— Так, первого вроде, как уголовники завалили? Ограбить хотели, — вспомнил Гришка недавнее происшествие.

— И я так думал. Только по углам шепчут, что это не совсем так.

— И, что в твоих углах шепчут? — ухмыльнулся Чижов.

— Не партизаны это и не уголовники. Мужики из управы были связаны с украинскими националистами. «Шароварники» немцам поперек горла стали. Давеча два обоза с продовольствием ОУН отбило. Они вроде — как и союзники, но постоянно о своей независимости разглагольствуют. Видать надоело это немцам, вот они втихаря и убирают их активистов. Свернули все на партизан, а те и вовсе ни при чем, да и где эти партизаны? Скоро вообще войне конец, — авторитетно заявил Федор.

— Мы с тобой станцию охраняли и сами видели, какая силища на Восточный фронт идет.

— Оно-то конечно так, только вот Москву немцы не взяли, — привел контрдовод Чижов.

— Вчера не взяли, сегодня возьмут. Все равно советам конец, — был уверен в победе вермахта Игнатов.

— Ты за Москву не очень распространяйся, а то подумают, что ты за большевиков переживаешь, — предупредил его дружок.

— Так я только тебе об этом и говорю. Если ты не сдашь, то больше не кому, — посмотрел на дружка в упор Григорий.

В это время в канцелярии командира первой роты Онищенко Тараса Семеновича, бывшего младшего лейтенанта Красной Армии, проходило небольшое совещание с командирами взводов. Тарас Семенович поставил очередные задачи своим подчиненным, и оставил после совещания в своем кабинете одного Бородая.

— Степан, для тебя особое поручение. Слышал о перестановках в районной управе? — задал вопрос начальник.

— Вы по поводу гибели наших товарищей? — последовал от сержанта уточняющий вопрос.

— Гибели…, - повторил это слово Онищенко и недовольно хмыкнул.

— Ты не удивляешься, что погибли именно те руководители, которые открыто, поддерживали организацию украинских националистов? Центральный провод выражает свою озабоченность и напоминает о необходимости перехода в подполье, для дальнейшей борьбы за нашу независимость и соборность. Скажи своим хлопцам, чтобы прикусили языки и поменьше болтали. Немцы начали чистки и наша задача сохранить членов организации.

— Я вас понял, — кивнул головой Степан.

— Ходаковский поставил мне задачу выделить отряд для доставки собранного для нужд вермахта продовольствия из сел района. Взаимодействовать будете с волостными управами. После случаев захвата обозов украинскими повстанцами, гебитскомиссар не очень доверяет волостной полиции, и пожелал привлечь для этих целей наш батальон. Наши братья в лесах остро нуждаются в оружии и продовольствии, смекаешь? — намекнул ему ротный на возможный исход данной миссии.

— Вы хотите, чтобы я…?

— Не стоит так рисковать собой. Ты мне еще будешь нужен и не надо, чтобы на тебя пали какие-то подозрения. Одну группу возглавишь сам, а вот во вторую поставишь тех парней, которые сделают все правильно. Если разоружат наших людей, не страшно. Я даже допускаю, что у тебя найдутся и добровольцы, готовые пополнить ряды ОУН, — достаточно понятно изложил свою позицию ротный.

— Найдутся, — не отрицал Бородай.

— Вот и хорошо. Шуцманов распределишь сам, а я позабочусь, чтобы в лесу узнали о готовящейся операции, — подвел итог разговора Онищенко.

Игнатов не успел толком докурить сигарету, как их взвод начали строить на плацу. Визе фельдфебель Бородай рассказал вкратце о предстоящей поездке в волость и уже через час, четверо саней неслись по заснеженным полям Волыни вглубь Сарненского района. В волость прибыли к вечеру и уже утром усиленные парнями из местной полиции, разъехались двумя группами по разным маршрутам. Чижову повезло, что он оказался в составе отряда, который должен был забрать провиант из нескольких сел, в том числе и из Гуты Степанской. Это была реальная возможность встретиться со Стешей. Пока добирались, лесной дорогой к селу, он живо представлял себе эту встречу. В Гуте их встретил староста Якуб Крыльчинский.

