Едва Люция вспомнила о Далеоне, в вихре коричневых красок и слепящих бликов промелькнула тень.

Жилистая фигура.

Белая рубашка и синие штаны.

Темная шевелюра.

Сероватая кожа и чёрные когти.

Люц затаила дыхание, но стоило моргнуть — парня снес с ног крупный гепард. Точнее звероморф-гепард, принявший полную форму.

— Держи его! — кричал «волк», продираясь через толпу зевак.

— Давай верёвки, Ульвар! — бросил ему товарищ с головой тигра.

— Не думал, что придётся ловить раба! — недовольно фыркал он, снимая пеньковые жгуты с плеча. — А ведь мы по-хорошему хотели. По мирному. Чёрная неблагодарность, Бальдр!

Тигр на это лишь головой покачал.

Они дошли до «беглой собственности» и начали вязать непокорного сприггана по рукам и ногам. Он лягался и огрызался, но сильный удар по голове быстро лишил его чувств и любых желаний сопротивляться.

Силуэты мужчин быстро затерялись в потоке существ, и Люция перестала вглядываться в их макушки. Зато поняла, в какую сторону ей следует «копать».

Рабы.

Точно. Далеона же планировали сплавить далеко и надолго. Продать.

Значит, ей нужен «Рынок рабов».

Узнать у прохожих, в какой он стороне, не составило труда, и вскоре перед десницей открылся вид на широкую аллею, заставленную клетками всех форм и размеров. Со зверями и терринами, мужчинами и женщинами. Все измождённые, разбитые удушливым пеклом Пустыни, с безнадёгой в мутных очах.

Многие их этих существ, похищены из родных мест, как Далеон, некоторые — проданы за долги, других — предали родственники или друзья.

Незавидная доля!

Их всех — тех, кто не погибнет из-за жутких условий — рано или поздно продадут. Остается только молиться не попасть к больному садисту, маньяку или на опыты.

У работорговцев даже имелось подобие сцены с длинными лавками в несколько рядов перед ней.

— Кого я вижу! — раздалось едкое сбоку.

Люция обернулась и увидела потрёпанную сильфиду. Длинные светлые волосы всклочены, под голубыми глазами залегли глубокие тени, на щеке алеет свежая ссадина, туника на груди порвана, из-за прорехи выглядывают пятна синяков.

От былого воздушного лоска девицы мало что осталось, но десница всё равно узнала её.

— Латиэль Ви-Дэлизззз, — прошипела она и присела напротив клетки. — Тварь! И закончила, как тварь. Где Далеон?!

Сильфида лающе рассмеялась и зашлась в надсадном кашле.

— Так я тебе и сказала, десница! Хочешь ответов — выкупи меня. Я не горю желанием попасть в гарем песчаных нагов. И советую поторопиться… — девчонка заозиралась по сторонам и понизила голос: — Торги уже прошли. И ты рискуешь опоздать за своим драгоценным мальчиком.

Люция впилась ногтями в ладони и решительно встала.

— Хорошо, — ей не хотелось соглашаться, но время не ждало. Если сильфида говорила правду… — Я вытащу тебя отсюда. Но ты мне всё расскажешь. Поклянись!

— Клянусь! — не задумываясь, выпалила девица и начертила крестик над грудью. В тусклых глазах её зажглась искра торжества. — Только давай быстрее. Вон у шатра торговец стоит! Юлиус звать.

И десница пошла к нему, на ходу вынимая из уха серьгу из близара с блестящим сапфиром.

Пребывая в шоке от себя и событий, она бездумно отдала все деньги Сесиль, и сейчас немного сожалела. Хотя бы пара золотых ей бы пригодилась. Повезло, что «гвоздики», которые навязал ей Далеон, она не снимала.

Они служили напоминанием о её «грехах», об убийствах, а теперь сыграют роль в спасении жизни.

— Вы же здесь торгуете рабами, лэр Юлиус? — спросила Люция смеска звероморфа и сприггана в хламиде пустынного странника. Странное и непривычное сочетание.

Жёлтые звериные глаза оглядели её с головы до ног. На губах мужчины заплясала наглая усмешка.

— Допустим. Вы хотели что-то купить, несса?

Значит, водок её за путешествие поистрепался, и Люц не производит впечатление богатой клиентки. Плохо.

— Да, — десница раскрыла ладонь, на которой лежала крохотная дорогая серьга. — Хочу приобрести время с той светленькой девицей, — она кивнула на клетку Лати.

