Долго стоять на месте нам не дает команда организаторов. Я замечаю Лейлу в одном из углов зала возле баллона и уговариваю девочек отправить меня к ней.

Моя единственная знакомая становится островком спасения среди незнакомых ребят, которые давно друг друга знают.

— Ну наконец-то! Я думала, умру от скуки! — жалобно восклицает Лейла, и я облегченно смеюсь, расслабляясь.

Еще одним различием между странами стал способ надувания шариков. Уверена, что многие ребята из моей школы, попроси их об этом, будут надувать их своими легкими. Веселый и одновременно страшный процесс: а вдруг, шарик лопнет? А вдруг улетит? Кто-то и вовсе специально отпустит почти надутый шар, чтобы он со смешным звуком пролетел через всю комнату.

Лейла для надувания шариков и не думала привлечь команду футболистов, хотя предстояло наполнить ими целый зал. Девушка уже отточенными движениями наполняла шарики гелием, как у нас делают в парках или специальных компаниях для организации праздников. Здесь же баллон с гелием не был чем-то дорогим и необычным. Обычная школьница знала, что надо делать. Лейла увлеченно пересказывает свой день и даже не замечает, что делают ее руки. Я едва успеваю привязывать красивые ленточки, и в итоге девушка и тут приходит мне на помощь. А чтобы шарики не улетели к высоченному потолку, откуда их будет сложно достать даже с помощью лестницы, я привязываю их к своей руке. Постепенно надо мной связка шариков становится запредельно огромной. Рука почти обездвижена, шарики просто всюду, и мне приходится отойти подальше, чтобы не мешать Лейле.

— Может, уже достаточно? — перебиваю я девушку, когда она берет в руки очередной шарик. Я чувствую, как рука начинает неметь.

— Ой, — спохватывается Лейла, отпрянув назад, а я смеюсь, заметив удивление на ее лице. — Боже, что я наделала! Их тут точно не двадцать…

— Больше — тоже неплохо. Сфоткаешь меня? — с трудом вытягиваю из заднего кармана джинсов телефон, протягиваю его ей, и этим мне удается отвлечь Лейлу.

Девушка сетует, что не получится сделать такую же фотку — ленточки на моей руке успели переплестись между собой. Мы снимаем их по одной, какие-то и вовсе приходится срезать. Затем Лейла привязывает шарики к грузикам, которые в самом конце организаторы расставят так, как им это угодно.

К концу этого действа Лейла и я опускаемся прямо на пол. Первая минута отдыха оказывается самой сладкой. Я блаженно закрываю глаза, глубоко вдыхая.

— Кайф, — озвучивает мои мысли Лейла.

Немного переведя дух, я начинаю осматриваться и впервые замечаю, как много помимо нас здесь людей. Кто-то дорисовывает один из задников, который должен будет прикрыть спортивные элементы зала. Другие уже развешивают остальные полотна, моют полы, развешивают гирлянды, расставляют цветы и многое другое. Я пытаюсь найти взглядом Долона, но вместо него натыкаюсь на Дерека, взобравшегося почти под самый потолок, а затем и на Дэна, который с другим футболистом несет какую-то технику.

Я уже успела забыть, что они тоже здесь.

Отдохнуть нам дают совсем недолго. Спустя несколько минут нас вновь поднимают на ноги. Мелких поручений так много, что я совершенно забываю про время. Спохватываюсь лишь тогда, когда Лейла решительно бросает все и уходит домой, а за окном уже садится солнце.

Долон подходит ко мне, но кажется таким же бодрым, как в начале, хотя заданий он выполнил не меньше, а иногда мы и вовсе делали что-то вместе.

— Я собираюсь домой…

— Я тоже, — быстро вставляю, чувствуя, что это единственный шанс уйти отсюда быстро. Я нахожу свой рюкзак, оставленный у одной из стен в самом начале.

— Тебя подвезти? — спрашивает Долон, стоя позади меня. Я с трудом пытаюсь удержать невозмутимый вид

— Да, это было бы очень кстати.

Мы прощаемся с девочками-организаторами, которые не говорят нам ни слова против, хотя работы еще очень много.

