— Что… Что на меня напало? Ты разглядел это?

— В книгах Кнаара я видел такую тварь. Это гарпия.

Я вздрогнула и выронила ложку. Дарг встал, поднял ее и принес мне новую.

— Я ее убил.

Если бы проблема была только в этом! Морок, теперь гарпия… Да за мной охотятся! В прошлый раз такого не было!

А в прошлый раз я и не пыталась отыскать в городе темный культ. Но как они узнали⁈

— Гарпия… Я… — я взмахнула руками, чуть не выронив вторую ложку.

— Ее напустили на тебя. Темный культ в курсе, что ты голос Господа, который их ищет, и они постараются убрать тебя.

Нет… Нет! То есть теперь я могу не только оказаться на алтаре, но и погибнуть из-за нападения какой-то черномагической твари⁈ Что я натворила⁈ Во что влезла⁈ Я же не смогу противостоять темному культу! Я погодный маг, а не боевой, тем более я не посвященная и не голос Господа! Да у меня нет никакой защиты!

Откуда они узнали?

Этот же вопрос не давал покоя Даргу:

— О темном культе и тебе я сказал двоим. Гэбу и Саймону. Гэб вряд ли кому проболтался, а вот Саймон, скорее всего, рассказал кому-то еще из своих людей.

У меня тряслись губы. Мне было страшно, очень страшно, невозможно страшно! Я и представить не могла, чем обернется мое желание найти темный культ! А в итоге я лишь навлекла на себя новые опасности.

Что Дарг подошел, я заметила, когда он поднял меня, сел на стул и посадил к себе на колени, обнял.

— Элли, я не позволю чему-то плохому случиться с тобой. Больше ни за что не позволю! Помнишь, мы обменялись кровью?

Я кивнула.

— Это древний обряд. Таким обрядом был связан жрец Сиа-Форо и первый дракон-хранитель… Я разделил свою жизнь с тобой, Элли. Ты не умрешь раньше, чем я, и все твои раны будут переходить мне.

Он разделил со мной жизнь. Разделил. Колокольным набатом слово отдавалось в голове, и во рту стало горько. Я заплакала от беспомощности. Что ты наделал, Дарг⁈

— Но так ты можешь погибнуть, — прошептала я. — Ты уже чуть не умер…

Я вспомнила его страшные раны и беспомощность. А если меня убьют на алтаре, что будет с Даргом? Он умрет вместо меня?

— Элли, я дракон, а мы живучие. Ни одной раны уже не осталось. Просто когти гарпии ядовиты, поэтому заживление затянулось на весь день. Мне жаль, что ты это увидела.

Моя тайна стала непосильным грузом. Рисковать своей жизнью — это одно. Но теперь… Дарг привязал себя ко мне, не зная, как это опасно.

— Ты зря это сделал, Дарг! Зря! Ты не должен был!

Я ударила его в грудь, желая вырваться, но он обнял меня еще крепче.

— Не нужно было, Дарг, это ошибка! Как нам отменить обряд⁈

— Элли, и отменять ничего не будем. Я люблю тебя. И я никому не позволю навредить тебе. Отныне и до самой смерти.

Да что ты говоришь⁈ Да ты же ничего не знаешь! Меня накрыла истерика. Я кричала на Дарга, ударила его еще несколько раз, пока не отпустил.

— Ты не понимаешь… Что же, ты умрешь, если попытаются убить меня⁈ Нельзя, так нельзя! — пыталась я объяснить ему сквозь рыдания.

— Дракона нелегко убить, — спокойно ответил он мне. — Элли, ты напугана, ты просто напугана и устала. Присядь, я налью тебе воды…

— Да когда меня ударят кинжалом в сердце, ты умрешь вместо меня! Ты умрешь за меня!

Я замерла и побледнела. И отошла от Дарга на несколько шагов, еще и еще, пока не уперлась спиной в дверь кухни. Зачем… Зачем я это сказала⁈ Слова сорвались с языка, и их не вернуть.

— Элли, что это значит? — тяжелый вопрос ударил меня, словно дубина по голове. — Элли, давай поговорим, когда ты успокоишься?

Я в опасности! Бежать, нужно бежать! Дарг нахмурился, видимо, угадав мои мысли. Одновременно с тем, как он встал, я рванула дверную ручку, вылетела в коридор, но выбежать из башни не успела — Дарг поймал меня у самой двери.

— Пусти! Пусти меня! — я царапалась, брыкалась и пыталась кусаться, пока меня несли по лестнице.