— Вы уже приехали? А я вас ждал только через неделю, — залепетал мужчина перед полицаями, которые ввалились в его конторку.

— Я тут уже и списки приготовил, — лебезил староста, роясь в своем столе. Василь Зленко, который был за старшего в их группе, переглянулся с местным полицаем из волости, не совсем понимая, о чем идет речь. Якуб протянул им листок бумаги.

— Вот те, кто подлежит отправке, — заявил Крыльчинский.

— Ты о чем сейчас? — переспросил Зленко, смотря на список фамилий.

— Вы же от уполномоченного по использованию рабочей силы? Он требовал, чтобы я приготовил список людей для отправки в Германию, — слегка растерялся староста. Василий сунул листок в руки Чижову, стоящему у него за спиной и схватил Якуба за грудки.

— Мы за продовольствием. Причем здесь рабочие для Германии? — заорал он на мужчину.

— Извините, перепутал. Начальник сельскохозяйственного отдела мне ничего не сообщал о вашем визите, — залепетал староста.

— Я не совсем готов, но если вы дадите мне пару дней, то я соберу все необходимое.

— Пару дней? У нас нет столько времени. Селютин, Ширшов, Балабан, Трубицын, Игнатов, Чижов, — перечислил их старший фамилии своих «шуцманов».

— Остаетесь здесь и поможете собрать недоимки, а мы поедем дальше, — принял решение Василь. Он выдернул из рук Гришки список и передал его обратно. Григорию хватило этих несколько секунд, чтобы пробежать глазами по перечню фамилий. Пятым номером в списке значилась Стефания Новак. Значит, староста определил ее на отправку в Германию, и ждал только приезда полицаев, чтобы «шума» забрали ее в Сарны. Перечисленные полицаи из батальона «шуцманшафта» остались в селе, а остальные продолжили свой путь в следующий населенный пункт.

— С чего начнем? — по-деловому поинтересовался ефрейтор Селютин. Его официально никто тут за главного не оставлял, но и без этого было понятно, кто станет руководить. Селютин сам москвич, имеет образование, плюс звание. Такой-же окруженец, как и основная часть парней, которые поступили на службу в «шуцманшафт». За свои знания и интеллигентный вид его не любили «шароварники». Он тоже, в свою очередь, презирал необразованных украинцев.

— Саша, давайте без меня. Я скоро буду, — отделился от их группы Чижов.

— Ты куда? — не понял такого маневра Селютин.

— Он сам из этого села. У него тут девушка живет, — пояснил за друга Федор.

— Я думал, он из России, — удивился ефрейтор.

— Он и есть из России. Его местная полька из лагеря военнопленных выкупила. Он у нее и жил, пока в наш батальон не попал, — продолжал Игнатов давать пояснения вместо Григория, который быстрым шагом, неся на плече пулемет, удалялся от центра села.

— Что мы сами не справимся? Он столько ждал этой встречи, — сочувственно произнес ему вслед Игнатов.

Чижов, стараясь не сходить с накатанной санями дороге, быстро приближался ко двору Новак. Шарик, гавкнул для порядка и приветливо завилял хвостом. Григорий зашел в хату и позвал хозяйку. В ответ тишина. Пришлось возвращаться во двор. Стефания, как раз выходила из хлева. Увидев во дворе человека в форме, она настороженно замерла на месте. Мужчина не сдерживая радости, бросился к ней навстречу, на ходу отметив, что полька не в положении, как говорил Бородай. Значит, сука, соврал, чтобы досадить Чижову или женщина сделала аборт.

— Стеша! — подхватил он ее на руки и закружил по двору. Женщина узнала работника, но явно не ожидала от него такого всплеска эмоций.

— Гриша, живой? Откуда ты?

Он поставил хозяйку на ноги, нежно всматриваясь в знакомые черты лица.

— Из районного центра я.

— Свекровь сказала, что тебя арестовали. Я уже подумала…, - она опустила свой взор.

— Да живой я. Пойдем скорее в дом, — предложил гость. В горнице Гришка стащил с плеча свой «дегтярь» и поставил его возле стены.

— Ты теперь с ними? — кивнула она на его форму.

— У меня не было выбора, или идти служить или становиться к стенке, — признался Чижов.