— Мне больше ничего не остается, — пожала плечами Мила. — У вас в руках мои документы, деньги и главная улика против меня.

— Хорошо, предположим, что ты свободна. Что ты будешь делать?

До этого момента Миле казалось, что она четко знает свои дальнейшие шаги.

Но сидя рядом с Жанатом, Мила с неотвратимым страхом думала, что хочет провести рядом с этим мрачным мужчиной как можно больше времени и даже не приставляет свою жизнь потом, когда Жанат исчезнет в закатной дымке и больше никогда не появится.

— Я уеду, — твердо сказала Мила скорее самой себе.

— В штаты?

— Да.

— А что, если лечение не помогает?

Мила застыла и бросила на Жаната недоуменный взгляд.

— Оно помогает.

— Но что, если…

— Оно помогает! — по слогам повторила Мила, упрямо не желая слушать Жаната. За что он так с ней? Ему что, доставляет удовольствие выбивать почву из-под ног? Что сделала Мила такого, что нужно мучить ее, делая и без того далекую мечту совершенно недосягаемой?

Жанат молчал несколько минут, не сводя с Милы темного взгляда. У нее появилось странное ощущение, что Жанат хочет ей что-то сказать, но не решается. Видимо она спала не на том боку, раз ей в голову приходят подобные бредни. Жанат и нерешительность — палка о двух концах, которые никогда не сойдутся. Но все же мрачное молчание Жанат начало раздражать Милу, и она не выдержала.

— Вы знаете что-то, чего не знаю я?

Иногда молчание говорит намного больше слов.

За те мгновения, что Жанат продолжал смотреть ей прямо в глаза, словно заглядывая в душу, сердце Милы зашлось в бешенном стуке, а пальцы превратили салфетку в гору бумажных обрывков.

— Нет, — Жанат встал из-за стола. — Нам пора идти.

Мила шумно выдохнула и почувствовала, как отпускает напряжение. Она в который раз убедилась, как легко Жанат умеет управлять ее душевным состоянием и как сильно ее это пугает.

Не гипнотизер ли он часом?

В холле Жанат передал Миле пачку денег, которую та приняла с растерянной робостью.

— Что это?

— Сегодня вечером мы идем в одно место.

— Опять? — огорченно спросила Мила.

— Да. В этот раз я хочу получить то, что не получил от Жени.

Мила застыла с пачкой денег в руках.

— Правда? — прошептала Мила, словно боялась, что их могут услышать. Жанат наклонился к Миле и прошептал:

— Правда.

Только пару секунд спустя Мила поняла, что Жанат ее передразнивает, и она удивленно улыбнулась.

— Купи себе что-нибудь из одежды. И будь готова к десяти.

— У меня есть условие.

— Да? — брови Жанат поползли вверх. — И какое же?

— Вы не ограничиваете меня во времени, в выборе и в деньгах, — Мила пролистала пачку купюр и присвистнула. — Хотя тут даже лишнее останется.

— Хорошо, — легко согласился Жанат. — Все на твой вкус. Только имей ввиду, что мы будем проходить жесткий контроль.

— Не переживайте, я дотяну до того класса девушек, к которым вы привыкли, — язвительно ответила Мила.

— Говорят, у обиженных на носу растут бородавки, — усмехнулся Жанат.

Ба-а-а! Что мы слышим? Неужели он пытается шутить с ней?

— У меня уже есть ВИЧ, так что хуже не будет.

Улыбка сползла с мужского лица, и Мила готова была прикусить себе язык. Но было уже поздно, момент был упущен, и лицо Жанат вновь приобрело непроницаемое выражение, а глаза смотрели безразлично и холодно.

— Семен отвезет тебя, куда нужно.

С этими словами Жанат оставил Милу одну, задумчиво теребящую пачку.

Жанат Алиевич хочет девушку своего класса? Он ее получит!

Раздался стук в дверь, и Мила бросила взгляд на часы. 22:30. Немного опоздала. Какая жалость, Жанат Алиевич!

Мила последний раз глянула в зеркало, распахнула дверь и увидела Семена, который буквально потерял дар речи при виде Милы.

— Иду, иду, — пропела Мила и прошла вперед. Семен подобрал с ковролина упавшую челюсть и затопал следом.

— Он в ярости, — доверительно шепнул Семен, пока они ждали лифт.

