— Хозяин, вам лучше?.. Выпейте настоечки. Здесь полно химрина, а это лучшее лекарство при отравлениях…

Оторвав взгляд от облаков, складывающихся в очередную картинку, Рэм увидел холмистую землю, усыпанную камнями, редкие деревца и кустарники с круглыми пёстрыми листочками. В двухстах метрах на боку, задрав острое крыло, как подбитая птица, лежала «Ласточка».

— Что случилось?.. Мы разбились?.. — Рэм ещё не до конца пришёл в себя, подкатывала тошнота и во рту ощущался привкус железа.

— Нет, слава Тобу, просто жестковато сели, — ответил Болтун. — Лохматый справился. Хоть мозги у него сами знаете какие, но что умеет, то умеет.

Рэм тряхнул головой, заставляя себя собраться с мыслями.

— Ты можешь нормально объяснить, что произошло?

— Могу, хозяин. Вы видите его?

— Кого?

— Укоропа. Вон он, гад, на пригорке развалился!

Возле мшистого валуна в тени кустарника лежал укороп. Два могучих живота инопланетянина мерно вздымались.

— Он что, спит?

— Дрыхнет, поганец. Наделал дел, теперь отдыхает. Я говорил, что мы хлебнём горя с этими ублюдками!.. Хозяин, помните, в Моулее вы сошлись на арене с летающим резоином — он ещё плевался ядовитой слюной? Так вот, слюна укоропа в десять раз токсичней. При попадании на любой предмет происходит реакция и выделяется сильный газ. Когда эта брюхастая вонючка нализалась рому и дважды изрыгнула из себя отраву, находиться на «Ласточке» стало невозможно. Нам ещё повезло, что поблизости оказалась КУ-20009Т. Циклоп надел кислородную маску, но перед тем наглотался газа, поэтому посадочка получилась такой, какой получилась.

— И что с кораблём?

— Лохматый говорит, подправит, подкрутит и полетим дальше. Всё, в общем, неплохо…

Рэм приподнялся. Вновь посмотрел на небо, где стройными рядами проносились розоватые облака. Через минуту, перестав гнаться друг за другом, они сплелись в паутину, в центре которой, словно паук, сидела тёмно-багровая звезда. Воздух планеты, сильно разреженный, напоминал высокогорный Тибет.

— От Головуна мы отстали. Может, и к лучшему! Зачем лезть в пекло первыми? Пусть начнёт, а мы потом подскочим. Верно, хозяин?

— А пираты? Что они делают?

— Большинство дрыхнут за тем холмом, а трое с Мотсом отправились на охоту. Хотят к обеду свежего мяса раздобыть.

Рэм огляделся. Он сидел у подножия горы, почти лишённой растительности, лишь местами на склонах шевелились стебельки выгоревшей травы, а на вершине торчал обломанный комель засохшего дерева. В Чёрном Причале Рэм в первый же день купил альбом и цветные карандаши в магазинчике возле отеля. Рисовать, правда, не довелось. Не хотелось, даже когда томился в ожидании вылета на Хард. А теперь представил, что сидит на вершине и ловит ускользающий контур облаков, их беспрерывно меняющийся рисунок. Ни о чём не думать, заниматься тем, что всегда нравилось… почему бы и нет? И Рэм попросил Болтуна сбегать за альбомом.

Прошёл час. Лёгкий ветерок обдувал спину, местное солнце, несмотря на свой угрожающий вид, струило приятное тепло. Рэм быстрыми штрихами, набрасывал рисунок за рисунком. После долгого перерыва, его охватил приятный творческий зуд. Изредка он бросал взгляд на поблескивающий корпус «Ласточки» — машину, ставшую для него родным домом. Циклоп и Болтун в это время приводили корабль в порядок.

Шум прилетел со стороны леса. Рэм обернулся. Четыре неясные точки стремительно двигались вдоль сухого речного русла, огибающего скалистый холм. Русло было глубоким, с обрывистыми берегами, только в одном месте его перегораживала насыпь, образовавшаяся в результате обрушения скалы. Естественный мост соединял два берега, и теперь к нему со всех ног бежали пираты. Впереди Мотс. Рэм перевёл взгляд выше и на опушке леса заметил странное существо, которое передвигалось быстрыми скачками, сжимаясь и разжимаясь, как пружина, и отталкиваясь задними лапами. Понять размеры животного было сложно. Когда оно достигло излучины реки и грузно плюхнулось на берег, поднялось облако пыли и в русло посыпались камни.

