Об участии Лииры в культе он узнал только после того, как она ворвалась в притон и убила Садию, род занятий которой становится ясен, если просто принюхаться.

Основательно перетряхнув запасы своей памяти, Лиира извлекла на свет личину по имени Тилли — увядающую красавицу в неопределенном возрасте от тридцати до пятидесяти лет, налегающую на косметику и жевательный табак. Тилли была хороша, чтобы шляться с ней по рынкам и тавернам, в более приличном обществе ей были не рады. Она не слишком подходила для визита в один из лучших магазинов торгового района, но ничего лучшего Лиире в голову не пришло.

Старый Хобби, скальный гном со сквернейшим характером в истории, тем не менее был прекрасным мастером по музыкальным инструментам и обожал знать все обо всех. Время от времени он приплачивал Лиире и всем ее подставным личностям, чтобы они по-секрету сообщали какому-нибудь барду, что в магазине Хобби сейчас можно купить отличный инструмент за бесценок. Тем не менее, уговорить его пройти в переговорную, а не торчать за прилавком на глазах у всех, стоило огромных запасов терпения и потери чувства собственного достоинства, потому что комментировать внешность Хобби учился у лучших бардов города.

— Ради всех богов, мадам, я не хожу к настолько старым проституткам! — проворчал он, заставив гнусно захихикать двух присутствующих клиентов из пяти, а остальных достать блокноты для записи. Профессиональными бардами были последние.

— Опыт решает все, — тут же подхватила Лиира. — Пойдемте, молодой человек, я докажу вам, что раньше было лучше.

Перекидываясь шутками еще более пошлыми, они скрылись в переговорной, но как только за ними закрылась дверь, Хобби тут же стал серьезнее.

— Я слышал, за тобой гоняется инквизиция, — протирая волшебный монокль, проговорил он. Не многие могли позволить себе эту вещицу, но он — мог. Каждый чертов вор, едва обучившись волшебству считает себя обязанным стащить что-то, будучи невидимым. Приходится принимать меры.

— В жизни каждой женщины наступает момент, когда она превращается в ведьму, — пожала плечами Лиира и полезла в сумку, — минимум раз в месяц. Что ты скажешь об этом?

Мастерская Хобби производила далеко не все инструменты в городе, кто-то привозил их с собой из других городов, кто-то предпочитал магазины подешевле, но эта мастерская была одной из лучших и потому ее хозяин знал едва ли не каждого барда в городе. Даже если бард ничего не покупал, он точно заходил посмотреть.

— Скажу: «Вали из моего магазина!», — нахмурив кустистые брови, прорычал гном, как только его цепкий взгляд упал на флейту. — Найло Темная Песнь мертв и похоронен три дня назад.

Дважды повторять ему не пришлось, он и так был слишком щедр, чтобы и дальше испытывать его терпение. Лиира выскочила на улицу и направилась к городскому кладбищу, молясь, чтобы у родственников погибшего было достаточно денег, чтобы выкупить ему клочок земли внутри городской стены, а не снаружи. В противном случае нужную могилу ей не найти.

Город был большим, а кладбище — маленьким, свободное место за его каменной стеной закончилось еще несколько сотен лет назад, но Академия Магов Уотеркрика нашла решение — опасное, неоправданно сложное и невероятно энергозатратное. Они создали несколько огромных подпространств, как две капли воды похожих на ландшафт кладбища, зачаровав их таким образом, чтобы ищущий нужную могилу всегда ее находил, в остальное же время она пребывала в бережно поддерживаемом магами нигде.

Но люди не были бы людьми, если бы не совершали ошибок. Академия Магии то и дело нанимала людей вроде Зеймара, чтобы аккуратно и без шума растолкать по могилам мертвецов, не желающих больше там лежать по тем или иным причинам. Избыточное магическое напряжение, некроманты, неоконченные дела — все это время от времени не давало жителям Уотеркрика покоиться с миром… Вспоминая о походах на кладбище, как о работе, Лиира ностальгически вздохнула — были же времена, когда обсасывающий сапог зомби казался ей серьезной проблемой.

