Вздымаются и опускаются…

Дивное зрелище. Особенно если учесть, что обольстительница являлась единственной дамой на корабле.

Ночной воздух пробивался сквозь открытый иллюминатор, принося в каюту запах моря и шум волн. Соблазнительница сверилась с часами: в запасе оставалось минут десять. Решив не терять времени даром, женщина взяла со стола книгу «Сердца влюбленных». На обложке красовалась романтичная пара, милующаяся в лучах заката. Однако вместо описания любовных перипетий за пестрой картинкой скрывался свод законов Иривийской империи. Закладкой был отмечен раздел «Уголовные правонарушения». Не самое подобающее чтиво для молодой женщины. Равно как и путешествие через океан в компании контрабандистов.

Спустя полчаса раздался стук.

— Мой цыпленочек еще не заснул? — кавалер номер «пять» приоткрыл дверь и просунул голову в каюту.

Завидев предмет обожания, сальное лицо матроса просияло, и он бочком, пряча за спиной подарок, протиснулся в маленькую комнатушку.

Дама отложила книгу и обиженно надула губы.

— Ты опоздал, — произнесла она тоном строгой учительницы.

«Твое счастье, что ты на сегодня последний! Идиоты. Вокруг одни идиоты! Даже придти вовремя не могут. Весь график мне сбивают».

— Не дуйся, — залебезил кавалер, стараясь выражаться как можно культурнее. — Ну не мог я раньше прийти. Сменщик задержался. На кого бы я оставил машинное отделение?

Дама презрительно фыркнула и отвернулась.

— Вот ты говоришь «ерунда», — с обидой вздохнул механик, притом что дама не проронила ни слова. — А ведь, думаешь, на ком весь корабль держится? На капитане? Да как бы ни так! Все на мне! Ежели я двигатель не запущу, да маховик управления в нужное положение не установлю… И ведь чуть зазеваешься — все! Кранты шхуне! Встанем. А то и рванет чего. У меня знаешь какая опасная работа?

Кавалер произносил речь с тем геройским надрывом, как если бы регулярно совершал подвиг во имя спасения мира.

— Да и ополоснуться надо было перед свиданием, — матрос перешел на игривый тон. — Не серчай, цыпа. Лучше посмотри, какой я купил для тебя подарочек, пока мы в Тарге разгружались.

На протянутой ладони лежал еще один дешевый кулон, сделанный в форме морского конька.

«Да сговорились они, что ли? — мысленно негодовала дама, а сама растягивала губы в счастливой улыбке. — Где только капитан таких идиотов понабрал? Как можно не отличать драгоценный металл от железки? И вот эти люди занимаются контрабандой? Нет, мир определенно сошел с ума! А скоро и я вместе с ним свихнусь! Так сказать, за компанию».

— Серебро! — с видом знатока протянул механик. — Ну-ка, примерь.

И не дожидаясь согласия, щедрый возлюбленный обвил шею девицы руками, силясь нащупать застежку. При этом он вплотную прижался к бюсту прелестницы, наслаждаясь моментом.

— Позволь, я сама, — не выдержала женщина, мягко отстраняя ловеласа.

«Лучше бы деньгами несли… И что у них у всех свет клином сошелся на этих морских коньках?»

— Мне кажется, я заслужил награду, — кавалер облизнулся, намекая, на какую именно благодарность он рассчитывает. Тем более что плыли они уже пятую неделю, а дальше обещаний дело не продвигалось.

— Ах, шалунишка! — жеманно хохотнула дама, разворачивая веер и прикрывая лицо. — Полноте смущать невинную барышню.

Матрос хотел было возмутиться. Дескать, где же была ваша невинность, когда вы сами буквально на третий день плавания заманили меня в каюту и всю поездку делали недвусмысленные намеки?

Но выражаться столь витиевато матрос не умел. Да и по опыту знал, что с женщиной лучше не спорить — себе дороже.

— Хотя бы один поцелуй, — не сдавался романтик, изо всех сил стараясь вести себя галантно и тем самым растопить сердце зазнобы. — Душечка. Пышечка. Цыпочка… Душечка.

Поняв, что небогатый словарный запас возлюбленного иссяк, дама решила закруглять свидание.

— Что-то я сегодня притомилась, — обольстительница зевнула, прикрыв рот кулаком. — Мой герой получит свою награду завтра. А сейчас нам пора прощаться.

Однако ж «номер пять» решил в этот раз идти до конца.

— Не могу я так, — с отчаянием произнес кавалер. — Ведь горю! Горю от любви к тебе! Сил моих больше нет терпеть.

