Всего один шаг и … полет.

Но вот сейчас, она сидит в опасной близости к Жанату и чувствует тепло его крупного тела. Может разглядеть тугие сплетения мышц на широкой груди. Мощный разворот плеч, на бугрящихся мышцах которых натянута темная гладкая кожа.

Ух, такому телу мог позавидовать сам Арес — дикий бог войны и битв! Сравнить Жаната с Аполлоном язык бы не повернулся, настолько жалким мальчишкой божество смотрелось бы рядом с этим мужчиной. Как сказала бы Сонька — от такого мужчины не жалко и по попе получить.

Мила не любила алкоголь. Он расслаблял ее. Он обнажал мысли.

Он заставлял ее чувствовать то, что находилось под строжайшим запретом.

— Что случилось в квартире Жени? — Жанат повторил вопрос. Мила обхватила плечи руками и поежилась.

— Я… Я не смогла. Я вдруг поняла, что не могу этого сделать.

— Зато запросто смогла проломить ему череп, — спокойно констатировал Жанат.

— Да, это я смогла, — Милы неловко оправдалась. — У него был пистолет.

Как будто это уменьшает ее вину в убийстве человека. На душе стало еще гаже. Мила взяла бутылку и наполнила свой бокал. Сделала глоток.

— Не-е-ет, это совсем не то, — мысли путались, и связь между ними постепенно размывалась. — У вас есть… как там его, — Мила сжала переносицу, силясь вспомнить. — А! Вспомнила! Бурбон. И лимон. И яйцо. Хочу помянуть свою жертву. В конце концов, тварь ли я дрожащая или право имею? — пьяный смех не давал Миле сосредоточиться.

— Это что еще за бурда? — Жанат чуть поморщился.

— Это любимый коктейль Жени. Был… любимым.

— Он тебе это сказал?

— Ага, — Мила закивала головой.

— Что еще он говорил?

Мила помолчала, затем внезапно вскрикнула:

— Павлин!

Жанат замер и отложил сигарету, которую собирался закурить.

— Какой павлин?

— Не знаю. То ли розовый, то ли голубой.

Жанат терпеливо продолжал ее расспрашивать.

— Так что с этим павлином?

— А это важно? — прищурила глаза Мила.

— Это ты мне скажи.

— И что мне за это будет? — хмыкнула Мила. — За информацию?

— Ты и так довольно серьезно проштрафилась. Сейчас ты не в том положении, чтобы ставить условия.

Тон, которым Жанат ей ответил, немного отрезвил Милу. Черт, он подействовал, как ушат мёрзлой воды. Мила подобралась и отложила бокал.

— Ничего особенного. Что-то типа того, что в клубе «Павлин» он хотел бы умереть. Говорил что-то про Архата.

Повисло молчание.

— Как вы думаете, это его любовник? — тихо спросила Мила.

— Пока не знаю.

«Но обязательно узнает», сонно подумала Мила и зевнула.

— Как ты отвлекла его?

Мила недоуменно посмотрела на Жаната. Миле все тяжелее удавалось уловить нить разговора. Она чувствовала себя размякшей и уставшей.

— Как так получилось, что ты его ударила до того, как он выстрелил в тебя?

— А-а-а. Это игра такая, мама-мышь называется (Отсылка к книге Р.Стайн «Удивительная вечеринка»). В книжке прочитала, — Мила еще раз зевнула и свернулась в клубочек под полотенцем. Она уже не могла сопротивляться сонливости, которая затягивала ее. — Простите, — прошептала Мила и уснула.

Знаете ли вы, как тяжело просыпаться утром и начинать день, не зная, как он закончится?

О, это очень тяжело.

Так тяжело, что Мила долго лежала на широкой кровати, под синим покрывалом, в незнакомой комнате и не хотела открывать глаза.

Солнечный луч играл с пылинками у носа. Мила открыла один глаз, закрыла, потом опять открыла.

События последних дней тонкой цепочкой выстраивались в памяти и заставили Милу со стоном уткнуться лицом в подушку. Последнее воспоминание — она рассказывала Жанату о встрече с Женей. И последнее ощущение — сильные руки, которые подхватили ее, гулкий стук сердца под ухом и … запах мужчины. Мила спрятала нос в вороте футболки и вдохнула. Запах Жаната.