Могильный камень, посвященный Найло, скромно серел среди прочих. «Свет наших жизней» — гласила эпитафия. Лиира положила на него руку и образ изящного молодого эльфа возник в паре шагов от нее. Темноволосый, голубоглазый, он улыбнулся и поднял к губам флейту, точно такую же, как та, что она держала в руке сейчас, и тонкие пальцы забегали по отверстиям, но ни звука не послышалось. Должно быть, эта иллюзия была запечатлена на одном из его концертов…

На свежем земляном холме лежали увядшие ночные орхидеи. Это довольно нежные цветы, свет солнца для них губителен, кто бы ни принес их, он приходил ночью. Лиира оглянулась по сторонам: в лучах полуденного солнца трава чуть покачивалась от тихого весеннего ветра, из рощи неподалеку доносилось пение птиц, в парке играли дети. Красивое место, но мертвым все равно, как оно выглядит — все это сделано для живых.

Оставаться здесь на ночь — плохая идея, но у нее нет плохой идеи лучше.

* * *

Луна освещала деревья, окрашивая листву в сумеречно-серый, роща вздыхала и замирала снова, точно во сне. Лиира видела, как между деревьями ходит старый жрец Келемвора с фонарем, осматривая могилы, но если ты не рычишь, не гниешь и не требуешь свежего мяса, его внимания всегда можно избежать.

Посетители пришли к могиле Найло только после наступления темноты, и ни один из них не был тем, кого она ждала. Высокая женщина в простом черном платье, на поясе которого висела рапира, и мужчина в расшитом серебром камзоле — светлые эльфы, как и погибший. Лиира чуть сдвинулась в сторону, чтобы ее труднее было заметить за стволами деревьев — эльфы видят в темноте гораздо лучше нее.

Когда женщина наклонилась, чтобы сбросить с могилы увядшие цветы и положить свежие, мужчина скривился и произнес что-то на языке, отдаленно напоминающем эльфийский. Выпучив глаза, Лиира бросилась к своей сумке, она никогда не учила подземный, он был ей просто не нужен, но темные эльфы не будут говорить на общем, если рядом никого больше нет. Даже если живут на поверхности так давно, что могут позволить себе и маскировку, и недешевое место на кладбище.

Разворошив сумку с ингредиентами и измазав пальцы в саже и соли, Лиира с усилием провела ими по краю ушной раковины и наконец начала различать слова.

— … оставлять его гнить в земле — отвратительно.

— Я пришла сюда, чтобы оплакивать сына, — спокойно ответила эльфийка, но Лиира видела, как заиграли ее скулы, когда она взяла паузу и медленно вдохнула. — Если ты пришел, чтобы критиковать мои решения…

— … то мне пришлось бы начать с решения бежать из Подземья, — понизив голос, сказал ее спутник, — если бы мы остались там, он был бы жив.

Женщина развернулась и с быстротой, которой невозможно было ожидать, схватила его за горло, Лиира вздрогнула, но не двинулась с места. Темные эльфы, бежавшие от власти Ксалисс — это на них охотится группа, недавно прибывшая из Подземья. Их богиня мстительна, а клинки остры. Удивительно, что они вообще нашли сородичей на поверхности — даже если их жрица способна видеть сквозь иллюзии, ей пришлось бы каждый день прочесывать город в надежде на то, что она встретит их случайно. Но убийств, из-за которых инквизиторы хотели допросить Рэндала, было много… и они точно не были случайны.

Мужчина захрипел и вцепился в сжимающую его руку, он пытался отойти, но каблуки его сапог только вырывали комья земли из идеально подстриженного газона.

— Шестьдесят восемь лет никто не поднимал на тебя руку и ты уже забыл, каково это? — прошипела женщина, не разжимая сомкнутых в ярости пальцев. — Я тебе напомню, а потом можешь проваливать обратно!

Секунды утекали, хрипы становились все отчаяннее, Лиира чувствовала, как ее спина покрывается холодным потом, но за секунду до того, как могло стать слишком поздно, женщина отшвырнула мужчину от себя и отвернулась к могиле, пряча дрожащие руки. Выругавшись, он поднялся на ноги и бросился прочь по одной из бесчисленных кладбищенских тропинок. И только когда его шаги стихли, женщина опустилась на траву и тихо заплакала.