— Ничего страшного. Ведь его девушки обычно опаздывают?

— О-о-о, всегда, — Семен неодобрительно закатил глаза.

— И он всегда так злится, как сегодня?

Семен откашлялся.

— Нет. Таким его редко увидишь.

Мила поймала на себе взгляд Семена через зеркальную дверь лифта, и мужчина подмигнул Миле.

— Вы сногсшибательны.

Мила взяла Семена под руку, благодарно улыбнулась, и шагнула в лифт. Как бы ни хорохорилась Мила и не старалась вести себя уверенно, у нее тряслись ноги от предвкушения встречи с Жанатом.

Мила шла по вестибюлю и ловила заинтересованные взгляды мужчин.

— Вы даже не представляете, как они мне сейчас завидуют, — хихикнул Семен и Мила засмеялась в ответ. Затем она не выдержала, и вопрос, мучающий ее с ночи, вырвался тихим шелестом:

— А где вчерашняя красотка?

— Вчерашняя красотка вчерашним рейсом улетела обратно.

«Печалька», не без тихой радости отметила Мила и вышла в распахнутую дверь.

Тот, чьей оценки ждала Мила, стоял вполоборота у черного Лэнд Ровера и нервно поглядывал на наручные часы. Даже на расстоянии Мила ощущала, как ярость горячими волнами протекает по его мощному телу. Стиснутая челюсть, сощуренные глаза, сжатые губы. Не хватало лишь огненных всполохов из носа. Словно ощущая исходящую от мужчины опасность, прохожие обходили его стороной и отводили взгляд, а белбои не подходили ближе, чем на несколько метров.

Жанат резко обернулся на цокот ее каблуков и завис на секунду.

Горячий воздух ходил в лёгких Милы, пока она неспешно спускалась по лестнице под взглядом потемневших глаз. Сердце зашлось в бешеном стуке, когда внимательный взгляд Жаната бесстыдно прошелся по ее фигуре и особое внимание уделил ее голым ногам. Затем взгляд заскользил вверх и следующей точкой его внимания была грудь Милы, которая слегка колыхалась под платьем.

Первое, что спросил Жанат хриплым голосом, когда Мила подошла к нему, было:

— На тебе что, нет бюстгальтера?

Мила подошла почти вплотную к Жанату, касаясь грудью лацканов его пиджака, привстала на цыпочки и прошептала ему на ухо:

— На мне вообще нет белья, Жанат Алиевич.

Обойдя замершего Жаната, Мила юркнула в машину, спрятав хитрую усмешку. О да, ее старания стоили одного только ошеломленного вида Жаната.

Шах и мат, Жанат Алиевич, шах и мат!

Мужчина секунду постоял на улице, затем сел в машину и с силой захлопнул дверь.

Семен плавно вырулил на главную дорогу и влился в поток вечерних машин.

Жанат поправил воротник белоснежной рубашки и кашлянул.

— У тебя что, не работает телефон в номере?

Было странно видеть всегда хладнокровного и уравновешенного Жаната в таком состоянии. Он словно еле сдерживал злость, ноздри раздувались, впитывая в себя окружающие запахи.

— А? — невинно спросила Мила, приоткрыв рот.

Жанат повернул голову, чтобы бросить на нее испепеляющий взгляд и прошипеть:

— Я звонил тебе десять раз. Ты не брала трубку, — произнес он по слогам, словно говорил с несмышленышем.

— А-а-а, я не слышала, — отмахнулась Мила, глянула в пудреницу и причмокнула губами.

Боковым зрением Мила заметила, как от этого звука Жанат вздрогнул.

— Ты опоздала на тридцать две минуты. Если ты думаешь, что твои красивые ножки оправдывают тебя, то ты ошибаешься.

Жанат буквально выдохнул слова, глядя прямо перед собой.

— А вы думаете, что у меня красивые ножки? — хрипловато прошептала Мила в темноту салона.

Мила вздрогнула, когда Жанат резко повернулся к ней мощным корпусом, наклонился близко-близко и обдал обжигающим дыханием.

— О да, у тебя самые красивые ноги, которые я когда-либо видел. И я думаю, ты знаешь ту единственная причину, по которой я еще не раздвинул их и не оттрахал тебя.

Это не было диалогом.

Это была битва двух титанов, и счет шел на очки.