Мила втянула ноздрями аромат одеколона Жаната — терпкий и цепляющий, смешанный с возбуждающим запахом его тела.
Как легко было бы разреветься над обидными горькими словами и тем самым признать поражение! Но слишком многое было на кону, и Мила никогда не простила бы себе такой слабости.
— Вы слишком сильно надушились, Жанат Алиевич. Не могли бы вы отодвинуться?
Жанат издал хриплый смешок и вернулся на свое место. А Мила вновь взялась за зеркальце, словно ничего не случилось. В отражении на нее смотрела именно такая девушка, какой Мила хотела быть — холенная, с идеально наведенным макияжем, который подчеркивал лучшие черты лица, делая взгляд томным, а губы порочными.
Мила тщательно выбирала наряд и сейчас с довольным видом оглядела себя. Простое черное платье с вырезом под горлышко могло бы считаться вполне приличным, если бы не длина, которая закачивалась почти на уровне ягодиц, открывая длинные стройные ноги. Черные замшевые туфли на высокой платформе обхватывали стопу десятками ремешков. Было важно соблюсти баланс и не выглядеть совсем уж шлюхой-шлюхой, поэтому поверх платья Мила надела полупрозрачную тунику до пят из серого шелка. Тончайшая ткань переливалась при каждом шаге и обрисовывала фигуру самыми соблазнительными волнами.
Над волосами работали в течение нескольких часов трое мастеров, для того, чтобы придать легкую влажность завивающимся прядкам и уложить с роскошной небрежностью. До этого дня Мила не знала, что даже кудрявые волосы нужно завивать так же долго и тщательно, как и прямые волосы.
На запястья и за ушками капельки томной Euphoria Calvin Klein. Аромат, созданный для женщин, которые умеют использовать женственность и сексуальность.
Все так, как и должно быть — ничего открыто вульгарного и кричащего о доступности. Вместо этого лишь легкий намек на чувственность, сладкая аура сексуальности, скрытая под вуалью скромности.
— Ах, да, — воскликнула Мила, порылась в сумочке и вытащила купюры. — Ваша сдача.
Мила заметила быстрый взгляд, брошенный на ее вытянутые и скрещенные ноги.
— Оставь себе.
— О нет, я и так потратилась. Не хочу, чтобы вы выставили мне счет еще и за это.
— О, поверь, я выставлю тебе счет, но только совсем не за это, — грубоватый смешок сорвался с губ Жаната, а его обжигающий взгляд опять прошелся по Миле с ног до головы и вернулся к ее глазам, заставив Милу вжаться в спинку от того, каким огнем горели глаза Жаната.
— Вы что же, злитесь на меня за какие-то свои … запретные мысли? — невинно захлопала глазами Мила.
— То, о чем я думаю, очень далеко от злости, но очень близко к запретному, — проговорил Жанат и против воли низ живота Милы налился горчим томлением и ей пришлось сильнее стиснуть бедра. Жанат заметил ее непроизвольное движение и его губы растянулись в волчьем оскале.
Это не было диалогом.
Это было внезапное сближение противоположностей, которые подошли вплотную к опасной черте.
Оставшуюся часть пути они провели в такой тишине, звенящей от напряжения, что к концу поездки воздух можно было резать ножом и протыкать вилкой.
Машина остановилась у двухэтажного особняка. Жанат вышел первым и подал руку Миле. Она вышла следом и замерла, так как оказалась зажата между машиной, дверью и телом Жаната. Идеально скроенный пиджак угольно-черного цвета обхватывал широкие плечи, а острые стрелки на брюках идеально ровными линиями спускались к начищенным кожаным туфлям. Белоснежная рубашка отглажена и оттеняла темную кожу. Четко и жестко, как и все, что касалось Жаната. Вместе с городским воздухом смога Мила уловила все тот же будоражащий запах Жаната, окутавший ее со всех сторон.
— Сегодня мы играем роль влюбленной пары, которые ищут новых ощущении, — прошептал Жанат Миле. При этом его взгляд не отрывался от скромного выреза Милы, видимо пытаясь прожечь дырку на тонкой ткани.
— О! — Мила захлопала в ладоши. — Как увлекательно!
— Не так увлекательно, сколько опасно, — Жанат посерьезнел и посмотрел Миле в глаза. Глаза в наступившей ночи приобрели еще более зловещее выражение. — Мне стоило больших трудов достать пригласительные.
