Первым за день ко мне пришел Гэб с новой порцией документов, и я чуть не взвыл. Да что за бесконечная работа!

— Ну, ты у нас самый терпеливый в гарнизоне, тебе и работать с бумагами, — вздохнул мой друг.

— Ага. Гэб, скажи мне, ты говорил кому-нибудь о темном культе?

— Ты что! Ни слова! — он сложил пальцы щепотью и провел ими по рту.

Я пристально смотрел на друга.

— Кто-нибудь у тебя спрашивал об Элли?

— Нет. Это что за допрос? — возмутился он.

— Не допрос. На Элли напала созданная черной магией тварь.

Гэб моргнул и присвистнул, почесал голову и пожал плечами, выражая свою беспомощность. Ладно, я с самого начала думал на Саймона и его людей, Гэб не мог никому рассказать. Поскольку я пристально смотрел на друга, заметил, что какой-то он бледный, без обычного блеска в глазах. И вошел без единой шутки — это вообще немыслимо!

— Что случилось, Гэб?

Он посмотрел на меня печальным-печальным взглядом и тяжело вздохнул:

— Ты не поймешь, ты счастливо влюблен!

— Ну, положим, и в моих отношениях с Элли не все безоблачно. Но у тебя что случилось? Ты же решил забыть Лили.

— Не смо-о-о-ог! К тому же пропала Кэт… Кем бы я был, если бы отвернулся от ее семьи в такое время⁈

— Законченным эгоистом, — хмыкнул я. — Так и что теперь?

— Лили не хочет меня видеть! Дарг, как мне это понимать? Раньше она отказывала, но наше общение продолжалось!

— Ты же знаешь, как ты плох в утешениях? — напомнил я другу. — Лили сейчас тяжело, а твоя поддержка… может ей не понравиться.

Гэб нахмурился:

— Но я мог молча обнять ее, в конце концов. Зачем сразу так обрывать общение?

— Я не Лили. Не знаю. Что будешь делать?

— Предложение! — Гэб решительно запрокинул голову и скрестил руки на груди, а я очень удивился. — Если она опять откажет, тогда я порву с ней!

— Гэб, не время… Все-таки пропала Кэт.

— И поэтому Лили нужно надежное плечо рядом! — кивнул он и, взбодрившись, ушел, оставив меня переваривать странный наш разговор.

Постучавшись, через несколько минут вошла Элли с какой-то тетрадью в руках.

— Я нашла дневник Кэтрин, — и протянула тетрадь мне.

Проклятье, да она работает лучше всей нашей службы правопорядка! Как ей это удается? Обещал помогать я, а в итоге все узнает Элли…

— Где? — с недовольством спросил я.

— Я вчера ходила в рощу.

Я напрягся. Она одна ходила в рощу. Туда, где на нее напала гарпия!

— Это было неразумно!

Элли закусила губу и поморщилась — она понимала, что я прав.

— Я понадеялась, что днем на меня не нападет никакое чудовище, — оправдание звучало логично, но ведь дело не только в чудовищах.

— Днем на тебя могут напасть люди, Элли! — повысил я голос.

Она вздрогнула отошла от моего стола, а я откашлялся:

— Прости. Ты молодец, что нашла дневник. Есть тут что-то интересное?

Она вновь подошла и открыла тетрадь на нужной странице. Несколько минут у меня ушло на то, чтобы ознакомиться со всеми записями Кэт от прошлого года.

— Вот… — я посмотрел на Элли и сдержал ругательства.

Но это же катастрофа! Если черные маги осуществят свой план, мы все будем в опасности. Мы должны не дать им похитить еще одного человека.

— Я иду к Нику, пусть уезжает из города, пока еще это возможно.

Элли увязалась за мной, словно маленький хвостик. Мы шли шумными портовыми улочками к дому бондаря — совершенно маленькому, с пыльными окошками и крошечным дверным молотком.

Входная дверь скрипнула, приоткрывшись… Мы с Элли переглянулись.

— Дарг, — она взялась за мое плечо. — Неужели…

Я не торопился делать выводы, толкнул дверь, и мы вошли в дом Ника — пусто. Напротив находилась лавка молочника. Брэт всегда шутил, что переехал в этот дом только ради нее, поскольку без молока не мог и дня прожить.

— Мистер Милки! — позвал я хозяина лавки.

Он вышел из-за шторы, отделявшей его дом от магазинчика.

