Проверив мирно спящую дочь и привычно тихую подопечную, я возвратилась в подвал, рассчитывая дождаться, пока Дегтярёв сам меня хватится. Но уже через пять минут решила, что это бессмысленная затея — и отправилась дальше. Ведь Сергей Михайлович не знал, сколько мне ещё предстояло возиться с готовкой. А значит, мог вообще не появиться. К тому же меня неожиданно заинтересовал служебный выход из подвала, через флигель для слуг. Где, кроме первого этажа, объединённого с основным зданием, имелся также второй этаж — незаселённый — и лестница, по которой я никогда раньше не поднималась. И которая — о чудо! — заканчивалась не тупиком, а дверью на застеклённую веранду. Вернее, я так предполагала, когда смотрела на дом Дегтярёвых с улицы. А оказалось, что это просто круглогодичная защита для пожарной лестницы, ведущей на крышу основного здания. Под стеклянный купол, где тоже находилась отнюдь не оранжерея.
— Вы быстро, — стоило мне ввалиться в обсерваторию, поднялся навстречу Сергей Михайлович.
Настолько лениво и неохотно, что я не удержалась:
— А вы планировали вздремнуть?
— Нет. С чего вы взяли? — удивился он.
И я подумала, что рановато позволила себе показать зубки. Впрочем, мы же вроде хотели познакомиться поближе. Так к чему притворяться?
— С того, что я заблудилась. И должна была заявиться гораздо позже, если бы не случайность.
— ...или раньше, если бы я сразу указал вам верное направление, — подхватил Дегтярёв. — Простите. Не сообразил. Моя вина.
Несмотря на довольно грубый посыл, он ни капли не обиделся. Скорее, наоборот — и у меня отлегло от сердца.
— Ничего страшного. Бывает. Под вечер люди часто становятся рассеянны. Со мной тоже иногда такое случается. Когда сильно выматываюсь.
— Если вы чувствуете себя недостаточно бодрой, мы можем перенести это свидание. На любой другой вечер...
— Нет-нет. Всё в порядке. Сегодня я почти не устала.
— Тогда присоединяйтесь, — Сергей Михайлович указал мне на соседнее кресло.
Очертания которого несколько терялись на фоне огромного телескопа, коршуном нависшего над маленьким журнальным столиком. Где стояла тарелка с закусками, бутылка шампанского в ведёрке со льдом и два бокала.
— Будете? — Дегтярёв взялся за пробку.
— Не откажусь.
И аккуратно опустилась на краешек сиденья.
Теперь нас с Сергеем Михайловичем разделяло меньше полуметра, и я почувствовала, как внутри поднимается лёгкое волнение, грозя накрыть меня с головой. Однако виду не подала. С благодарностью приняла бокал, пригубила ароматный напиток и блаженно откинулась на спинку, тотчас очутившись в горизонтальном положении.
Кресло оказалось трансформером. И, похоже, ортопедическим. Потому что мне ещё никогда не было так удобно лежать на спине. И хотя в голове сразу возникла не самая приятная ассоциация со стоматологическим кабинетом, она была быстро вытеснена открывшимся панорамой бескрайнего небо.
В жизни не видела ничего волшебнее! Звёзды были как на ладони. Яркие, светящиеся и переливающиеся они сами собой складывались во всевозможные узоры и напоминали рассыпанные по платью кристаллы — вряд ли драгоценные, но от этого не менее чудесные... И маячивший с краю телескоп ничуть не портил картину. Скорее, наоборот — мне безумно хотелось взглянуть на эту красоту поближе. Рассмотреть каждую деталь. Научиться отличать звёзды друг от друга — и увидеть что-нибудь, недоступное простым смертным... Но окуляры были заботливо убраны, а сам агрегат установлен так, чтобы заслонять как можно меньше небесного пространства. И я не посмела заикнуться о большем.
В другой раз.
— Хорошо... — протянула, оторвав от грозди пару виноградинок и глотнув ещё шампанского. — Так тихо и умиротворяюще...
— Да, — согласно выдохнули рядом. — Я часто тут отдыхаю. Лежу, смотрю на небо и ни о чём не думаю. Без оборудования. Как обыватель. Это позволяет мне отвлечься от реальности. Забыть о политике, проблемах...
— А ваша жена? Она к вам присоединяется — или вы предпочитаете одиночество?
— Я никогда не откажусь от компании. Разговор на отвлечённые темы тоже неплохо расслабляет. Но Марина здесь редкий гость. Ни романтика, ни уединение, ни ночная тишина её не привлекают. Небо ей тоже безразлично. Она не знает ни одного созвездия. А углубляться в хитрые звёздные взаимоотношения и подавно не собирается. Поэтому вы первая за последние три года, кого я сюда пригласил.
