— С рождения Наины. А в чём дело? — всё-таки напрягся Дегтярёв. — На чём основаны ваши подозрения?

— На сегодняшних наблюдениях. Мне показалось, что эту женщину гораздо больше интересует смартфон, чем девочка, которую ей доверили...

— Во времена моего детства её тоже больше занимал телевизор, чем я. Но, как видите, это не помешало мне вырасти здоровым человеком.

И я испуганно прикусила язык.

— Хотите сказать, что это ваша...?

— Мама, — не дав мне закончить, подтвердил Сергей Михайлович. — Да.

И у меня по спине пробежали мурашки. Не потому, что я всё-таки умудрилась задеть родственные чувства собеседника — судя по всему, особой любви к матери Дегтярёв не испытывал. А потому, что он, похоже, прекрасно знал, в чьи руки отдал дочь. И равнодушие окружающих к Наине в действительности являлось отражением его собственного поведения. Которое — я была уверена! — появилось не на пустом месте.

Ну не производил Дегтярёв впечатления законченного эгоиста! Такой человек мне бы никогда не понравился. А в том, что Сергей Михайлович привлёк меня не только внешностью, я не сомневалась.

Мне импонировали его строгие принципы и железные убеждения. И хотя былое восхищение несколько померкло на фоне новых фактов, я по-прежнему полагала, что дело в чужом ребёнке. Вероятно, Дегтярёв на интуитивном уровне догадывался, что Наина не его дочь. Не видел в ней ничего родного, не замечал знакомых элементов в поведении — и подсознательно не считал её своим продолжением... Впрочем, это всё равно не оправдывало его безразличия к судьбе девочки. И моё мнение наверняка было большими буквами написано у меня на лице. Иначе дальнейшую реакцию Сергея Михайловича я объяснить не могла.

— Светлана, — он наклонился вперёд, взяв меня за руку. — Давайте поговорим начистоту. Я вовсе не зверь. И желаю Наине лишь добра. Согласен, моя мама не идеал. И бабушка из неё тоже вышла так себе. Но раз на мне её увлечение сериалами не отразилось, значит, сейчас вешать на неё всех собак тем более глупо.

— Вокруг вас были и другие люди! Те же няни, например. А не только родители.

— Разумеется, были! — с сарказмом откликнулся Дегтярёв, откинувшись назад и разорвав физический контакт. — Я же вырос в обеспеченной семье, где балом правили деньги. И потому хочу, чтобы у Наины было иначе. Чтобы у неё была обычная семья. Как у всех. Любящая мать. Добрая бабушка. Работяга-отец. Скромные игрушки и подарки по большим праздникам. Чтобы она ходила в государственную школу и дружила с простыми ребятами… И вы можете мне не верить, но именно для этого я пошёл в политику. Чтобы подтянуть общество до уровня, который устроит меня. Чтобы в нём было комфортно жить и развиваться не только моей дочери, но и всем людям. Как детям, так и взрослым. Хотя бы отчасти убрать из мира присущую ему несправедливость, ничего при этом не усредняя.

Звучало благородно. Пожалуй, подобный подход слегка реабилитировал Сергея Михайловича в моих глазах... Однако основной проблемы это не решало. А значит, настала моя очередь налаживать тактильную связь с собеседником. Правда, я предпочла накрыть ладонью его колено.

Для безопасности. А то гормоны что-то разбушевались.

— Никто не заставляет вас отказываться от своей мечты, — сказала, ободряюще сжав пальцы.

Но Дегтярёв этого словно не заметил.

— Да, — печально усмехнулся он. — Вы всего лишь предлагаете мне уволить бабушку Наины.

— Уволить? А разве вы ей платите?

— Я её обеспечиваю. За то, что она общается с Наиной, а не отмахивается от её существования, как в своё время отмахивалась от меня, — покосившись вниз, добавил Сергей Михайлович.

И я запоздало убрала руку.

— А будете обеспечивать просто так, — выдала, изо всех сил стараясь не покраснеть.

Неважно, как Дегтярёв воспринял мой жест. Главное, что первым начал он. И человеку с чистой совестью — кем мне очень хотелось казаться — волноваться тут нечего.

— Думаю, Наина не сильно расстроится, если вместо бабушки ей будет заниматься няня. Которую вы наймёте.