Машина Долона находится на школьной парковке, и пока мы медленно туда идем, мне удается разговорить своего куратора. Парень много говорит о бале и фотосъемке, долго не давая мне даже шанса перевести тему. Я же рассказываю ему о видео для блога, которое хочу снять благодаря своему статусу фотографа на балу. Но первый же личный вопрос вселяет в меня уверенность.

— Ты, наверное, хотела пойти с кем-нибудь на бал, как и все девушки, — осторожно интересуется Долон, когда мы, наконец, подходим к машине.

Его вопрос застает мена врасплох, хотя я и ждала подходящий повод.

— Все в порядке. Так мне точно не придется танцевать вальс, — замечаю, открывая переднюю дверь внедорожника бутылочного цвета.

Долон в ответ лишь смеется.

— Хитро.

— Ты, наверное, тоже хотел бы пойти с кем-то, но из-за меня собрался фоткать, — я застегиваю ремень безопасности, который оказывается

— Нет, — мотает головой парень, заводя машину. — Я бы дома остался.

Попался!

— Кстати, ты далеко живешь? Может, мне стоило на такси поехать, уже же поздно…

— Я же на машине, — успокаивает Долон, поворачиваясь ко мне. — По нашему городу дольше пятнадцати минут в пути не проведешь.

— Но все равно уже поздно. Родители разве не переживают?

Машина сворачивает, из-за чего возникает небольшая заминка.

— Нет, с чего бы вдруг? — хмыкает Долон, внимательно следя за дорогой.

— Ну не знаю. Если я где-то задерживаюсь, родители обычно начинают беспокоиться и названива…ть, — конец предложения я проглатываю, ведь именно в этот момент мой телефон начинает вибрировать из-за входящего сигнала.

— Это они? — усмехается Долон, когда я достаю из рюкзака телефон и заглядываю в экран.

Дэн.

— Нет, — резким движением я сбрасываю вызов и кладу телефон экраном вниз на колени.

— Понятно, подруги, — делает неожиданный вывод Долон.

Я не разубеждаю его, и это давит на совесть. Не поправить его ведь тоже считается ложью? Но я не хочу называть имя звонившего, чтобы зря не расстраивать его.

— Могла бы и ответить, — замечает Долон.

— Да мы уже подъезжаем, нет смысла.

Не проходит и минуты, как Долон сворачивает на нашу улицу и останавливается возле дома. Я благодарю парня и выхожу из машины, разочарованная. Я задала так мало вопросов, но не получила никакого четкого ответа ни на один. Упустила свой шанс.

Я жду, когда Долон отъедет, машу ему рукой на прощание и, наконец, направляюсь к двери. Телефон вновь настойчиво вибрирует.

— Чего тебе? — устало говорю, чувствуя, что сил для перепалок не осталось.

— Не забыла, что ты — моя?

Сбросив вызов, вздыхаю.

Придурок.

— Я не знаю, как их можно разговорить, не спросив прямо в лоб, — вырывается у меня, когда мы с подругами собираемся вечером на кухне. Я пришла домой самой последней, однако девочки, по их словам, оказались дома немногим раньше меня.

Волнующий всех вопрос всплывает, когда мы от ужина переходим к десерту — бисквитному тортику, который приготовила Кейт.

— Так мы спросить их точно не можем, — язвительно замечает подруга, пододвигая ко мне блюдце.

— Я пыталась раскусить Дерека, — продолжаю я, пропуская колкость мимо ушей. Кира поворачивается ко мне, когда я называю имя ее куратора. — Но нам помешали, и он быстро закончил разговор. С Долоном тоже мимо, хотя я была уверена, что ему некуда деться.

Я так сильно нажимаю на ложку, что она ударяется со звоном о дно блюдца, когда я отламываю кусочек.

— А Дэн? — интересуется Джейн, размешивая сахар в чашке.

— Нет, — произношу твердо. — У него узнавать ничего не собираюсь.

— Но почему? Ты ему нравишься! — не понимает Сандра.

— И что?

— Самый простой способ — узнать что-то о себе у мальчика, который к тебе неровно дышит! — восклицает подруга.

— И что это будет для него значить? — останавливает ее Джейн. — Он подумает, что все взаимно.

— Все равно, развязать ему язык будет намного проще, — настаивает Сандра, отпивая чай.