Дегтярёв явно рассчитывал, что в данном вопросе я буду выгодно отличаться от Марины. И хотя мне очень не хотелось его подводить, лгать мне хотелось ещё меньше. Пришлось идти на компромисс.
— Я тоже не разбираюсь в созвездиях. При желании могу разве что найти Малый и Большой ковш. И то не сразу. Потому что постоянно их путаю. Зато знаю, что в каком-то из них прячется полярная звезда. Но всё время забываю, в каком и где именно, хотя они вроде как-то связаны...
— В малом. Только правильно их называть созвездиями Большой и Малой Медведицы. И полярная звезда находится на кончике хвоста Малой. А чтобы её найти, достаточно мысленно провести линию через две крайние звёзды большого ковша, Дубхе и Мерак. Вверх на пять отрезков.
— Да-да, Медведицы, — пропустив непонятные слова мимо ушей, спохватилась я. — Точно. Даже песня есть такая... Кстати. А почему именно Медведицы?
— Согласно древнегреческим легендам. Это же они так созвездия назвали. И я бы с удовольствием рассказал вам какой-нибудь красивый миф с участием небесных актёров, но боюсь завраться. А пресловутые Медведицы вообще в нескольких легендах упоминаются. Кажется, по одной из них медведицы выкормили и воспитали ребёнка какого-то бога, брошенного матерью на произвол судьбы, за что тот вознёс их на небеса... Но какого — не помню. Хоть убейте. Имена мне всегда очень трудно давались. Я и историю-то из-за этого знаю хуже, чем должно в моём положении. Не люблю даты.
Я их тоже не любила. Поэтому развивать тему не стала, вернувшись к изначальному вопросу:
— И всё же. Почему Медведицы? Они же совершенно не похожи!
— Они и не обязаны. Это всего лишь название. Видимо, два ковша вписать в мифологию оказалось гораздо сложнее, вот люди и придумали более логичное объяснение, откуда на небе взялись эти фигуры... Впрочем, по некоторым данным, легенды тут совершенно ни при чём. Просто это самые северные созвездия, а греки полагали, что на севере могут жить только медведи.
— А форма этих медведей их совсем не смущала? И вообще. Если есть хвост, значит, должно быть и всё остальное!
— Нет там хвоста.
— Но вы сказали...
— Я неточно выразился. Просто длинная изогнутая линия больше всего напоминает именно хвост. Только не медвежий, а, например, собачий. По крайней мере, некоторые народы Древней Греции как раз таковым его и считали. Даже легенду соответствующую подобрали. И в этом расхождении нет ничего удивительного. У наших современников тоже много разногласий насчёт полной формы Малой Медведицы. Кто-то говорит, что полярная звезда — это её нос, а сам ковш — тело. Кто-то — наоборот. Есть даже люди, утверждающие, что это лапа с указующим перстом, — усмехнулся Сергей Михайлович. — Смотря как нарисовать.
— Но все эти теории, наверное, на чём-то основываются?
— На воображении и расположении остальных звёзд, входящих в созвездия. Только у Малой Медведицы их нет. Поэтому так много вариантов.
— А у Большой дополнительные звёзды есть?
— Да.
— Покажете? — я как раз обнаружила на небе обсуждаемые созвездия и даже правильно их идентифицировала.
— К сожалению, не получится. Они недостаточно яркие, чтобы определить их без телескопа. Слишком близко к городу. Его огни сильно засвечивают небо. А с телескопом не получится красивой картинки. К тому же особой ясности они не внесут, и однозначного варианта изображения всё равно не получится... Давайте лучше я покажу вам другие созвездия, насчёт которых не может быть двояких толкований. Вот, например, созвездие Ориона. Видите, три звёзды в одну линию? Это пояс. Его ни с чем не спутаешь. От него при желании можно нарисовать две трапеции, вверх и вниз. Нижняя — это кольчуга, спускающаяся до колен. Верхняя — плечи. На них лежит треугольник. Это голова. А в стороны торчат руки. В одной он держит изогнутый лук, который учёные считают щитом, а в другой — прямоугольную дубину... Впрочем, сейчас их плохо видно. Но всё равно. Человек? По-моему, вполне. А его имя — дело второстепенное. Или Кассиопея — звёзды, образующие перевёрнутую букву М. Видите? Чем не лежащая на постели женщина? Возможно, даже обнажённая. Рукой она подпирает невидимую голову, локтем утопает в подушках. Бёдра приподняты, одна нога согнута в колене и элегантно выдвинута вперёд, с целью прикрыть всё самое сокровенное...
