— Ты куда? — забеспокоилась супруга.

— К солдатику твоему.

— Саша остановись. Не было у меня ничего с ним.

— Вот я у него и спрошу, — пробурчал мужчина, покидая хату. Наташка бросилась было за ним, но Александр оттолкнул ее и закрыл за собой дверь.

— Сиди дома с ребенком, я сам разберусь.

Идти далеко не пришлось. Чижов перекладывал сено в сеновале, когда услышал, как залаял Шарик. Он хоть и не был знаком с мужем соседки, но сразу понял кто перед ним.

— Ну, что сук, поговорим? — схватил его за грудки боец «Полесской Сечи».

— Это ты к моей Наташке повадился? Девок тебе мало? На замужних потянуло?

— Да ты чего? — попытался отцепиться от него Гриша. На шум из сарая выглянула Стефания.

— Ничего у меня с твоей Наташкой не было. Просто по — соседски помог, вот и все.

— Врут, значит, люди? И по ночам ты к ней не ходил? Я тут бьюсь за свободную Украину, а ты с моей бабой кувыркаешься, москаль проклятый! Ненавижу вас всех! — схватился он за автомат. Хозяйка метнулась между ним и Гришкой.

— Сашка, ты чего? Никто с твоей Наташкой не гулял. Это я Гришку посылала, чтобы он молока для твоего Ваньки отнес. Забрали ведь у вас корову немцы, а с Натальей беда приключилась, не смогла она грудью ребенка кормить. Вот и помочь я решила, — заступилась полька за своего работника.

— Уйди Стефания, я не к тебе пришел. Это он по ночам к моей жене бегал. Причем здесь ты? — не унимался парень.

— Я же тебе говорю, что я его посылала. Я тут хозяйка. Без моего ведома, ничего здесь не происходит. Почему по ночам? Чтобы меньше видели. Сам знаешь, какая у меня семья и если бы узнали, то не миновать мне неприятностей. Казимир не одобрил бы моего поступка.

— Ну, да! Вы же паны! — согласился с этим доводом незваный гость.

— Да и зачем ему по замужним бабам бегать, если рядом есть вдова? — погладила она свой пышный бюст. Сашка посмотрел на грудь Стефании и хмыкнул. Воинственный пыл бойца охладел. Сосед вернул автомат на место. Может, и правда люди врут? Сколько раз такое было. Вон сколько соседей Стешку ненавидят. Хотели его руками осадить пани Новак, а он дурак и повелся. И впрямь, зачем этому солдатику так рисковать с его женой, коль под боком такая сочная вдовушка, которая и сама не прочь принять в объятия мужика?

— Может, в гости зайдешь по-соседски? Выпьем за твое возвращение, я тут самогонки выгнала — предложила хозяйка. Тут Сашку и вовсе отпустило. Как не выпить, коль предлагают? Да и повод есть. Хорошо, что все так завершилось. Врут все-таки люди.

— Пошли в хату, — позвала она за собой мужиков.

Посидели, выпили, поговорили. Вроде и не было ни каких разборок. Сашок от выпитого алкоголя начинал кивать носом, и Стеша решила, что пора заканчивать прием.

— Саша, тебе пора домой. Жена дома ждет, да и теща уже битый час под моими окнами стоит, все тебя высматривает.

Боец что-то невнятно промычал. Полька подала знак Чижову и тот, подхватив в охапку соседа, потащил его к выходу. Следом вышла Стеша, держа в руках оружие. Тело передали удивленной Оксане Богдановне. Она ожидала увидеть иной результат, но только не пьяного зятька, который лез лобызаться к Гришке. И что они там с ним сотворили, что Сашка даже морду не набил Наташкиному любовнику? Ох, уж эта пани Стефания! И коровку от немцев уберегла и его зятька опоила, змея подколодная! С такими нехорошими мыслями и потащила на себе домой нерадивого Александра.

Отправив гостя, Стеша выдохнула полной грудью и, повернувшись к Чижову сказала: «Что, сделал добро? Вот, получи и плату. Будешь знать, как на чужих жен засматриваться!»

— Стеш, так я же…, - попытался оправдаться мужчина.

— Молчи! Не люблю вранья, — резко ответила полька.

Захваченного «бульбовцами» старосту заменили новым. Якуб Крычильский был представителем украинского меньшинства проживающего в Гуте Степанской. Новаки были не в восторге от такого назначения, потому-что с Якубом у них был давний конфликт. Но все перемещения по управленческой лестнице происходили по принципу «начальство не выбирают, его назначают». Учитывая то, кто сидел в районной управе, то такое назначение было предсказуемым. Война огненным валом катилась на восток, и основная часть населения старалась всеми доступными возможностями приспособиться к новому порядку. Новости с линии фронта доходили тревожные и явно не в пользу Советской власти. Военная машина Германии, не сбавляя темпа, захватывала все новые и новые города и земли. Красная Армия в Полесье оставалась лишь только в виде остатков окруженных частей, пытающихся пробиться к линии фронта. Кроме окруженцев, в лесах прятались представители партийных структур и органов НКВД Союза, шайки дезертиров, солдаты Армии Краевой и партизаны различных мастей.

