— Что это за сонная болезнь? Что произошло с Торренсом? О ней хоть что-нибудь известно?

Дайрон, не сбавляя шага, чуть обернулся, мазнул по мне взглядом и снова сосредоточился на дороге. Я уж думала, не ответит и начала мысленно костить такого бесчувственного сухаря со всех сторон, но ответ всё же прозвучал:

— Практически ничего. Первый драгхар с такими симптомами появился в Доргаре. В городе, к которому прилегает академия. Через несколько дней ещё один. За две недели было пять заразившихся, Торренс шестой и пока единственный в академии.

— Они все выглядели… так?

Как «так» не пояснила, но Дайрон и так всё понял.

— Насколько я знаю, да. Все будто бы спали с открытыми глазами, не реагировали на внешнюю среду и были словно в оцепенении.

— А раньше таких заражений не было? — спросила я, когда мы миновали уже пятый или шестой коридор и снова поднимались. На этот раз по широкой винтовой лестнице.

— Нет, с этой болезнью мы раньше не сталкивались.

Кошмар какой. Хотела спросить, не заразна ли она для людей, но, скорее всего, он и сам не знает. Болезнь новая, неизученная и пока поражала только драгхаров. И началась только недавно… Хорошо хоть людей обвинить не смогут, по крайней мере, нас, адептов, мы в Аднаре оказались всего день назад.

Дальше снова шли молча.

Не знаю, о чём думал Дайрон, но я прокручивала в голове… запах. Тот самый запах, который на мгновение почувствовала, едва присев рядом с парнем. Вспоминала его и пыталась понять, почему он не даёт мне покоя. Был ли он на самом деле или мне только почудилось?

Горечь. Небольшая такая, едва уловимая. Может, это вовсе и не от Торренса исходило, а от какого-нибудь другого драгхара? Всё же рядом их тоже достаточно было. Может, это духи такие неудачные или в сумке испортилось что-то, а я тут с пострадавшим её ассоциирую.

— Ты ничего не заметила, когда сидела с ним на лекции? — спросил внезапно парень после нескольких минут тишины и заставив меня вздрогнуть.

Сказать? Или лучше промолчать и сообщить только дознавателю? Кто для меня Дайрон? Драгхар, который после первой встречи оставил не самые приятные о себе впечатления, был высокомерен и заносчив, надменен и в какой-то степени груб, но в то же время он помог здесь. Поставил на место зарвавшихся ребят с делегации, поставил защиту на дом, напомнил о том, что меня будет ждать декан.

Я ему не доверяла, но…

— Не знаю точно, вроде ничего такого, — пожала плечами. — Он с начала лекции уже был странный. Хмурился, смотрел в одну точку и вроде бы так ничего и не записал, я не заглядывала. А на второй я уже сидела от него далеко.

Парень не ответил и просто кивнул.

Мы проходили по широкому коридору преподавательского крыла. Он разительно отличался от остальных, прежде всего тем, что тут был постелен ковёр, который заглушал наши шаги. Тут так же висели флаги факультетов, как и на большинстве этажах. Только в отличие от коридоров, где именно по флагам и статуям можно было понять, какие стихийники тут учатся, здесь всё было вразнобой.

У одной двери висел голубой флаг водников и стояла статуя непонятного мне существа с торнадо внутри, у второй были отличия огневиков с ярко-красным флагом и пылающим, словно лава, драконом. У воздушников висел белый флаг с гербом академии и парил в воздухе небольшой остров, а у магов земли расцветало прекрасное дерево. И так было у каждой двери. Статуи стояли не у каждой, но на протяжении всего коридора я насчитала около десяти или двенадцати самых разных стихийных скульптур.

И в этом коридоре уже было довольно много магистров, переговаривающихся между собой.

— Может, ещё что-то вспомнишь? — вдруг снова спросил драгхар.

Я нахмурилась. Парень словно знал, что я что-то недоговариваю, но он же не менталист. Он не может знать, о чём я думаю. Так почему настаивает?

— Я почувствовала странный запах, когда села рядом, — всё же ответила, так как сама не понимала, ценная это информация или так, ни о чём. Вот только реакция парня была странной.

