Были эти убийства порождением помутившегося рассудка или актом гражданской позиции против зажиточного класса — оставалось не ясно. Полиция до сих пор не могла поймать маньяка.

Больше всего женщин пугало, что сумасшедший преступник может вернуться в Собор — как-никак, но многие жрицы являлись весьма состоятельными особами, и смерть Высшего магистра заставила их волноваться о собственной участи.

Среди дам присутствовали почти все старшие жрицы. Не хватало лишь Теи, не пожелавшей выходить из кельи, и одной пожилой особы, которую попросту никто не потрудился разбудить.

Меган также присутствовала в малой столовой, но предпочитала сидеть не «посреди курятника», как она отзывалась о жрицах, а «рядом с умными мужчинами».

Кураторы обосновались в левой части помещения. Они окружили диванчик, на котором, точно рубин в диадеме, сидела пухленькая красавица Меган. По бокам от нее расположились Баргос и куратор из Гердены. Прочие собеседники стояли. Несмотря на обсуждение чудовищной трагедии, многие кураторы не без греховных помыслов поглядывали на аппетитный бюст рыжеволосой, гадая, имеет ли ее куратор доступ к этому молодому телу? Другие жрицы время от времени бросали недовольные взгляды на Меган, считая ее поведение вызывающим, хотя втайне почти каждая хотела бы оказаться на ее месте.

Мужчины не верили в историю с маньяком и копали глубже, обсуждая, кому могла быть выгодна смерть Аджа Светлого. В отличие от дам, кураторы беседовали вполголоса, с осторожностью упоминая в разговоре имена магистров.

То и дело в столовую приходил кто-нибудь из помощников и приносил свежие новости.

— Нашли кинжал, которым убили Его Высокопреосвященство, — шепотом сообщал один из слуг, шпионивший у комнаты покойного. — Прямо под окном, в кустах. Говорят, отпечатки пальцев стерты.

— Полиция обнаружила в постели Его Высокопреосвященства несколько длинных темных волос, — доносил второй слуга.

Сообщения давали новую пищу для размышлений. Странное поведение темноволосой Теи стало вызывать подозрения. Если поначалу ее уединение списали на излишнюю впечатлительность, то теперь добровольное заточение в келье внушало сомнения.

— Сходи-ка к Ее Преосвященству Тее Валоренг, — говорил куратор Канзы своему помощнику. — Разведай обстановку.

Реакция старшей жрицы Денейрина все больше подтверждала догадки: Тея безостановочно рыдала, уткнувшись лицом в подушку. Жрица еще не понимала, чем для нее обернется трагедия и какая роль ей уготована в этой чудовищной постановке.

Все, что волновало молодую женщину — смерть любимого.

Узнав об убийстве, Тея отказывалась верить в случившееся до тех пор, пока сама (еще до прихода полиции) не зашла в спальню магистра и не увидела бледное окоченевшее тело Аджа. Лишь чудом жрице удалось сдержаться и не броситься на шею возлюбленному. Но после, когда помощница увела Тею в покои, самообладание покинуло девушку. Слезы лились не переставая. Жрица не могла больше сдерживаться, оплакивая гибель возлюбленного.

Несмотря на двадцатилетнюю разницу в возрасте, Адж был тем единственным человеком, кто по-настоящему понимал Тею. С кем она не боялась быть самой собой, с кем могла показать слабость, рассказать о том, что тревожит. Адж был не просто любовником. Это был друг и учитель. Лишь благодаря нему Тея стала увереннее в себе. Он помогал девушке работать над собой, преодолевать страх и застенчивость, учил противостоять напору, находить подход к каждому человеку. Строгий и отчужденный внешне, в душе Адж был по-настоящему добрым, отзывчивым и мудрым.

И вот сейчас его не стало.

И что делать дальше — неясно.

Пустота и обжигающая боль душили Тею. Жрице было настолько плохо, что иной раз казалось: она не может сделать ни вдоха. Слезы текли по горячим щекам. Тея так и продолжала лежать на кровати, остервенело вцепившись пальцами в подушку и окаменев в этой позе.

***

Следующий день стал испытанием для всех обитателей Собора. Сначала найденный темный волос в постели убитого, а затем свидетельство горничной, видевшей как прошлой ночью Тея Валоренг выходила из спальни покойного.