Теплые деньки сменились осенней слякотью, которая навевала только печальные настроения. Селяне с нетерпением ожидали прихода зимы, чтобы хоть немного отдохнуть в преддверии начала новых сельскохозяйственных работ. Темнело раньше, и вечера становились длиннее и томительней. Чижов с тоской посматривал на огонек керосиновой лампы, который словно маяк светил ему из окна дома Новак. Как бы он хотел сейчас оказаться в теплой хате, рядом со Стешей. Но после связи с Наташкой, он не имел такого морального права рассчитывать на расположение хозяйки. Сейчас он клял себя за минуты слабости, хотя тогда он об этом даже и не задумывался. Спать лег с твердым намерением серьезно поговорить со Стешей и попросить у нее прощения. Чтобы сделать первый шаг, он с утра набирался моральных сил. Вот, только настроится заговорить и обязательно что-то мешало. То, корова ногой ведро выбила, то поросенок из база выскочил. Когда казалось, все препятствия были преодолены, появилась свекровь. Чижов с досады даже сплюнул. Вот принесла же ее нелегкая! Пани Мария о чем-то щебетала по-польски, бросая вопросительные взгляды в его сторону. Стефания ответила на таком же языке и, судя по интонации, была не очень довольна приходом родственницы. Мария сначала, как показалось мужчине, требовала, а потом, получив отпор, стала о чем-то просить. Стеша понимающе кивала головой. Пани Мария бросив в его сторону прощальный взгляд, убежала к себе.

— Чего хотела-то? — поинтересовался Чижов.

— На базар ехать надо, — в возбужденном состоянии ответила Стефания.

— Пусть едут. Ты тут при чем? — не понял Чижов цели визита пани Марии.

— Товар они заранее приготовили, а пан Казимир слег с температурой. Митька напился и лыка не вяжет, вот она ко мне и прибежала, чтобы я с ней поехала или тебя попросила, — озвучила Стефания суть вопроса.

— Куда ж ты поедешь? Что вы две бабы на рынке делать будете? — недоумевал работник.

— Давай я съезжу с пани Марией, — предложил парень, отложив свой разговор на потом.

— Опасно тебе в город ехать. Не дай Бог, Степана повстречаешь или к документам пристанут. Слишком большой риск, — не хотела Стеша отпускать своего работника.

— Не переживай, все будет хорошо. Сколько таких, как я, в Сарны ездят и ничего, — хорохорился Чижов. Не хотела Стефания его отпускать, но и Марии отказать не могла. Так и отправился Гришка с пани Марией на базар в уездный центр. Через лес проехали без происшествий, а вот на въезде в город их остановил совместный немецко-украинский патруль. После того, как повстанческая армия «Полесская Сечь» во главе со своим атаманом Тарасом Боровцом, покинула Сарны и при взаимодействии с Белорусской Самообороной и тыловыми частями вермахта, взялась громить части Красной Армии в Мозырьском укрепленном районе, так называемой «Линии Сталина», в районе были образованы структурные подразделения жандармерии и вспомогательной полиции. Основной костяк этих структур составляли бойцы украинской милиции, бывшие военнопленные и добровольцы. Милиционеры сменили желто — голубые повязки на белые, и чувствовали себя весьма вольготно. Как и боялась Стефания, справка Гришки полицаям показалась подозрительной. Для выяснения личности его отправили в полицейскую управу. Здесь в ее подвале, собралось множество подобного Грише люду. Цыгане, евреи, русские, крестьяне, горожане, блатные и бывшие военные. Кого тут только не было. Из тесного помещения, проветриваемого лишь через узкое решетчатое окно под потолком, их по одному направляли к следователю на дознание. Следователь, мужчина лет пятидесяти, в новой темной форме с серыми лацканами, рубашке с галстуком, очень был похож на конторского бухгалтера. Лицо наивное, располагающее к себе. Следователь кивнул задержанному парню на табурет, стоящий напротив его стола и сразу же открыл какую-то папочку и начал писать, периодически поднимая глаза в сторону Гриши. Вопросы простые. Кто? Откуда? Как звать, величать? Ничего особенного. Кто справочку дал, и при каких обстоятельствах? А потом, как гаркнет: «Звание, номер части, когда и откуда призывался?»