Дело принимало скверный оборот.

— Зайчик, — сердито произнесла дама, глядя снизу вверх на двухметрового ушастого, — сегодня я не могу. У меня мигрень. Завтра. Все завтра. А сейчас иди. Я хочу спать.

— К Рамону твою мигрень! Я хочу тебя. Я ждал этого всю поездку, — напирал «зайчик», вынуждая даму отодвигаться к кровати. — Давай, цыпа, не ерепенься. Пококетничала, и будет.

— Я буду кричать! — женщина с неожиданной силой оттолкнула пылкого любовника.

Матрос отлетел к двери, но вместо того, чтобы понуро ретироваться, оскалился еще больше.

— Ах ты ж стерва! Люблю баб с огоньком. Иди ко мне, — матрос бросился на даму, завалив ее на диван. Одной рукой сжал грудь, а другой задрал юбку, направляясь к вожделенной цели. С силой раздвинул ее ноги…

И замер в остолбенении.

— Ну вот так вот, — басом произнесла дама, а затем лягнула кавалера.

Тот ударился головой о стол, и упал на пол без сознания.

Обманщица, а правильнее сказать — обманщик по имени Рурык, суетливо достал из-под кровати увесистый чемодан. Спохватился, что с такой ношей далеко не убежит. С досадой отпихнул багаж, и вместо него вытащил дамскую сумочку. Вытряхнул в нее украшения из шкатулки, бросил туда же поддельные документы, ассигнации и заряженный револьвер. В последний момент вспомнил про книгу, из-за которой и затеял все путешествие: увесистый фолиант в темно-коричневой кожаной обложке отправился на дно сумочки.

Рурык наклонился над поверженным любовником:

— Прости, дорогой, но мы не можем быть вместе, — с трагическим надрывом продекламировал «актер». — Мой папенька никогда не даст благословения на брак с механиком. Прощай. И будь счастлив.

Рурык выскользнул в коридор.

Через минуту он стоял на палубе корабля, ежась под порывами холодного ночного ветра.

Из всей команды лишь юный матрос нес вахту у руля. Завидев его, Рурык с облегчением улыбнулся.

«С этим я легко справлюсь», — констатировал переодетый мужчина и направился к матросу, на ходу доставая из сумочки револьвер.

Требовалось оглушить воздыхателя и спустить на воду шлюпку, которая как раз находилась за спиной рулевого, в задней части шхуны.

— Вы не спите? — робко удивился юноша.

— Да вот… лежала, ворочалась с боку на бок, — кокетливо промурлыкал Рурык. — Все о тебе думала. Как ты тут без меня? Решила проведать.

Щеки юноши запылали багрянцем. Ему льстило, что такая дама не могла уснуть из-за него.

Рурык подошел вплотную к матросу, пряча в руке револьвер. Он собирался ударить парня рукояткой.

— Скажите, — нерешительно пробормотал юноша, — ваши чувства ко мне так же глубоки…

Закончить фразу помешал негодующий вопль:

— Держи его! Это переодетый мужик! — механик довольно скоро пришел в себя и теперь жаждал мести.

«Убью мерзавца! — кипел он от негодования. — Сколько ж я на него денег-то истратил?! Застрелю скотину!»

Поняв, что спокойно покинуть корабль не удастся, Рурык оттолкнул рулевого. Паренек от неожиданности ойкнул и мешком осел у борта. Он во все глаза смотрел на возлюбленную, не понимая, что происходит. А возлюбленная, держа под прицелом механика, спешно опускала шлюпку на воду.

— Не двигайся! — командовал Рурык. — Рамоновы тросы! Кто так шлюпки закрепляет?

С лязгом повернулись рычаги спусковых лебедок, лодка с жужжанием рухнула вниз.

Вода издала громкий всплеск, едва не проглотив добычу целиком.

— Стоять! — на палубу выбежал еще один матрос.

Темноту разрезала вспышка света, послышался выстрел. Рурык пальнул наугад в сторону, откуда стреляли.

— Стреляй! Стреляй в него! Уйдет же! — надрывался механик.

Рулевой, лишь теперь начиная понимать суть происходящего, вскочил на ноги и буквально набросился на Рурыка, вцепившись в сумочку. Пассажир попытался выдернуть сумку, но матрос не желал отпускать. Сумка треснула по швам и порвалась, рассыпая по палубе ворох поддельных паспортов, драгоценностей и валюты. Последней с глухим стуком выпала толстая книга. Рурык лишь на секунду заколебался, что стоит выбрать: деньги или рукопись. Схватил фолиант и выпрыгнул вместе с ним за борт.