Как невоспитанного котенка, меня закинули в спальню.

— Я в окно прыгну! Выпусти меня!

— Еще ножкой топни, — хмыкнул Дарг. — Элли, посиди здесь и успокойся. Потом поговорим. Я ведь тоже могу разозлиться. Я спас тебе жизнь, а вместо благодарности получил истерику!

Он скрестил руки на груди, а я замолчала. Слезы текли по лицу, щеки горели, меня колотило, но кричать расхотелось.

— Ты не знаешь… Ты ничего не знаешь… — прошептала я, сдаваясь.

Окно манило. Но второй этаж находился слишком высоко, чтобы я поверила в благополучное приземление после прыжка. Но рассказать… Как? Что? С чего начать? Вряд ли он простит. И вряд ли поверит!

Одно я могла утверждать: после моего рассказа наши отношения изменятся.

Так пусть это случится чуть позже…

Я подошла к Даргу и дернула его, заставила наклониться.

Впервые я увидела его таким удивленным! И я удивила его еще больше, поцеловав.

Потом он проклянет меня, оттолкнет и прогонит, сожалея обо всем, что делал, но сейчас… Сейчас я хочу ощущать его руки на себе, пробовать его губы — я хочу любить его и быть любимой. Хоть один раз.

Я целовалась словно в последний раз, прижималась к горячему телу Дарга, запускала руки ему в волосы, урывками вдыхая такой знакомый, такой родной запах моря.

Он хотел отодвинуться, но я укусила его за губу, надавила на затылок, выражая протест. И он покорился мне, но через считанные секунды все изменилось. Теперь он целовал меня, и я подчинилась.

Он огладил плечи, спустился по спине на бедра. Его руки коснулись обнаженных ног и поднялись к талии, сомкнулись на ней на мгновение и отправились выше, гладя, исследуя каждый миллиметр кожи…

Я не отставала, залезла к нему под безрукавку — одни мускулы и ни грамма жира. Великолепно! Я была готова мурчать, как кошка, от восторга. Дарг легко поднял меня, и я обхватила ногами его за торс.

Я растворялась в горячих прикосновениях, в бесконечных поцелуях — подбородка, шеи, лица и губ.

— Ты прекрасна, Элли, — шепнул он.

Если бы было возможно, я бы хотела продлить эту ночь навсегда, чтобы остались лишь я и он.

В его серебряных глазах, как будто светившихся в темноте, я видела обожание, счастье.

Мы были едины, и из этого чувства рождалось что-то новое, менявшее и меня, и его. Наверное, так рождается любовь, истинная, такая, которую нельзя разрушить ни людям, ни богам.

После мы еще долго целовались, не желая разъединяться. Отодвинуться друг от друга равно разговору, но мне так не хотелось его начинать… Я боялась его и пряталась в объятьях Дарга. Я целовала его опять и опять…

— Я понял, Элли, — шепнул он с усмешкой. — До утра никаких разговоров, спи спокойно.

Я покраснела и спрятала лицо у него на груди.

Утром я выгадала для себя еще немного времени: когда принимала ванну сама и когда отправила туда Дарга. Потом я сбежала на кухню, чтобы приготовить еще каши, потом мы завтракали в тишине, а потом… Потом у меня закончились причины откладывать разговор.

— Элли, у тебя на лице все написано. Я вижу, что тебе страшно, но рассказать придется. Я с самого начала заметил некоторые странности в твоем поведении. Твоя фраза, что умереть тебе суждено иначе, теперь эти слова про смерть от удара кинжалом… Наконец, в твоей комнате я находил оранжевую тетрадь. Прости, заглянул. Я видел, что там написано про какую-то опасность. Что на самом деле тебе сказал Господ, Элли?

Я слушала Дарга и не знала ни куда мне смотреть, ни куда девать руки. Я прикусила губу.

— Ты не поверишь мне! — выдохнула я от отчаяния. — Никто не поверит в правду!..

— Поверю, Элли. Я поверю всему, что ты сейчас скажешь. Клянусь.

Я посмотрела на Дарга. Он был серьезен, словно клялся перед лицом Господа. Но как же сказать?..

— Я не голос Господа, Дарг. Я подделала татуировку.

Его брови приподнялись.

— Тогда откуда ты знаешь о темном культе? И знала о Кэтрин?

Он нахмурился. Я боялась, что следующим его вопросом будет: «Ты — часть культа?»

— Потому что темный культ меня убил… — прозвучало так жалко, что я бы сама себе не поверила.