— Где-то мы повернули не туда. Я то и сам в этих местах был всего пару раз и то, по — молодости, — признался Дугинов. Такой ответ заставил всех напрячься. Куда они едут и как собираются обмануть фашистов? Благо звуков работающих моторов слышно не было. Они или оторвались от преследователей или те потеряли след партизанского обоза. Неожиданно стало немного светлее. Это повозки выехали на лесную поляну, на которой вырисовывалась громада одиноко стоящего барака. Откуда здесь этот дом, оставалось лишь догадываться. Воспоминания молодости Сергея Ивановича ничего о нем не говорили.

— Давид, пойди, проверь, нет ли там кого-нибудь, — распорядился Саюн. Юноша обескураженно посмотрел на старшего товарища, явно не ожидая получить подобный приказ. Мужчины остались возле телег, приготовив на всякий случай оружие к бою. Молодой еврейский парнишка, прижав к себе винтовку, перебежками направился в сторону строения. На какое-то мгновение он скрылся внутри и все напряженно ждали его появления. Вот наконец-то в сумраке входной двери нарисовалась его фигура. Он махнул рукой, давая понять, что дом опасности не представляет. Транспортные средства быстро преодолели свободное пространство, и троица теперь уже сама имела возможность осмотреть сооружение. Обычный дом с несколькими комнатами и большой печью, способной обогреть все пространство помещений. Большой слой пыли на всех предметах утвари говорил о том, что здесь давно не ступала нога человека.

— Располагайтесь, — скомандовал старшина, а сам еще раз обошел все комнаты, и даже поднявшись по лестнице, заглянул в темноту чердака.

— Огня не разводить. Его в лесу хорошо видно.

— Вы думаете, они не отстали? — поинтересовался Давид.

— Отстали или заблудились, как мы, не знаю, — с укором посмотрел старшина в сторону проводника. Тот засопел и пошел к лошадям.

— И что дальше будет? — хотел молодой еврей знать их дальнейшие планы.

— Утро покажет, — уклончиво ответил Саюн, тепля в душе надежду, что Сергей Иванович определится на местности и выведет их к своим. Он достал из своего вещмешка краюху черного хлеба, кусочек сала и пару луковиц.

— Будем ужинать и спать.

— Откуда харчи? — фыркнул Анджей.

— Мы их для голодных жителей Сарн добывали, а ты их себе припрятал, — снова послышались обвинения в адрес военного.

— Во-первых, не себе. Во-вторых, с общего котла я ничего не взял. Продукты мне сама полька дала, за что ты ее успешно хотел расстрелять, — не остался в долгу старшина. Он почти наощупь принялся нарезать мелкими ломтиками вкусно пахнущее сало.

— За людей, я, как и ты, тоже переживаю. Только в армии говорят, что если солдат голоден и уставший, то и боевую задачу он может не выполнить. А у нас задача оттянуть на себя немцев и обманув их, успешно вернуться домой. Для этого нужны силы, поэтому я и предлагаю перекусить, — более миролюбиво продолжил Петрович.

— Но если кто-то очень принципиальный, то может и не есть, — не настаивал старшина.

— Чую салом запахло, — вернулся со двора Дугинов.

— Молодец старшина. С тобой не пропадешь, — присел Иванович на лавку к столу. Саюн равными долями поделил имеющиеся продукты. Давид не стал из себя строить патриота и протянул руку за своей пайкой.

— Товарищ старшина, а у вас дети есть? — поинтересовался юноша, с хрустом откусывая кусок луковицы.

— Конечно, есть. Дочка. Где-то твоего возраста, — признался Петрович.

— Девочка это хорошо. И жених у нее, наверное, имеется?

— Имеется, — не отрицал Саюн, не совсем понимая, куда клонит этими вопросами юнец.

— У меня тоже девушка есть, — решил поделиться сокровенным Давид.

— Только ее родителей немцы убили. Оставался один дедушка, а потом и за ним пришли. Сара чудом спаслась, — с болью в голосе поведал свою историю парень.

— Теперь у нее нет близких, как и у меня, — подвел итог партизан. Анджею не понравилось это повествование.

— Не зачем жаловаться. Не один ты такой. Никто тебе сопли утирать не станет, — грубо высказался Анджей.

