Я наклонился и взял в рот второй сосок, заставив ее вскрикнуть, когда провел зубами по твердому краю. Ее руки тянули меня за волосы, пытаясь направить. Я наслаждался каждым признаком ее капитуляции. Ее неохотное вожделение к парню, которого она терпеть не могла, было немного возбуждающим. Она хотела меня вопреки своему здравому смыслу, и от этого я ощущал себя королем.

— Значит, ты не собираешься бросить меня в подвешенном состоянии, как в ту ночь? – с вызовом спросила она.

— Я заключу с тобой сделку. Сегодня мы оба кончим, – предложил я. К черту лишение оргазма. У кого был такой контроль? Мне нужно было кончить, обернув любую часть ее тела вокруг своего члена, и ничто другое не удовлетворило бы меня.

Я отпустил ее грудь и поцеловал живот, перемещаясь по кровати.

— Что ты делаешь? – неуверенно спросила она, осознав мое положение перед ней.

Я расстегнул пуговицу на ее джинсах и потянул вниз молнию. Она наблюдала за мной, затаив дыхание. На ней снова были хлопковые трусики, но на этот раз персикового цвета.

— Приподнимись для меня, – сказал я ей хрипло.

В кои-то веки она подчинилась мне без возражений.

Я стянул джинсы с ее бедер и отбросил в сторону.

Затем положил руки на ее ноги и грубо раздвинул, вынудив ее принять более открытую позу, так чтобы киска оказалась прямо передо мной, скрытая только трусиками.

— Ты кончила самостоятельно в ту ночь? Может быть, в ванной?

— Что, прости? – воскликнула она, разрываясь между обидой и возбуждением.

— Я спросил, осмелилась ли ты трогать мою собственность без разрешения?

— Твою собственность?

— Хммм... – Я очертил круг на передней части ее трусиков. — Поскольку ты в долгу передо мной за то, что испортила мне жизнь, то до тех пор, пока ты живешь здесь, эта пизда - моя. Вообще-то... все это тело - моё.

— Ну да, конечно. Продолжай мечтать, Андерсон… Я никогда не буду твоей, – выдохнула она.

Я просунул палец под край трусиков и провел им по липкой влаге, покрывающей ее складки.

— О, Золушка, разве ты не знала? Ты уже моя… всегда была моей. А я стану твоим первым всем.

Я поднес палец к ее губам и протолкнул внутрь.

— Попробуй, как сильно ты хочешь меня. Как сильно я тебе нужен.

— Мне не нужен ни ты, ни кто-либо другой, – запротестовала Ева и отвернула голову, уворачиваясь от меня.

Я тихонько присвистнул.

— Значит, ты просто хочешь меня?

У нее вырвался возмущенный смешок.

— Я не хочу тебя... я хочу кончить, а ты просто оказался под рукой.

Ее слова разозлили меня, хотя я знал, что это ложь. Я все равно ущипнул ее за клитор, и она ахнула.

— А ты такая мокрая, что я чувствую это через твое нижнее белье. Раз ты меня не хочешь, тогда полагаю, у тебя случилась небольшая авария... как неловко.

Я снова просунул руку под резинку трусиков и коснулся ее. Ева задрожала, ее колени тряслись. С её киски текло, а складки были податливыми под моими грубыми пальцами.

— Ты свинья, – пробормотала она, закусив губу, когда я легко провел руками по внутренней стороне ее бедер.

— Возможно, но это не меняет того факта, что ты хочешь меня. Хватит разговоров. Сними это, – решительно приказал я, потянув за ее трусики.

Ева долго колебалась, снова борясь с собой, разрываясь между разумом и похотью. Похоть победила. Она медленно спустила трусики, внезапно застеснявшись. Одно дело – позволять мне толкать её и срывать с нее одежду. И совсем другое – раздеваться для меня по команде. Это сделало меня таким твердым, что мой член мог бы проделать дыру в джинсах.

В поле зрения появилась её киска, и я зачарованно уставился на нее. В ту ночь, когда мы трахались, я почти ничего не видел, все происходило в спешке и темноте. Теперь я мог как следует рассмотреть ее. Мускулистые бедра переходили в округлую попку. Когда Ева повернулась, чтобы бросить трусики на пол, вид ее упругих изгибов чуть не остановил мое сердце.

Она обернулась обратно, ее рука зависла над киской.

