— Всё моё время — рабочее! Когда мне жить?! С утра до ночи я разгребаю дела королевства и прикрываю твой зад! И что теперь? Ты доигрался! Женю тебя, — буркнула.

— Не посмеешь! — прошипел король.

— Если эта коза беременна…

— Уж точно не от меня! — возмутился он. — У нас ничего не было!

Люц набычилась:

— Факты…

— Враньё.

— Свидетели…

— Лгут.

— Хватит перебивать! — закричала она.

— Нет! — рявкнул Далеон.

И Люция ударила. Кулаком. В лицо. Со всей дури.

Король аж упал на попу, да схватился за красную щёку. На лице читался неподдельный шок и… разочарование.

— Ты всерьёз веришь им? — тихо спросил. — Этим лживым показаниям?

Люция дышала тяжело, костяшки саднили, сердце ныло в груди. Она закусила губу от досады и не ответила. Даже глаз не подняла.

— Серьёзно? — горький смешок сорвался с губ Далеона. — Я — Ванитас, проклятый всегда говорить правду, но ты всё равно не веришь мне? Предки Великие… Невероятно!

— Я всё выясню, Далеон, — проговорила десница, пряча сбитые костяшки в левой ладони. — Если ты невиновен…

Он рассмеялся, печально и нервно. Глядя в пол.

— Какая разница, если ты останешься при своем? Неужели я настолько ужасен в твоих глазах, что не заслуживаю и капельки доверия?

Она промолчала. Он хмыкнул. Поднялся и, шатаясь, вышел из кабинета.

Позднее, как и обещала, Люция провела тщательно расследование. С помощью Виктора и его гвардии допросила не только слуг замка и любовниц Далеона, но и подослала шпиона в поместье потерпевшей. Оттуда-то «птички» и принесли на хвостиках решающие вести.

Оказалось дочка виконта крутила шашни с рыцарем из поместья. Парень был бедным простолюдином, нанятым в дом за небольшой талант и непритязательность к заплате. Когда разгневанный папаша раскрыл роман дочери, она оказалась уже беременной. На малом сроке.

Ни о какой женитьбе с рыцарем речи не шло — виконт, вообще-то, планировал через годик другой отправить кровиночку в замок и представить королю в качестве кандидатки в гарем или хотя бы во временные любовницы.

Но беременную или рожавшую девицу властителю уже не предложишь. Тогда у него зародился новый план.

Он повёз слабо противящуюся дочку в замок, на ближайший бал и устроил ей, таким образом, дебют в высшем обществе. Затем подкупил слугу и подмешал в вино Далеону сомнительный афродизиак, купленный на нелегальном рынке. Шантажировав дочку жизнью возлюбленного, папаша года заставил её проникнуть в покои короля и сделать с ним интимное дело. Однако организм венценосного отреагировал на вещество неожиданным образом: юноша просто уснул. Толи виконту продали подделку, толи ещё что — главное коварный план пошёл по одному месту.

Девушка, чтоб не злить папашу и не рисковать жизнью любимого, растрепала причёску, надорвала лямки на платье — в общем, сделала всё, чтоб сымитировать бурную ночь с королём. Попалась раним утром на глаза слугам и — вуаяля! Свидетели готовы.

Дальше дело оставалось за малым: плакательное письмо от папаши с требованием взять ответственность и угроза учинить скандал. Он даже не забыл упомянуть, что если с дочкой или ребёнком в её утробе что-то случиться — во всём обвинят Люцию/Далеона/замок. И это знатно подорвёт без того шаткое доверие к новому правителю. Потому что прецедент с Кейраном уже имелся.

Все враги и недовольные тут же вонзили бы в их дуэт зубы. Возрастал риск новых переворотов, гражданской войны… Конечно, Люция распсиховалась! Учинила разнос Далеону и только потом, остыв, взялась за ум. Выяснила правду. Арестовала имущество виконта, отправила «дочку» замуж за рыцаря, а коварного интригана кинула в цитадель под Главным Полигоном.

Выпытала последние детали пазла и с холодной совестью убила его.

Люцию не заботили вновь замаранные руки. Единственное, о чём она жалела, что так и не решилась попросить у Далеона прощения.

— Духи Предков, что ж я натворила! — схватилась Люция за голову, сев в сугробе.