— Я уже нанял вас! — ни с того ни с сего взорвался Сергей Михайлович. — Хотя собирался обойтись без лишних вложений.

И у меня чуть сердце из груди не выскочило, забившись в три раза быстрее! Впрочем, испуг был тут совершенно ни при чём. Всему виной длительное отсутствие близости и пресловутые гормоны, из-за которых я не совсем адекватно воспринимала происходящее. Вот и приняла агрессию Дегтярёва за скрытую симпатию, обрадовавшись даже столь малому вниманию. Потому что других предпосылок со стороны собеседника не было.

Нда. Не стоило мне всё-таки его касаться. Мы же взрослые люди, а не подростки, заводящиеся от каждого чиха.

— И потому тянули до последнего? — подавив неуместные эмоции, я выразительно вскинула брови.

Как бы мне ни хотелось связать эту вспышку гнева с моим недавним поступком, причина, скорее всего, была не в руке. И не в холоде, пронзившем нагретое ей колено. А если и в нём, то эффект явно получился отрицательным, вызвав не влечение, а отторжение. И радоваться тут было нечему.

Нет. Вероятно, я всего-навсего наступила на больную мозоль. И реакция Дегтярёва на моё язвительное уточнение это лишь подтвердила.

— Да водили мы Наину к врачам! — он зло стукнул кулаком по столу. — Что толку? Они всё равно не нашли никаких отклонений.

— А что советовали?

— Ждать, — тряхнув головой, словно отгоняя непрошеные воспоминания, устало выдохнул Сергей Михайлович. Что явно свидетельствовало об отчаянии. — Либо отправить Наину в детский сад. Но в обычный мы отдавать её побоялись, а место в организации для детей с аномалиями развития или ограниченными возможностями нам предоставить не пожелали. И слава богу. Потому что мне там категорически не понравилось.

И я порадовалась, что из соображений собственной выгоды отказалась от идеи радикальной социализации. Чтобы не лишиться работы, а с ней — и права на встречи с предполагаемой дочерью. Могла потерять последние крохи доверия... Хотя внедрение Наины в среду общительных сверстников точно пошло бы ей на пользу. Как и выход из зоны комфорта, где нет места привычному распорядку и самостоятельности. А значит, и желания волей-неволей придётся как-то выражать... Жестами или словами.

— А частный? — спросила, невольно проведя аналогию со своей ситуацией.

Всё-таки Милу мне тоже удалось устроить в садик далеко не с первого раза. Да и то когда совсем приспичило... Однако Дегтярёв вдаваться в подробности не захотел:

— Там тоже полно подводных камней. Только платных. Проще найти адекватного дефектолога, заинтересованного в лечении.

И до меня наконец-то дошло, почему Сергей Михайлович остановился именно на моей кандидатуре. Но я не стала акцентировать внимание на причинах.

Каждый крутится, как умеет. Сама грешна.

— Если вы выбирали дефектолога, чтобы без помех оспаривать его рекомендации, то нам не по пути, — заявила, вместо того чтобы закатить скандал. — Но если вы готовы на меня положиться, то могу предложить вариант, как проверить мою теорию с наименьшими потерями.

В ответ Дегтярёв выжидающе посмотрел мне в глаза.

Мол, не тяни. Говори. Хватит цену себе набивать. И я подчинилась:

— Организуйте своей маме внеплановый отпуск. Бабушкам тоже нужен отдых, так что никого это не насторожит. А вместо неё пригласите няню. Я её проинструктирую и прослежу, чтобы она не мешала лечению. А через месяц — или раньше, когда вы увидите первые результаты — обсудим, что делать дальше.

— А сами вы не справитесь?

— Без няни процесс может затянуться. А Наине и так многое надо наверстать.

— Вы меня не поняли, — Сергей Михайлович покачал головой. — Я предлагаю вам стать временной няней для Наины.

И у меня натурально отвисла челюсть.

— Мне? Вы серьёзно? — выдала, с трудом оправившись от шока.

— А что вас смущает? Это логичнее, чем нанимать ещё одного человека со стороны. Вдобавок ваше участие позволит эффективнее проработать проблему и точно не вызовет никаких подозрений. И да. Ставка останется прежней.