«Прочь, прочь, прочь», бормотала Мила, стоя под ледяными струями воды. Она пыталась смыть вчерашние ощущения и привести мысли в порядок — строгий и неуклонный. Сейчас самое главное для нее — понять, чем для нее обернулась ее вчерашняя ошибка и попытаться выползти из каши, которую сама и заварила. Мила настроила горячую воду, потому что при воспоминании о произошедшем и без того холодная кожа стала ледяной, а озноб начал сотрясать тело.

Мила вышла из душа и обмоталась полотенцем. Глянула в зеркало на свое бледное лицо и ужасалась тому, во что превратилась. Оттянула веки вниз и скорчила рожицу.

Внезапно в зеркале мелькнула тень.

Женя стоял позади и смотрел на нее в отражении.

Мила вскрикнула и резко обернулась. Никого.

Что за игры с ней играет подсознание? Мила прижала трясущуюся руку к сердцу и чувствовала, как под ладонью сердце трепыхается от ужаса и страха.

Все еще под впечатлением от галлюцинации Мила распахнула дверь, и вошла в комнату.

Жанат сидел в кресле и смотрел прямо на Милу.

Она вскрикнула и забежала обратно в ванную.

Что за хрень?! Это что же, все мужчины планеты решили взяться за руки и свести ее с ума?! Что ж, их план сработал. Вот только если Женя был иллюзорным миражом, то сидящий за дверью мужчина был самой что ни на есть настоящей угрозой.

Жанат сидел на том же месте и наблюдал, как Мила с каменным выражением лица и гордо вскинутой головой прошествовала мимо него к стулу, на котором были аккуратно сложены ее футболка и джинсы. С кривой усмешкой отвернулся к двери.

Странное ощущение интимности момента возникло у Милы, когда она скинула полотенце и натянула футболку. Жанат не смотрел на Милу, но при этом быть голой в одной комнате с мужчиной было непривычно. Первые и единственные отношения, закончившиеся нескончаемым кошмаром, были неуклюжи и порывисты. Угловатые рваные движения, зажатость Милы, которая терпела телесные ласки потому, что хотела угодить Болату. За иллюзию отношении Мила расплачивалась телом, лишь бы урвать кусочек внимания для себя и почувствовать себя нужной.

К сожалению, цена за это внимание оказалась слишком высока.

— Ты там себя в зеркале увидела, что так вопила? — мрачно пошутил Жанат и Милы зыркнула на него взглядом.

— Нет, вас вспомнила, — прошептала Мила, но Жанат услышал ее и повернулся к ней.

— А вчера не вспоминала?

— Вчера я вообще плохо соображала.

— Это точно, — отрезал Жанат.

Какая-то мысль билась в голове Милы. Что-то она упустила, за какую-то важную деталь зацепился мозг, и теперь пытался вытащить наружу нужную информацию, как рыбак выуживает рыбку из пруда.

— Откуда вы узнали, что случилось у Жени?

— От тебя.

— Нет. Вчера я несла какую-то околесицу про бассейн и … прочую чушь. Но вы первый упомянули, что я его отвлекла и проломила ему череп. Вы что, следили за мной?

— Да.

Просто и ясно для Жаната. Но не для Милы.

— Откуда? Вас ведь там не было.

— Не обязательно быть там, если есть оптический прицел.

— В меня целились? — хрипло спросила Мила. Дрожащими пальцами пригладила влажные волосы. Под острым взглядом карих глаз она почувствовала себя так, словно прямо сейчас на нее направлен заряженный дробовик, а жёсткий палец Жаната прижат к спусковому крючку.

— Вы ведь могли бы …

— Пристрелить его? — спокойно закончил Жанат за Милу.

— Ага.

— Или тебя, — предложил Жанат равнодушно.

— Ага, — собственный голос показался вороньем карканьем. Мила откашлялась.

— Мне не нужна была его смерть.

— А что вам было нужно?

— Его жизнь.

Вот так, одним емким ответом, Жанат дал понять, насколько Мила все усложнила.

— Значит, я … как бы… испортила все, — Мила выпрямила прядку волос, которая опять собралась в локон, стоило отпустить ее.

— Получается, так.

Черт, Мила словно вела одиночный диалог, а этот мрачный тип вставлял лишь короткие реплики.

— Почему я все еще здесь?

— За тобой должок. Надеюсь, не забыла? — Жанат спросил это с таким интересом, словно ответ Милы был действительно важен для него.