, – сказал Беккет, оглядываясь на темную тропинку, по которой я пришла.

— Нет, не надо. Просто отведи меня домой, – взмолилась я. Может, у меня просто паранойя? Это было вполне вероятно. Нападения в кампусе взволновали всех девушек в университете. Тем не менее, я могла поклясться, что кто-то был прямо у меня за спиной.

— Домой? – повторил Беккет. На его губах заиграла ухмылка. — Хорошо, пойдем домой.

Я проснулась от такого жара, что готова была умереть. Свитер Беккета прилип к моей влажной коже, облепив грудь.

Причина моего перегрева обвилась вокруг меня. Все сто девяносто пять сантиметров совершенного тела защитника. Кожа Беккета обжигала меня. Он заболел или всегда был такой горячий?

Я перестала двигаться, как только осознала позу, в которой мы лежим, и тот факт, что он все еще спит. Свет пробивался сквозь шторы, но это не мешало моему человеческому одеялу. Мы обнимались. И не только обнимались, но и моя задница твердо плотно прижималась к утреннему стояку Беккета, а его левая рука обхватывала мою грудь. Моя рука была зажата между моих чертовых ног. Неужели я трогала себя во сне?

Прошлым вечером я пыталась объяснить Беккету, что он должен вернуть мою кровать обратно или быть джентльменом и спать на диване. Он лишь усмехнулся и потянул меня за собой в постель. Неужели так мы теперь и будем жить? Спать вместе в одной крошечной кровати? Это было безумие. Мы не были парой. Он с трудом выносил меня. Но теперь ты знаешь почему.

Точно. Я все еще должна была рассказать ему о его мачехе и ее манипуляциях. Может, ему будет все равно. Может, он воспримет это как мое очередное вмешательство в его отношения с семьей. Я не знала, и мне было страшно узнать.

Беккет пошевелился во сне, выгнув бедра так, что каждый дюйм его твердой длины потерся о расщелину моей задницы. Его рука сжалась на моей груди, а большой палец провел по соску. Я вздрогнула. Черт возьми, это было так приятно. Поскольку свитер на мне задрался, его прикосновения не притуплялись никаким материалом. Лишь его кожа на моей. Это было умопомрачительное ощущение. Он что-то пробормотал во сне, и его горячее дыхание заструилось по моей шее, заставляя каждый волосок на теле встать дыбом. Каждое его движение вызывало мурашки на моей коже.

Он снова выгнул бедра, издав низкий горловой стон. Я представила, как прикасаюсь к себе прямо здесь, вот так, в его объятиях, пока его рука играет с моей грудью. Его запах, чистый, мужской и вкусный затуманивал мой разум. Это было бы так неправильно. Без сомнения. Мои пальцы дернулись. Они уже были у меня в трусиках, как последние предатели. При малейшем движении клитор пульсировал. Вот почему сон был таким приятным. Мое тело реагировало на прикосновения Беккета, его мужской запах и все феромоны, летающие вокруг. Может, мне разбудить его?

Я задвигала пальцами, очерчивая круги на клиторе, и удовольствие расцвело по позвоночнику. Ощущения были восхитительными, но мне нужно было больше. Рука Беккета снова сжала мою грудь, его большой палец провел по соску, и я замерла, испугавшись, что он проснулся. Когда он не пошевелился, мои пальцы продолжили начатое. Просто крошечные касания, ничего особенного. Я ласкала себя, становясь все более влажной, пока по мне разливалось тепло. Кончать в его объятиях, пока он крепко спал, казалось мне чем-то запретным.

Я терла клитор, чувствуя приближение оргазма, но не имея возможности пошевелиться или издать хоть звук. Я старалась вести себя тихо изо всех сил, но не могла не извиваться в его объятиях.

Рядом с нами взревел будильник, и я чуть не скатилась с кровати от испуга. Моя киска болела от необходимости кончить. Я была так чертовски близка к этому.

— Не останавливайся из-за будильника.

Я вскрикнула, услышав глубокое рычание Беккета. Затем отпрянула от него, или попыталась, но его рука обхватила меня, прижав к груди и удерживая мой сосок в заложниках.

— Закончи то, что начала.

— Очень смешно. Тебе, наверное, что-то приснилось. Я ничего не начинала.

— О, да, ты начинала. Закончи, Ева. Ты не уйдешь отсюда, пока не кончишь.

Его рука легла на мою, когда я попыталась вытащить ее из своих трусиков. Я замерла, мое сердце билось так громко, что я не понимала, как он этого не слышит.

— Заставь себя кончить или это сделаю я. – Его пальцы надавили на мои, отправляя мою руку обратно между ног и удерживая ее там. — Сейчас же.

— Ты не спал?

— Конечно, я не спал. Я держал твою чертову грудь, Ева. Думаешь, я смог бы проспать это?

Он нажал на мои пальцы, и я дернулась, ощутив восхитительное давление на клитор. Его рука была всего в сантиметре от моей киски. Я неуверенно пошевелила пальцами, погружаясь во влажные складочки и нащупывая набухший клитор. Я обвела его, и мои ноги задрожали. Оргазм был уже близко.

— Мне нравится смотреть, как ты удовлетворяешь себя... пока думаешь обо мне.

— Кто сказал, что я думаю о тебе? – горячо запротестовала я, но бесстыдный стон заглушил жар в моем тоне. Кого я обманывала?