Не долго музыка играла. Это какой-то злой рок или как ещё объяснить то, что и третью ночь мне, похоже, придется провести на пленэре?

Нет, первые часа полтора я радостно топал по местному гравийному бульвару, наслаждаясь красотами и такой роскошью, как относительно ровная дорога. А потом это "чудо" инженерной мысли резко ушло влево и передо мной открылся вид на величественный каньон, уходящий как влево, так и прямо. Сверившись с указателем «Иска», я к своему сожалению убедился, что дальше нам с цивилизацией не по пути. Мало того, мне пришлось возвращаться на пару километров назад, чтобы найти более менее безопасный спуск на дно ущелья, ведущего к каньону, и добрый час тащиться по его дну, пока не нашлась тропа, более похожая на козью, по которой я смог, с ножом и матами, забраться на гребень горы, который вот уже около четырёх часов я мерю своими шагами.

Переодически сверяясь с «Иском», я отметил, что указатель уже сменил цвет на зелёный — очень мне нравится эта тенденция.

Теперь, чтобы выйти к людям и попробовать заночевать под крышей, мне нужно либо перелетать каньон, который стал уже неприлично глубоким и широким, либо спускаться, в другую сторону по горе, а точнее по скалам, которые холмами уже назвать трудно. Постепенно гребень, по которому я шёл, стал расширяться и вскоре превратился в плато. А ещё через минуту, я подошёл к абсолютно отвесному обрыву. Я уж было подумал, что стоит вернуться немного назад и найти какую-нибудь тропу, как сильнейший порыв ветра чуть не заставил меня совершить этот спуск экстренно. Меня протащило несколько метров по камню, усыпанному мелкой каменной крошкой и песком. Лишь в последний момент, мне удалось уцепиться за выступ. Ма-а-ать!!!

Я отполз от края и распластался, не поднимая головы, тяжело дыша и утирая холодную испарину со лба. Это было близко. И никакая «Опора» не помогла бы — я просто не успел бы сконцентрироваться, да и высота слишком большая — меня не хватит на столько ступеней.

Чувство проснулось и сдавило всё моё тело разом, будто великан взял меня двумя пальцами, как букашку, чтобы рассмотреть. Неожиданный порыв ветра значит? Угу. Кажется, мне ненавязчиво напомнили о манерах. Да ещё, неожиданно начало жечь кожу на груди, как тогда — в конце прощального урока — когда Наставник толкнул меня своей ладонью.

Стараясь держаться подальше от края плато, я нашёл самый его ровный участок и расчистил от крошки и песка. Затем достал из рюкзака свёрток, весь исчерченный долями «Свеж» и «Благо», развернул его и стал аккуратно раскладывать на каменном "столе" свои подношения. Если хочешь задобрить водяного Хозяина, ты несёшь ему птицу, лесному — хлеб, пустынные дивы будут рады почти любым дарам, а вот горные духи-хранители — самые привередливые из всех. Тут не угадаешь, поэтому, как говорится, накрывай, словно для себя.

Свежий сазан целиком, килограмма на три, батон белого хлеба, говяжья вырезка, куриная грудка и бутылка водки, которую я вылил в металлическую чашу, положив на дно камень потяжелее, чтобы ветром не унесло. Когда Антон перечислял мне сие меню, я сперва подумал, он прикалывается, но ведун убедил меня в том, что это тот случай, когда лучше перебдеть. Он же изготовил ароматическую свечу из масел трав, растущих исключительно на равнине и в степи. Закрепив свечку в небольшой трещине, я поджёг фитиль и отполз к своим пожиткам, всё ещё опасаясь нового порыва ветра.

Подхватив рюкзак, я переместился ко входу на плато, нашёл более менее удобное место между огромных валунов и устроился на ночлег. Идти назад по гребню или, тем более, искать спуск, до утра, я точно не буду. Сейчас мой удел — прикинуться ветошью и не отсвечивать, в надежде, что моё гостевое подношение оценят хотя бы на одну звезду Мишлен. Костёр я не зажигал, да и не из чего было, даже «Око» не стал изображать. В термосе оставался чай, заваренный впрок ещё за завтраком, немного колбасы и незабвенных галет — не ужин, а мечта в данных обстоятельствах.

До заката было ещё пара часов и я сам не заметил, как сон сморил меня. Проснулся уже в полной темноте, от того, что кто-то ходил по плато. Кто-то размером со слона, я бы сказал. Я замер, стараясь дышать через раз. Звуки, похожие одновременно на шелест ветра по песку и волочение чего-то тяжёлого. Звяканье металла — как если бы железную чашку бросили на камень. Резко наступившее затишье. И после этого, ночь перестала быть томной.