— Ну, зачем ты так? Мы, что не люди? Не понимаем? — не понял Иванович такой жесткости от своего спутника по повозке.

— Ладно, давайте все спать, — не стал развивать эту тему старшина. Парни действительно лишились близких им людей, и это сказывалось на их восприятии существующей реальности. Зачем бередить полученные раны?

— Первым на дежурство заступлю я, а меня сменит Анджей, — определил график несения службы Петрович. Никто спорить не стал. Партизаны устроились на ночлег кто, где мог. Когда горизонт заметно стал светлеть, Саюн разбудил сменщика, а сам, улегшись на его теплое место, моментально уснул. Из мира сновидений в реальность старшину вернули звуки шагов и какой-то шорох. В комнате было светло. Молодежь о чем-то шепталась, сидя в углу. Петрович сладко потянулся, прогоняя остатки сна. Парни притихли, заметив, что их командир проснулся. На столе уже не лежала продуктовая пайка, от которой вчера ночью отказывался строптивый парнишка. Саюн скептически улыбнулся. Голод не тетка.

— Где Иванович? — заметил он отсутствие проводника.

— К лошадям пошел, — ответили ему. Не успел военный размять ноги, как в комнату вошел бледный как стена Дугинов.

— Что случилось Иванович? — озаботился Саюн.

— С лошадьми непорядок?

— Немцы, — негромко, но достаточно четко произнес старик. Старшина моментально занял такую позицию, чтобы его силуэт не был виден из леса. Парни вскочили на ноги и хотели броситься к окнам.

— Куда? Стоять! — прикрикнул на них старшина.

— Ни каких резких движений.

Не приближаясь к оконной раме, он посмотрел наружу.

— Черт! — выругался Петрович, заметив фигурки людей перебегающих от дерева к дереву по направлению к дому.

— Они тебя видели? — спросил он у Сергея Ивановича.

— Да. Я их тоже, но сделал вид, что не заметил.

— Иванович, осторожненько попытайся выйти к телеге. Если получится, то следом пойдете вы, — кивнул военный в сторону друзей.

— Прыгаете в телегу и в лес. Я постараюсь их задержать.

— А вы? — проявил заботу о старшине Давид.

— Слышали, что я сказал? — напустив на себя строгости, задал вопрос Саюн.

— Иди. Попробуем сыграть с ними в эту игру.

Дугинов сунулся на крыльцо и моментально насколько пуль впились в его бревенчатые своды. Звякнуло разбитое стекло. Партизаны заняли позиции возле окон.

— Не получилось, — сокрушался старшина. Он передернул затвор «мосинки». Выстрел. В ответ заработали немецкие карабины. Теперь подключились к перестрелке и парни. С глухим стуком гильзы падали на деревянный пол.

— Патроны беречь, — приказал Петрович, видя, что стрельба его подчиненных идет, что называется «в белый свет, в копейку». Противник не оставил попытки приблизиться к дому. Временная «цитадель» партизан огрызнулась вспышками выстрелов. В ответ «рыкнул» ручной пулемет. Полетели щепки от разбитых пулями рам.

— «Дегтярь» бьет, — узнал старшина знакомый рокот пулемета.

— Так-то полицаи! Я их форму узнал, — поделился своими наблюдениями Сергей Иванович.

— Партизаны, сдавайтесь! Вы окружены, — послышалась русская речь.

— Точно, полицаи. За окружение они брешут. Я когда у коней управлялся, так с той стороны хаты никого не было, — доложил Дугинов.

— Значит, будут окружать, — не весело изрек Петрович. Шуцманы снова начали перебежки. Пах! Пах! Откликнулись на такое движение партизанские винтовки. ДП-27 дал длинную очередь, заставив защитников отойти от окон. Давид отвел затвор назад и посмотрел в патронник.

— У меня закончились патроны, — сдавленным голосом произнес парень и, опираясь спиной о стену, опустился на пол.

— Что теперь будет? — всхлипывая, спросил он.

— Я же обещал Саре, что вернусь.

Его примеру по обращению с оружием последовал и Анджей.

— У меня тоже всего два патрона осталось.

— Не густо, — с досадой в голосе сказал Саюн. «Дегтярь» продолжал строчить, не давая никому высунуться.