Полиция незамедлительно провела обыск в покоях жрицы. Среди грязного белья был обнаружен смятый носовой платок в потемневших пятнах крови, а в верхнем ящике комода — пачка любовных писем от Аджа. Конверты лежали аккуратной стопкой, перевязанные сиреневой лентой, и лишь одно письмо находилось отдельно от остальных. В нем любовник писал, что более не видит смысла продолжать отношения с Теей. Магистр просил извинить его и, по возможности, никогда более не искать с ним встреч.

Во время обыска Тея стояла, как чумная. Смотрела на происходящее отстраненно, не произнося ни звука. Только дрожала, обхватив себя руками, и все жалась к стенке.

Когда ее уводили в участок, жречество высыпало в коридор, чтобы посмотреть на убийцу. Никто не ожидал, что эта хрупкая скромная девушка не только встречалась с Высшим магистром, но и оказалась способна зарезать любовника, когда он разорвал отношения.

Меган было жаль соперницу. Совсем не таким она видела способ избавиться от Теи. Благодаря Клавию рыжей стало известно с кем спит столичная жрица. И эта информация была хорошим козырем, чтобы припугнуть конкурентку и заставить отказаться от сана Верховной. Но, похоже, не только Меган было известно о тайной связи Высшего магистра и Теи. И этот кто-то решил воспользоваться информацией более жестко, убрав из уравнения сразу две величины. Аджа зарезали, Тею обвинили в убийстве.

Рыжая не слишком верила в официальную версию. Уж больно легко нашлись и улики, и имя виновного. Как будто кто-то специально подстроил все так, чтобы подозрение пало на Тею.

Меган поймала себя на мысли, что ей претит, как другие жрицы обсуждают Тею. Как сплетничают о ней, понося и обвиняя во всех пороках.

«Стервозные клуши, — злилась рыжая. — В вас нет и сотой доли ума, каким обладает Тея. Так и будете кудахтать, пока не сдохнете! Тупые курицы! Только и умеете, что осуждать. Помрете — о вас никто и не вспомнит!»

Меган сама не ожидала, что ей будет так обидно за соперницу.

Обвинение Теи шокировало не только высшее жречество, но и Орден, заставив магистров вновь собраться для обсуждения. Некоторые мужчины отказывались верить в вину жрицы и настаивали на том, что улики были сфабрикованы. Другие возмущались развратным поведением Теи и Аджа.

Больше всех негодовал любовник Меган — Шедек. Кричал о том, какой будет позор, если информация выйдет за пределы Собора. Каким пятном это ляжет на весь Орден, на всю религию!

— Если даже Высший магистр позволял себе путаться со жрицами, то о каком благочестии можно говорить? — вещал он, и слюна мелкими каплями вылетала изо рта, падая на деревянную столешницу.

На морщинистом лбу появилась испарина, и Шедеку приходилось вытирать ее тонким платочком, промакивая жирную кожу. Темно-алая мантия прилипала к разгоряченной спине, вызывая зуд между лопатками. Больше всего Шедек переживал, что инцидент с Аджем повлечет за собой проверки среди Ордена, и тогда может всплыть его связь с Меган.

Кроме того, он подозревал, что в этой мутной истории не обошлось без рыжеволосой любовницы и ее куратора. Слишком удачно все складывалось для Меган. Магистр, настаивавший на испытании Лабиринтом, внезапно погиб. Главная конкурентка оказалась за решеткой. Не бывает таких совпадений.

Ближе к ночи Шедек отправился в гостевую половину Собора, туда, где размещалось старшее жречество. Пряча лицо под темным капюшоном накидки, и стараясь не попадаться на глаза прислуге, он шел в спальню Меган.

Жрица готовилась ко сну: расплетала локоны, тревожно вглядываясь в мутное крохотное зеркальце и гадая, кому могла быть выгодна смерть Аджа и арест Теи?

Девушка успела переодеться в ночную сорочку, когда дверь с лязгом распахнулась, и в спальню влетел любовник. С грохотом заперев дверь на засов, Шедек набросился на жрицу, повалив на кровать.

— Твоих рук дело? Твоих?! — Он с силой вдавил Меган в постель, с ненавистью обхватив ее шею. — Я знаю, что без тебя не обошлось! Идиотка! Бестолочь! Решила избавиться от конкурентки?!