Дайрон резко остановился, что я едва не врезалась в него, но встала в итоге очень близко и посмотрел на меня светившимися фиолетовым глазами. Мама родная, я даже на лице заметила несколько проступивших чешуек.

Это было так… завораживающе страшно, что я замерла и просто смотрела на него, не в силах отвести взгляда.

— Что ты сказала? — переспросил Дайрон жёстко.

— Запах почувствовала, — ответила тихо. — Горечь. Небольшую. А что? Что-то не так? Она что-то означает?

— Ничего, — поджал он губы и сделал шаг назад. Только сейчас я заметила, что парень сжал руки в кулаки. — Мы уже пришли.

И правда, всего в нескольких шагах от нас распахнулась дверь, и на пороге показался мэтр Орно. Взволнованный не меньше меня.

— Тебя уже ждут, Адалин, — сказал он и указал на дверь. — Спасибо Дайрон, что нашли мою адептку.

Парень не ответил, лишь кивнул и быстро пошёл в обратную сторону. Я же направилась к двери и сбилась с шага от внезапной догадки.

Запах. Странный, едва уловимый и тут же исчезнувший. Я ощутила нечто похожее перед тем, как войти в столовую утром. Тогда передо мной стоял Дайрон. И я ощутила нечто похожее на лекции, где сидел Торренс.

Мог ли это сделать быть искусственно сотворённый запах? Ведь Дайрон у нас умеет создавать ароматы…

В ректорском кабинете находилось всего трое драгхаров и мэтр.

Ректора я узнала сразу, драг-лорд Драгун сидел за массивным столом и был мрачнее тучи. И я его прекрасно понимала: за болезнь адепта именно ему придётся отвечать и перед родителями, и перед всеми остальными.

Надеюсь, эта зараза не настолько опасная.

Двоих других драгхаров я не знала. Один, судя по мантии, был магистром какого-то факультета, а второй… дознавателем. У него, в отличие от всех, кого я вдела в академии, были крылья, которые он не прятал, а будто бы нарочно выставлял напоказ. Большие, кожистые, чуть прозрачные, насыщенного красного или даже кровавого оттенка, которые делали его ещё более устрашающим. Одет по-военному строго, во всё чёрное, он стоял рядом с магистром и единственным свободным стулом, возвышаясь, словно скала. Грозная, отталкивающая и холодная.

Странно, что я не смогла понять, как он выглядел. Высокий, да, как и все драгхары, впрочем, волосы… вроде чёрные, а вроде светлее. Лицо… вот тут вообще ерунда какая-то происходила: его черты будто мерцали, постоянно менялись. Едва уловимо, но это не давало возможности рассмотреть его так, как следует.

Это его магия или все дознаватели имеют такую возможность смены внешности?

А ещё он смотрел на меня так… странно. с прищуром. Словно пытался что-то вспомнить.

— Сколько времени ты уже находишься в империи? — вдруг спросил он, хмуро глядя на меня.

От такого начала я даже опешила.

— Второй день. Вчера только прибыли с делегацией.

— Выходила в столицу? Одна или с кем-то?

— Нет, — ответила и нахмурилась, посмотрев на мэтра.

— Адалин, как и вся наша делегация, прибыла вчера утром, — подхватил наставник. — Ни до, ни после перехода, никто из них не покидал моего поля зрения и по империи не гулял. За это я ручаюсь.

Дознаватель нахмурился, но больше ничего не сказал.

— Адалин, прошу, присаживайся, — сказал ректор, указывая на этот самый свободный стул рядом с хмурым мужчиной, от взгляда которого по спине бежал холодок.

Кивнула и присела. Всё равно не смогу уйти.

— Ты знаешь, зачем тебя пригласили, — не спрашивал, а утверждал ректор. — В нашем заведении заболел адепт. Тяжело. Что с ним станет, мы не знаем, — пояснил он, опережая мой вопрос. — Сонная болезнь в нашем мире новая, ещё не изученная и опасная, потому к нам и прибыл дознаватель. Ты одна из немногих, кто пересекался с заболевшим адептом. Юноша был весьма скрытен и необщителен, и тех, кто может дать хоть какие-то показания, ничтожно мало. Так что прошу ответить на вопросы дознавателя.