Она наградила его презрительным взглядом и вышла, громко хлопнул дверью.

Они прогуливались под его окнами.

Аттис Дракаер и Люция Грейван. На-четверть-орк и фарси-полукровка.

Такие счастливые и довольные собой, что зубы сводит.

Люция воодушевлённо вещала ему что-то, блестя глазами и ярко жестикулируя, Аттис гордым павлином вышагивал рядом и снисходительно улыбался, глядя на неё, как покровитель на юную ученицу, которая повзрослев, разумеется, станет его любовницей.

Далеона мутило от этой самодовольной рожи. Но не менее бесячим казалось наивное и доброе лицо девчонки. Своему королю она такое не показывает. Ему она готова дать лишь холод, злость и вечное недовольство.

— Какого Тырха?! — воскликнул Далеон.

Он же так старается! Да не без промахов, но ведь его и не готовили для трона: перед ним всегда стояла целая вереница старших родственников, гораздо боле способных, достойных и любимых Императором.

Но куда ж они все делись, когда пришло время брать ответственность за королевство? Кто поумирал, кто утратил доверие, кто (принцессы) поджал хвост и сказал: «Лучше ты правь, братец!».

Ну, он и правит! Как умеет.

Учится методом проб и ошибок.

Однако Люция не желает этого признавать; в её представлении всё должно быть идеально сразу. Но «идеала» — не существует, вот в чём истина и главная загвоздка. А быстро — только кролики плодятся.

Стремиться к совершенству можно, получить — невозможно.

Далеон снова уставился на прогуливающуюся под окнами кабинета парочку. Кулаки его сжались, по скулам заходили желваки, внутри, словно лава в кратере, бурлила злая энергия. Она стала столь ощутимой и плотной, что мелко зазвенел сервиз в шкафу со стеклянными дверцами, заскрипели ножками столы и стулья, застонали оконные рамы.

Сила требовала выхода, требовала взорвать ко всем оркам треклятый кабинет, сад, юного Дракаера.

Останавливало одно — Люц не простит ему кончины графа и снова учинит скандал с выносом мозга. Да и король в душе не хотел становиться убийцей, мысль об этом вызывала дрожь и картины из тёмных глубин памяти.

Блеск кинжала.

Бледная улыбка матери.

Рубиновые брызги.

Он тряхнул головой и всю злость направил Люции под ноги. Пусть поднимет глаза и заметит уже, что он смотрит и негодует!

Но на-четверть-орк что-то спросил, фарси отвлеклась и ухнула ногой прямо в ямку, которую король продавил своей магией. Люц, само собой, запнулась и полетела носом в землю. И бороздить ей лицом грунт, если бы не мгновенно среагировавший граф.

Аттис поймал её за локоть и рывком прижал к себе. Растерянная девушка утонула в его богатырских объятьях. Такая хрупкая, куколка, в сравнении с ним, этим гигантом, горой мышц и мускулов.

Они совпадали как две детальки пазла.

Он большой, она — маленькая. Он сильный, она — слабая. Он готов её защищать и заботиться, она — с радостью примет всё.

Зубы Далеона заскрежетали, подоконник треснул под побелевшими пальцами.

— Хватит! — цыкнул он и двинулся к выходу. Как и ожидалось, за дверью кабинета обнаружились стражники и лакей. К последнему он и обратился: — Приведи ко мне десницу. Сейчас же.

Пять минут ожидания показались королю вечностью.

Он стоял у рабочего стола и нетерпеливо отстукивал когтем каждую секунду, бесконечно бросал взгляд на настенные часы, но удерживал себя от желания посмотреть в окно и проверить, как исполняется его приказ.

Когда от нервов его хвост вылез из брюк и начал биться по щиколоткам, входная дверь наконец скрипнула.

— Ты долго, — скупо бросил Далеон, не повернув главы. Он поймал за спиной кончик хвоста и сжал до боли, чтоб ничем не выдать своих истинных чувств и эмоций. — Где была? Что делала?

— Встречала Аттиса, — ответила задумчиво и тут же спохватилась: — То есть — юного графа.

— Аттисссса, — пророкотал он с едкой гримасой. Жёстко усмехнулся. — Вы уже обращаетесь друг к другу по именам?

— Я оговорилась, — нахмурилась Люция.

Далеон резко обернулся, уперся бедрами в край стола и скрестил руки на груди.

— И о чём же вы беседовали, прогуливаясь по саду? — вальяжно протянул он, усмехаясь одними губами: глаза смотрели холодно и цепко.