— Так вот чем вы вчера занимались с тем жутким типом? — воскликнула Мила, и волна облегчения прокатилась по телу.
— Да. А что? — подозрительно сощурил глаза Жанат.
— Нет, ничего, — отмахнулась Мила, не желая выглядеть полной дурой и трусихой. — Это ресторан?
— Это «Павлин» — закрытый клуб для избранных. И здесь есть тот, ради которого мы проделали весь путь — Архат.
При звучании знакомого названия и имени Мила замерла и стиснула тоненький клатч в руках.
— Это тот, о ком говорил Женя?
— Да. И, возможно, он знает то, что нужно мне. Важно ничего не испортить, потому что это последняя ниточка. Если его спугнуть, то все может еще сильнее усложниться.
От осознания всей серьезности ситуации у Милы задрожали коленки, и она еле удержалась, чтобы не схватиться за плечи Жаната.
Мила прикрыла глаза, сделала глубокий вдох и подняла на Жаната взгляд.
— Что ж, вечер обещает быть интересным.
— Ты так думаешь? — с издевкой спросил Жанат.
— О да, — протянула Мила. — Ведь наша игра — это как если развязать мои руки, чтобы связать ваши.
Жанат на секунду замер, затем шумно выдохнул, когда Мила просунула руку ему под пиджак и провела ладонью по каменной груди, даже сквозь рубашку ощущая жар его тела.
— Любимый, зайдем внутрь, а то я замерзла, — капризно пропела Мила и чуть не облизнулась от ощущения собственной власти, когда почувствовала под ладонью бешенный стук сердца Жаната.
— Смотри, не заиграйся, — прошептал Жанат Миле в ухо.
Казалось, вот у нее в руках бразды, как одним точным движением Жанат выбивает их у Милы, заставив ее задержать дыхание от его близости.
— Но ведь сегодня ночью мы ищем новых ощущений, — выдохнула Мила Жанату в шею и заметила, как дернулся кадык.
— Будь умницей и начинай того, что не сможешь закончить.
В глазах и в голосе Жаната сквозило предупреждение, но в крови Милы горячим потоком бежал адреналин и возбуждение, танцуя с вирусом безумную пляску и заставляя ее не отступить, а принять вызов.
Мила вложила свою ладонь в руку Жаната и потянула к входу.
У ворот их встретили шкафоподобные охранники. Быстрый осмотр и они внутри. Фасад дома был простой и неприметный настолько, насколько шикарно был оформлен интерьер клуба. Полутемный зал, разделенный на несколько секции, тонул в зыбком блеклом свете хрустальных ламп. Столики с диванами установлены вдоль стен и отгорожены друг от друга невысокими ширмами, увитые живыми цветами. Небольшая сцена подсвечивалась прожекторами, оставляя зал в интимных полутенях.
Жанат вытащил из нагрудного кармана белоснежный конверт и передал менеджеру, который с любезной улыбкой вышел их встречать.
— О, мы вас очень ждали, господин Алиев, — парень приподнял идеально подведенные и выщипанные брови, а пухлые губы сложились в улыбку. — Вас ждет незабываемый вечер. Меня зовут Салем, и на сегодня я — ваш покорный слуга, готовый исполнить любое ваше желание.
— О, Салем, какая же ты душка! — воскликнула Мила и ущипнула улыбающегося юношу на упругую щеку. Жанат метнул на нее мрачный взгляд и промолчал.
Их провели к столику, стоящему недалеко от барной стойки и с хорошим обзором на сцену.
— Нас предупредили, что сегодня ожидаются очень важные гости, — пропел Салем и протянул Жанату планшет. — Поэтому наш шоу-балет приготовили кое-что особенное.
— Не стоило беспокоиться, — ледяным голосом ответил Жанат, пролистывая пальцем разнообразное меню, — Мне виски, а дама будет сок.
— Ой, ну не будь таким букой, папочка. — Мила надула губки и поймала на себе самый ледяной взгляд Жаната. Если бы не плотный воздух в зале, то Мила примерзла бы голой попой к кожаному дивану от этого леденящего взора. — Я иногда в шутку называю его папочка, — по секрету поделилась Мила с Салемом, но кажется ее голос услышала половина присутствующих в зале. — Салемушка, любимка моя, принеси мне мартини. И пусть это будет самый развратный мартини, который я когда-либо пробовала.