Сильфида не могла их слышать с такого расстояния, в уличном шуме, но всё равно вцепилась в прутья клетки и чуть ли не прижалась к ним лицом вплотную.

Работорговец громко рассмеялся.

— Издеваешься? Эта серьга не покроет даже цену одного её ногтя. Наги заплатили за девку в десять раз больше!..

— Да вы горазды заливать, уважаемый, — протянула с усмешкой фарси. — За такую потрёпанную жизнью «девку» заплатили бы максимум сто золотых. Я же предлагаю вам чистейший близар и сапфир. Но вы меня не поняли…

— Да ты что? Сомневаешься в качестве моего товара?! — окрысился Юлиус и начал наступать. — А даже если и так — эту рабыню уже купили. Я не перепродам её тебе, несса, это против правил честной торговли. А мне важна моя репутация. Особенно среди постоянных клиентов. Уходи, коль свобода дорога! А-ли может, — он замер и облизнулся, — может я продам тебя на пару с твоей подружкой? Тебе не говорили, что ты похожа на вымерших фарси?..

Люция глянула на торговца исподлобья и чуть вытащила из ножен на поясе клинок. Голубая сталь сверкнула в лучах солнца. Юлиус застыл и тяжело сглотнул.

— Не просто похожа, — проговорила девушка. — Но проверить ты не захочешь, поверь мне.

Он отступил и нахмурился.

— Это угроза?

— Совет. Мне не нужны конфликты с тобой, торговец. Мне нужна эта треклятая сильфида!

— Я уже объяснил!.. — возмутился он, но Люц прервала его жестом.

Острая усмешка растянула губы.

— А я сказала, что вы не так поняли…

Люция вернулась к клетке, напевая и поигрывая ключом. Латиэль встрепенулась сидя.

— Ну, наконец-то! Открывай давай! Мне надоело ждать.

Десница погремела замком и со скрипом распахнула дверцу. Схватила сильфиду за цепь на шее и выдернула наружу.

— Эй! Поаккуратнее там! А-то ничего не расскажу! Ведь мы не уточняли сроки…

Она зловредно улыбнулась, и десница вмазала ей сильную пощёчину. Девица упала на песок, схватившись за щёку, Люция приподняла её за ошейник.

— Расскажешь, как миленькая, — оскалилась ей в лицо. — Иначе — сдохнешь в муках. От пыток. Я купила тебя, рабыня. И буду делать, что захочу. Пшла!

Десница толкнула Латиэль в спину и подхватила цепь. Сильфида споткнулась, поворчала под нос, но пошла.

Они брели куда-то вперёд, прочь с главных людных улиц, периодически сворачивая влево. Люц иногда корректировала направление, дергая за цепь. И пусть это жутко бесило Лати — ведь она ощущала себя собачонкой на привязи — радость от спасения от страшной участи гаремной подстилки нагов перекрывала всё.

В душе её распускались цветочки и летали бабочки.

Осталось отделаться от нахальной десницы — и дело в шляпе. Она отправиться к любимому за объяснениями или местью. Решит уже на месте.

— Рассказывай, — потребовала Люция. — Всё. А главное — где Далеон?

— Ты же отпустишь меня, когда отвечу? — Латиэль схватилась за ошейник и сделала жалобные глазки. — Таков уговор! Иначе…

— Говори уже! Достала.

— Ладно, — фыркнула сильфида. — Только не злобствуй. Мне было велено соблазнить короля и «сбежать вместе с ним», а за воротами замка нас бы уже ждали. Дальше путь к порталу и прибытие сюда. С этим сложностей не возникло…

— Возникли они в начале, — ловко подметила Люц.

Сильфида поморщилась, точно съела лимон.

— Я пыталась опоить короля приворотным зельем, — созналась, — но на нём…

— Не сработало.

— Какого-то Тырха! — выругалась Лати и прикусила губы. По лицу Люции расползлась довольная улыбка.

— Это я сделала его сильнее. Он едва ли теперь уступает в магии своему отцу. Какой-то «приворот» сваренный на коленке Далеона не проймёт.

— М-да уж! — передёрнула плечами Латиэль. — Ты вечно всё портишь, Грейван!

— Давай дальше, — холодно подтолкнула её десница. — Кто приказал тебе это?

— Не могу сказать, — отвернулась собеседница и досадливо цыкнула. — На мне запрет.