Десница вздохнула и доложила:

— Я пыталась сгладить впечатление о тебе. На совете ты… повёл себя несколько грубо, тыкал ему орочими корнями. В общем, я пыталась замять этот инцидент и перетянуть графа на нашу сторону. Он, к счастью, не держит на тебя зла и даже не обиделся. Наоборот! — Люц тихо рассмеялась. — Его позабавило твоё поведение и вытянувшиеся рожи старых вассалов. А! И твои новаторские идеи он готов поддержать!..

— Вот как, — грубо оборвал король. — «Позабавило»? Я ему шут что ли?

— Но ты же сам… — десница осеклась под его колким взглядом.

— Это всё? — уточнил сухо. — Тебя не было слишком долго для такого короткого разговора. Мне пришлось в одиночку разбираться с делами, — он махнул рукой на стопку документов. — Как знаешь, это не просто. Я могу ошибиться. Снова.

— Меня не было всего час-два, — не согласилась Люция, подходя к своему рабочему столу, на котором громоздились очередные бумаги, папки, книги. Он стоял слева от королевского и был чуть меньше размером. — И с основным мы разобрались ещё утром. Днём же у меня есть право на «перерыв на обед». Странно, что ты на него не ушёл.

— Я ждал тебя, — буркнул под нос король, — а ты вышла и не вернулась.

— Да, прости, — почесала макушку она, — Я планировала быстро переговорить с графом, перед его отъездом, а он предложил отобедать. Стоило предупредить. Я совсем забыла…

— Ну-да, ну-да, — хмыкнул Далеон. — Влюблённые часов не наблюдают.

— Что? — изумилась Люц. — Нет! Аттис, конечно, не плох. Он перспективный кандидат в женихи, молод, симпатичен, галантен и…

— ЧТО? — пришло время изумляться Далеону. Он впился ногтями в ладони и выпучил глаза как разъярённый буйвол, только пар из ноздрей не валил, и начал на неё наступать. — Ты собралась за него замуж?!

Люция встрепенулась и фыркнула.

— Всё это, конечно, теоретически, но почему бы и нет? Если это поможет нашему королевству и укрепит твои позиции… Да и мне рано или поздно придётся вступить в брак, — она вдохнула и потёрла виски, — и по возможности жених должен принести нам максимум пользы. Ведь теперь я десница, на мне ответственность не меньше чем на принцессе… и тебе нужны верные сторонники. Граф Дракаер — неплохой вариант.

— Нет, — веско припечатал король. Люц с удивлением подняла на него глаза. — Я не позволю. Решила сбежать с тонущего корабля? Спрятаться в графстве? Повесила на меня ответственность за всё королевство и решила сделать ноги? Ха! Не выйдет! — он жестоко усмехнулся и прижался к ней вплотную. Люц оперлась о стол и прогнулась назад, чтоб выиграть себе хоть немного свободы.

У неё перехватило дыхание. А Далеон, не мигая глядя ей в очи, понизил голос и едко продолжил:

— Если ты выйдешь за этого недо-орка, я обвиню тебя в измене родине, Люц, — когти нырнули в кудри и властно сжали у корней. Внутри Далеона словно натянулась пружина, а вниз живота побежало жидкое пламя. — И посажу за решётку. На цепь. Ты никогда не покинешь ни меня, ни замок. Уяснила?

— Нет! — цыкнула она и толкнула его в грудь, король даже не дернулся, не моргнул, впился в неё глазами, как кинжалами. — Псих! Какое право ты имеешь так со мной обращаться?

— Какое право? — переспросил ошалело. Оскалился. — КАКОЕ ПРАВО?!

Он схватил её за затылок и швырнул на ковёр. Люц охнула и оглянулась в полнейшем шоке. Далеон напрыгнул на неё сзади, сцапал за плечи и придавил к полу всем весом. Фарси закричала, а он сдёрнул с неё часть дублета, оголяя белую и нежную линию шеи, на которой судорожно билась жилка. Король припал к ней губами, зубами.

— Прекрати! — вскрикнула десница, но он был глух к её мольбам и бесплодным попыткам вырваться.

Жадные руки пустились в путешествие по гибкому телу. Сжали через майку грудь, прошлись по ребрам, талии, бедрам и нырнули между. Слетела застёжка ремня, Люц хрипнула в изумлении и ужасе и забилась в его объятьях с большим остервенением.