У Рэма к поясу был прикреплён КМ-9. Он не расставался с оружием с тех пор, как на «Ласточке» поселились пираты, даже спал с ним. Спускаясь с горы и следя за тем, что происходит, Рэм не мог понять, почему никто не стреляет? Только подумал об этом, как раздался выстрел. Стрелял последний из убегавших пиратов. Зверь с лапами кузнечика и приплюснутой лягушачьей мордой вздрогнул — в него попали, — но остался невредим. На его широкой бугристой спине, под зеленовато-пепельной кожей, перекатывались литые мускулы. Сжавшись в комок и став меньше в размерах, животное застыло на мгновение, потом резко оттолкнулось от земли. Пролетев с десяток метров, оно приземлилось с таким грохотом, словно обрушилась бетонная конструкция.

Пираты что-то кричали и размахивали руками. На другом берегу они пытались взобраться на холм, где в тени валуна спал укороп. Монстр-лягушка легко перемахнул речную преграду.

— Капитан!.. Капитан!.. Уходите-е-е! — прокричал Мотс. Он запнулся, пропахал носом землю, но быстро вскочил и припустил по склону.

Внезапно животное что-то отвлекло. Оно остановилось. Потом, сделав три мощных прыжка, взлетело на вершину холма и стало принюхиваться. Укороп лежал в десяти шагах, скрытый за валуном. Зверь вытянул шею и пополз — похоже, такой способ перемещения был для него так же естественен и привычен, как и прыжки. Полз он очень быстро.

— Эй!.. Эй!.. — закричал Рэм и вернулся к засохшему дереву, откуда было удобно вести прицельную стрельбу.

Зверь зашипел, повернувшись на крик, но продолжил ползти — запах, исходящий от укоропа, подавлял другие инстинкты. Рэм выстрелил и попал в костяной гребень, оказавшийся прочнее бронированного корпуса корабля — животное только слегка дёрнулось от удара. Огромная, как ковш экскаватора, пасть распахнулась и схватила укоропа. Рэм с отвращением и ужасом наблюдал, как увеличилась в объёме тонкая шея хищника, который жадными глотками вгонял добычу в желудок, пока она не проскочила пищевод. После этого животное заревело.

Рэм снова нажал на спусковой крючок и опустошил КМ-9. Последние два выстрела ушли в воздух, потому что предыдущие разорвали голову хищника в клочья. Оставшись без головы, шея несколько секунд выделывала кульбиты, как водяной шланг под сильным напором, хлестала кровью, а потом шлёпнулась на камни и застыла.

Рэм поднялся на холм. С противоположной стороны взбирались Мотс и другие горе-охотники.

— О, это был великолепный выстрел, капитан Пылвс! Браво! Браво! — воскликнул Мотс, подбегая к неподвижной туше. Животное лежало на боку, выставив брюхо, на котором рельефно выделялось уплотнение в форме укоропа. Скорбным молчанием пираты почтили память погибшего товарища.

— В джунглях Тунзинея был случай, — сказал Мотс. — Охотники вспороли живот гигантской змеи и вытащили аборигена. Так вот, абориген выжил.

— Так может, выпотрошить этого попрыгунчика?

— Вот ещё, охота в кишках возиться! Укороп сам виноват. Мы из-за него чуть не подохли.

— А пусть решает капитан. Он ведь главный. Что скажешь, Пылвс? — перевёл стрелки на Рэма Мотс.

Рэм умел принимать быстрые решения, но на этот раз растерялся — никогда ещё не попадал в подобные ситуации. Поэтому пожал плечами.

— Думайте сами. Это ведь ваш товарищ.

Повернулся и пошёл к «Ласточке». Циклоп и Болтун бежали ему навстречу…

Через час охотники вернулись на корабль. Укоропа они вытащили, но он был мёртв. После этого случая пиратов словно подменили: весь оставшийся путь до Харда они вели себя тихо и смирно, если пили, то без скандалов, и туга не трогали.

— Господа пираты! Вольные космические бродяги! Братья! Наши законы — самые справедливые законы в Бериане — никогда не ущемляли право выбора каждого. А мы всегда выбираем свободу! Это ласковое и нежное, как мать, слово греет наши души, и мы не променяем её ни за какие богатства на свете. «Пиратское братство» знает об этом. Оно никогда не посягнёт на сокровенное. Разумеется, я не говорю о том, когда от всех нас зависит общее благо. Сейчас не та ситуация! Мы имеем полное право поступить, как считаем нужным. Как вынуждают нас обстоятельства. А они говорят нет! Кричат: «Валите, ребята, отсюда, здесь вам делать нечего!..»