— Здравствуй, Дарг, — маленький, круглый, он напоминал сдобную булочку, которыми также торговал. — С чем пожаловал? На-ка, держи, булочка тебе и булочка твоей милой спутнице! — и, протянув нам угощение, он подмигнул Элли.

— Спасибо. Скажи, когда Брэт к тебе заходил?

— Я болел, только сегодня сам к прилавку вышел. Сейчас спросим мою женушку! Эй, Дина, к нам Брэт захаживал, пока я болел?

Где-то раздался шорох, и в лавку вышла высокая, худая женщина с острым носом.

— Мистер Брэт заходил к нам в последний раз четыре дня назад. В тот день, когда у нас стащили пять булочек! — отчиталась она и удалилась, а Элли подавилась и закашлялась.

— Он что, заболел? — удивился мистер Милки. — Надо ему молока занести!

— Не торопитесь. Возможно, он зайдет сам, — соврал я и вывел Элли на улицу.

— Мы опоздали, — пискнула она, сжимая руки в кулачки.

Элли злилась и безумно расстроилась, и я не нашел ничего лучше, чем обнять ее.

— Пойду звонить Саймону, это дело для его ребят. И знаешь что, Элли? Давай ты больше не будешь гулять по городу одна?

Она кивнула. Вскоре маги в алых мундирах ворвались в дом Ника, чтобы обыскать его. Разумеется, там не было ни одной зацепки и ни одной улики, которые могли бы прояснить, куда же он делся. Опрос соседей не дал ничего — не видели, не слышали.

— Ты серьезно веришь, что за этими пропажами стоит темный культ? — лениво спросил меня Саймон, скрестив руки на груди.

Как же мне хотелось врезать по его задранному кверху носу!

— Он родился первого сангра. Ты слепец, если до сих пор веришь, что все люди пропали случайно. К тому же недавно на Элли напала гарпия. Знаешь, кто это?

Саймон вскинул брови и посмотрел на Элли своим обычным лениво-презрительным взглядом.

— Без понятия, — ответил он так, что стало непонятно, о ком он не знает: о гарпии или об Элли.

— Это тварь, которую можно призвать только черной магией. Кому ты рассказал, что Элли — голос Господа?

— Да все мои ребята в курсе! Ты что, еще и хочешь сказать, что кто-то из них — черный маг⁈ — Саймон разозлился.

— Нет. Но кто-то определенно проболтался не тому человеку. Пойдем, Элли, пусть они работают без нас.

Я был зол. Саймон настоящий болван!

Элли

Вернувшись в башню, мы вновь стали изучать дневник Кэтрин, но не нашли больше ничего нового.

— Тут нет никаких упоминаний о месте, где проводили ритуалы. Но упоминание тьмы, которая оставила на плече Кэт черную розу, кажется мне важным. Может ли быть, что у всех в темном культе есть метка в виде черной розы?

Я прошлась по кабинету Дарга, размышляя над его словами.

— Может, — согласилась я. — Но что нам теперь раздевать всех вокруг, чтобы отыскать черную розу?

Дарг, не дослушав меня, потянулся к телефону.

— Миссис Спэроу, это Дарг. А Лили дома? Можно ее услышать?.. Лили, привет! Как ты? Лучше? Хорошо. Скажи, а у Кэт не было татуировки в виде черной розы? Что-что? Была на плече? Сделала год назад? Спасибо, Лили! Нет, у меня нет никаких новостей, к сожалению… Да, прости. Спасибо. Пока.

— Так у Кэтрин была татуировка в виде черной розы⁈ — я подлетела к столу Дарга и оперлась на него.

— Да. Сделана год назад.

— Еще одна примета, которая ничем не поможет! — вздохнула я.

— Придется нам внимательно осматривать всех людей вокруг.

Дарг вновь взялся за телефон, но передумал, положил трубку обратно на аппарат.

— Засада. Я не могу рассказать о метке Саймону, потому что подозреваю его. Проклятье, нам даже не у кого просить помощи!

Дарг злился; от его голоса дрожала мебель, но он быстро взял себя в руки. Беда нависла не над Сиа-Форо, а над всей империей, и темному культу осталось убить лишь меня…

Я никак не могла поверить в реальность происходящего. Теперь от меня зависла не только моя жизнь, но, можно сказать, вся империя! Ноги задрожали, и я опустилась в кресло. О нет, я не буду об этом думать! Это слишком серьезно!

— А мы ведь даже про дневник Кэт рассказать не можем… Никто не должен его видеть, потому что он вызовет слишком много вопросов к семье Спэроу. Мы не должны подвергать их опасности.