— Убери руку или останешься без пальцев. Ты сказала, что хочешь, чтобы я заставил тебя кончить. Не препятствуй мне.

Она медленно убрала руку, обнажив темную копну над своим холмиком. Я не смог удержаться, чтобы не наклониться и не вдохнуть мускусный аромат. С ее киски капало. Я погладил мягкие завитки, наслаждаясь их текстурой и гладкостью, а затем раздвинул ее колени.

— Так и держи их, Золушка.

Ее киска была красивой, как гребаная картинка. Я провел по щели, а затем ввел палец. Она была чертовски тугой. Мой член все еще помнил ощущение ее хватки.

Я несколько раз ввел палец внутрь, наслаждаясь тем, как ее влага покрывает костяшку, а затем вытащил его и переместил на клитор. Он уже торчал, отчаянно требуя моего внимания. Я обвел влажным пальцем твердый бутон, и она дернула меня за волосы, тяжело дыша.

На самом деле много усилий не требовалось, чтобы заставить Еву кончить. Она уже была на грани. Я точно знал, что она чувствовала. Прикосновение к ее киске было похоже на возвращение домой, в место, которого у меня никогда раньше не было, но инстинктивно я знал, что оно мое.

Я наклонился и лизнул ее. Мне не хватало доступа, поэтому я закинул одну ее ногу на плечо, а затем зарылся лицом между ее бедер. Я никогда не делал этого раньше, но ни за что бы не признался ей. Это была правда, о которой никто не знал. Данный акт был тем уровнем близости, которого я никогда ни с кем не достигал.

Мой последний первый раз.

Я не совсем понимал, что делаю, но следил за любым движением, которое заставляло Еву хныкать от удовольствия. Искренний, восхитительный звук, который я хотел слышать на повторе.

Я ввел в нее два пальца, одновременно облизывая клитор, и без всякого предупреждения она кончила. Влага затопила мой язык, и Ева так сильно вцепилась в мои волосы, что вырвала их изрядное количество. Это было самое сексуальное, что мне доводилось видеть. Все ее тело содрогнулось, бедра сжались вокруг моей головы, а тело забилось в конвульсиях.

Я лизал ее до тех пор, пока пульсация в киске немного не ослабла, а я не начал задыхаться. Ее глаза были зажмурены, и этот вид немного ослабил мое желание. Она притворялась, что я кто-то другой?

— Постарайся не задушить меня, пока кончаешь, – пробормотал я, просто потому что был мудаком и хотел вернуть ее внимание к себе. Я снял ее ногу со своего плеча и опустил на пол.

Ева раскраснелась и выглядела полностью расслабленной. Она напряглась от моих слов и скрестила ноги, а ее рука дернулась, чтобы снова прикрыть голую киску.

— Как скажешь, придурок.

— Снова за свое? Как насчет благодарности? – Я выпрямился и вытер футболкой нижнюю часть лица.

Ева проследила за этим движением и покраснела.

— Ты хочешь, чтобы я поблагодарила тебя, как будто ты оказал мне услугу? – спросила она резким тоном, наполовину раздраженным, наполовину смущенным.

— Вообще-то, нет, не хочу. – Я потянулся к ремню, расстегнул его одновременно с молнией, после чего достал свой твердый член. — Я бы предпочел, чтобы ты выразила свою благодарность, опустившись на колени с широко раскрытым ртом.

Она медленно села и уставилась на мой член со смутным беспокойством.

— Ты хочешь, чтобы я сделала тебе минет?

— Поскольку это твой первый раз, я не рассчитываю на нормальный минет. Меня устроит трахать твое горло, пока я не кончу.

— Ты серьезно?

Я оперся рукой о изголовье кровати рядом с ней.

— Конечно. Услуга за услугу, милая.

Она с сомнением посмотрела на мой напряженный член.

— Он ни за что не поместится у меня во рту.

Я протянул руку и взял ее за подбородок, удерживая ее лицо в плену.

— Позволь мне беспокоиться об этом. На колени.

Глаза Евы гневно сверкнули при моем приказе, но похоть и любопытство все еще бурлили в ней, и этого хватило, чтобы подчиниться мне. Полагаю, я мог бы трахнуть ее в рот, пока она сидела на кровати, но это было бы не то же самое. Вид её, принимающей эту покорную позу, я никогда не забуду. Это было восхитительно. Моя маленькая униженная Золушка наконец-то оказалась там, где ей самое место.