Только теперь, когда вспомнила всё, что наворотила в начале правления, она поняла как ужасно вела себя с Далеоном.

Постоянный недосып, бесконечная работа, страхи за неопределённость будущего и волнения по поводу образа короля и его отношений с аристократами, неустанно подтачивали её нервы.

Стресс требовал выхода, а ей даже мечом помахать было некогда.

Вот она и срывалась на Далеоне.

Он выбешивал её, не слушался, творил, что вздумается, рушил планы. Не желал подчиняться. А ей хотелось слепить из него идеального «правителя». Второго Кейрана. Или кого-то похожего.

И Люц совсем не задумывалась, что Далеон не таков.

Что он всего лишь шестой принц и никогда не готовился править. Что ему сложно. Что он тоже имеет право ошибаться. Что он живое существо со своими желаниями, мечтами, целями и устремлениями.

А она не только эгоистично, мгновенно разбила их, но ещё и требовала соответствовать её ожиданиям.

Злилась, когда он их не оправдывал. Скандалила. И даже в последний раз ударила, не разобравшись толком в ситуации.

Сама не понимала толком, от чего в ней в тот момент бурлило столько ярости.

Но главное Люция посмела выплеснуть её на, в общем-то, невиновного Далеона.

Она сама накалила отношения между ними. Подвела их обоих к обрыву. К тому, что творится сейчас.

Из-за её постоянных срывов и претензий юноша и сам начал считать себя никчёмностью. До такой степени, что оставил прощальную записку со словами: «Я рад, что больше не принесу тебе неприятностей…».

— Ужас! Ужас! — повторяла Люция, раскачиваясь сидя.

Она вела себя, как дура. Теперь пожинает плоды…

Но нельзя сдаваться! Нужно всё исправить. Обязательно!

Только бы найти Далеона. Только бы вернуть!

Лишь бы он дождался её. Был жив.

— Боги!.. Духи Предков, пожалуйста, пусть он будет невредим! — отчаянно взмолилась она в небо. — Пусть с ним всё будет в порядке! А я исправлюсь, — прошептала, зажмурившись. — Обещаю, исправлюсь. И всё изменю. Лишь бы Далеон был здоров.

«Я извинюсь!» — решила Люция. — «И мы… начнём сначала».

Как надо.

Раздался резкий соколиный клич.

Люц вскинула голову. Птица пролетела над полем, сделала над девушкой круг и нырнула вниз.

Десница вкинула руку, и скол, с криком, приземлился на пальцы.

— Привет, дружочек, — с бледной улыбкой произнесла она и осторожно погладила посланника по голове. Он закурлыкал и прикрыл глаза-бусинки. — Покажешь, что там у тебя?

«Сестра!

Докладываю обстановку. Мы устроили временный «Тронный зал» в центральном Бальном, как было в военное время при регентстве герцога Рагнара. Рафаэль принимает просителей там. С делами справляется отлично.

Первое время послы, вассалы, торговцы и все ни поподя его прощупывали, пытались обхитрить и укусить дерзким словом, но у них ничего не выходило. Рафаэль Ванитас доказал, что не менее хитер и умён, а ещё отлично играет словами. Прирождённый дипломат. Не зря благодаря ему нам когда-то удалось заключить выгодный торговый союз с амфибиями. Кстати о них!

Мойра Оушн — дражайший посол амфибий — в отличие от делегации гномов, осталась в замке и подозрительно благоволит нашему регенту. То предложит с делами помочь, то полезный совет даст, то завуалированно вступится перед придворными

гиенами

сплетниками.

Кажется, «море» что-то замышляет. Но не пойму подлость ли? Не вижу пока в действиях лэры Мойры какого-то злого умысла, и это напрягает.

Племянница на действия тёти реагирует довольно остро и вспыльчиво, пытается её одергивать. Если у амфибий и есть планы на Рафаэля, то Меридия их не особо поддерживает.

Сама она с четвёртым принцем и днём и ночью, сторожит, как преданный пёс. И пусть оба на публике держатся холодно, а в кабинете — не редко спорят, кажется, между ними что-то происходит. Замечал пару раз, как оба бросают друг на друга взгляды украдкой, думая, что никто не видит.