Всё таки, либо Антон что-то не так понял, либо его наставник пошутил — у ведунов они те ещё весельчаки — но, по-моему, водка точно была лишней. Почти до утра, вокруг что-то гудело, свистело, гукало и топало. Я ещё подумал, что это похоже на своеобразное пение и танец. Больше я не думал ни о чём, кроме того, как удержаться в своей расселине и не улететь вниз. Скалы вокруг меня трясло, ветер почти не затихал, а перед самым рассветом, меня оглушил звук камнепада — где-то впереди, на том конце плато. И тишина. Ещё около часа, пока не показались первые лучи солнца, я сидел, вцепившись в камень и не шевелясь.

А когда окончательно рассвело, я увидел, что моё подношение понравилось. Даже очень. — От моих подарков осталось только несколько рыбьих чешуек, свечка исчезла, а чашу, наверно, унесло ветром — ну, мне не жалко. Главное свидетельство полученного мной одобрения Хозяина открылось мне дальше — там, где раньше плато обрывалось отвесной скалой. Длинный выступ, ранее нависавший над склоном горы, обрушился вниз, усеяв этот склон гигантскими обломками. Лестница титанов, мать её. Но и такой букашке, как я, сойдёт, если изловчиться.

Медлить я не стал и, подхватив рюкзак, начал спуск, который занял больше времени, чем ожидалось с первого взгляда. Хозяин гор не мелочился — "лесенка" была выполнена в стиле импрессионизма, от слова «я художник, я так чувствую». Мне пришлось и «Опору» кое-где использовать и пару раз отдыхать, собираясь с силами.

Ближе к полудню, я достиг следующей скальной гряды и начал подъём вдоль русла небольшого ручья. Указатель обрёл насыщенный голубой цвет и даже начал понемногу синеть. — Вместе с подъёмом по ущелью, я испытывал и подъём душевный. Даже забыл о том, что нужно иногда запускать «Дозор». Зря.

За очередным поворотом извилистого русла, мне открылась идиллическая картина — миниатюрная девушка, с внешностью ангела, светловолосая в шортах и футболке, сидит на камне у ручья. Прямо Васнецовская Алёнушка, только прическа короткая, современная. Чувство молчало, что меня удивило, но я с недавних пор научился действовать полагаясь на интуицию и рефлексы. Да и не будет обычная девушка гулять по каменистому дну ущелья босиком.

"Алёнка" помахала мне рукой, а я улыбнулся, показал ей какой у меня красивый средний палец на правой руке и сиганул к стене ущелья. Слева, со стороны, откуда я сюда поднялся, затрещали ветви дикой яблони и ко мне метнулся размытый силуэт. В скорости с этими ребятами мне никогда не сравниться, это даже для кметов непростая задача, поэтому действовал я на опережение. — Ещё когда услышал треск ветвей, отмашкой руки выпустил в ту сторону «Выступ».

Недавно я научился делать частью моей Воли не только отдельные доли, но и Вязи. Это умение, крайне важное для боя, позволяет изображать Вязь целиком и мгновенно, не тратя драгоценных секунд на связывание. И это оказалось очень сложно — если на присвоение одной доли уходило, в среднем, от нескольких часов до нескольких дней, то Вязи вплетались в структуру Воли гораздо медленнее — иногда и до двух недель, а то и месяца. Поэтому, таких — присвоенных — Вязей было у меня пока не много.

Некто, выскочивший с тыла, улетел кубарем назад, а я, напитывая «Крепостью» Волю, изобразил «Опору» и побежал вверх. Посреди стены ущелья проходил узкий карниз, который и был моей целью. И когда я почти достиг его, получил могучий удар в спину, видимо немаленьким камушком.

«С**и!».

Потеряв концентрацию, я не смог удержать «Опору», но этот же удар подтолкнул меня вперёд и я успел ухватится руками за край карниза. А пузырь из Воли, напитанной «Крепостью», защитил мою тушку от травм, хотя тряхнуло меня чувствительно. Сильно мешал рюкзак, но страх и адреналин помогали чуть сильнее и я смог подтянуться, а затем и встать на ноги. Крепость слетела, я тут же присел и стал напитывать Волю «Оберегом». Над головой, о скалу ударился ещё один снаряд, разлетевшись каменной шрапнелью — несколько осколков ударили мне в голову, но не сильно. А «Оберег», Вязь более гибкая во всех отношениях, уже почти распределилась по контуру Воли, которая ужалась до размеров тела. Я скинул рюкзак, и чтобы он не упал вниз, вонзил нож в скалу и зацепил верхнюю лямку на рукоять. Теперь я мог развернуться лицом к своим противникам.