-Не о том думаешь. Сфокусируйся на запоминании моих действия. Вторую ногу будешь массировать сам.
Я продолжил растирать и разогревать мышцы, поясняя свои действия. Задержался возле колена и потом, когда сел на дальний конец кровати и положил его ступню себе на бедро, разминая голеностопный сустав, сгибая и разгибая пальцы ног.
-Конечно, скорее всего, тебе не удастся качественно промассировать ноги ниже голени, но хотя бы до неё. А уж со ступнями я по возможности тебе помогу.
Я убрал его ногу со своего бедра, поднялся с кровати и сделал приглашающий жест в сторону левой ноги.
Запомнил он немного. Мне то и дело приходилось поправлять его, но в итоге всё же разобрались.
Стопу второй ноги я ему так же размял. Потом пробовали, чтобы он с помощью рук сгибал и разгибал ноги, не падая с кровати.
Когда Амадей перестал думать о всякой дурости и сосредоточился на упражнениях, дела пошли быстрее. Правда, под конец он взмок так, что рубаха прилипла к его телу.
-И, часто, так, делать, придётся? - с перерывами спросил он, падая на подушку, прислонённую к изголовью кровати, пытаясь восстановить дыхание после последнего подхода.
-Хотя бы дважды в день. В идеале три.
Ответом мне стал тихий стон.
-Не переживай, потом будет легче, - похлопал я его по плечу, сев возле подушки и улыбаясь.
-Сирис, ты прости за то, что сказал раньше, - потупился Адамадей, опустив взгляд, -я, просто...
-Может тебе будет проще, если узнаешь, что меня не привлекают мужские тела в этом плане?
-Некоторые занимались этим со мной ради «снятия напряжения», как они заявляли, - прошелестели в ответ.
Вздохнув, я взял его сжатую в кулак кисть в свои руки.
-Амадей. Я не знаю, в каких ценностях ты вырос и как сложно ты будешь привыкать к новой морали. Я не знаю, через что тебе пришлось пройти. Но ты выжил. Ты выжил, и я понимаю, что в тех условиях не сломаться в чём-то невозможно.
Вампир не поднимал взгляд, но и руку не забирал.
-Я не прошу безоговорочно верить мне, да и не получится, - мягко сжал я его слегка расслабившийся кулак, - ты многого не знаешь обо мне, я о тебе, но когда я не выпил тебя, а забрал оттуда, то в какой-то мере заключит договор на заботу о тебе.
-Н-на заботу обо мне? - в голосе Амадея прорезалась хрипотца, - не понимаю...
-В Либменсе у нелюдей есть негласное непреложное правило. Если ты обращаешь кого-то, то должен заботиться о нём, пока он не сможет станет достаточно сильным, чтобы жить самостоятельно, - начал я, чувствуя, что подобный разговор уже имел место быть не так давно, - если ты встречаешься с брошенным, то тут обычно два варианта: или съесть, или взять под опеку. Можно ещё пройти мимо, но этот вариант выбирают редко.
-Почему? - вампир несмело поднял на меня ярко-голубой взгляд.
-Потому что кто ж согласится упустить такой лёгкий и вкусный ужин, - хмыкнул я, демонстрируя клыки.
-Но ты меня не съел... - голос у парня дрогнул, - почему? Ведь было бы проще...
-Не смог поступить иначе, - пожал плечами я, - можешь смеяться, но мне показалось несправедливым, что ты так и не познал, что значит быть вампиром, какого это, когда ты видишь в ночи на многие мили, не обзавёлся обострённым обонянием и слухом. Не практиковал магию.
Однако, Амадей не смеялся.
-Я ничего из этого не могу и никогда не смогу. Я дефектный, поэтому меня и продали. Чтоб принёс хоть какую-то пользу, чтоб помог...
Дыхание парня сбилось, его сердце пустилось галопом. Он смял рубашку на уровне груди, собирая ткань в кулак, и внезапно начал задыхаться. На его лбу выступил холодный пот. Он согнулся, хватал ртом воздух и никак не мог восстановить дыхание.
-П-прости, мне нельзя, нельзя об этом рассказывать. Никому. Никому. Прости.
Амадей дрожал словно осиновый лист и цеплялся левой рукой за меня, а правой словно пытался успокоить бешено стучащее сердце.
-Тихо-тихо, не надо ничего рассказывать, - я успокаивающе погладил его по спине, -дыши медленно, дыши, всё хорошо.
Постепенно стук сердца парня стал замедляться, дыхание выровнялось, но лоб и шея были мокрыми.
-Прости, - тихо повторил он, закрыв глаза.
-Ты совсем без сил, отдыхай, - слегка пожал я вцепившуюся в меня руку, - не думаю, что ты сможешь сейчас принять ванну...
В ответ на это Амадей медленно качнул головой, не открывая глаз.
Попросив подождать немного, я принёс смоченное тёплой водой полотенце и помог вампиру обтереться, незаметно стараясь нащупать нитку заклинания или проклятия. Кто-то запрещает ему затрагивать определённую тему. Жаль, что я невежа в подобного рода вещах. Мне не удалось найти ничего похожего.
Уложив отключающегося парня, я накрыл его одеялом и, оставив стража — прозрачную кошку — вышел из комнаты. Мне нужно было обсудить только что случившееся с Аттенаис. Его заявление о своей бесполезности не просто недостаток информации. Ему кто-то внушил это, кто-то, кому было выгодно продать молодого вампира. Кто-то, кто запретил ему упоминать о себе. И ещё... он откуда-то знает, как я выгляжу на самом деле.
Амадей
Притворившись, что сильно устал и засыпаю, я почувствовал, как Сирис укрыл меня одеялом и тихо вышел.
Закрылась дверь комнаты. Полежав в одной позе ещё несколько минут, я с трудом перевернулся на бок и подтянул рукой бесполезную ногу, ложась устойчивее.
Едва не проговорился про Ковен. По глупости. Расслабился. Если бы ещё хоть слово прозвучало...
Я непроизвольно вздрогнул, вспоминая, как только что моё сердце и лёгкие словно кто-то сжал. О том, что меня могло ждать дальше думать не хотелось.
«В какой-то мере я заключил договор на заботу о тебе»...
Первый раз мне сказали, что позаботятся обо мне, когда покупали в услужение, второй раз, что позаботятся, когда забирали в Ковен, и в третий раз мне заявили, что «позаботятся» когда я очнулся на каменном полу, мокрый, в той камере. Интересно, чего мне придётся лишится и что вытерпеть от нынешней «заботы»? Что ему нужно от меня? Только что мне казалось, что всё встало на свои места. Но он так посмотрел на меня после щелбана, что стало стыдно и совсем не по себе. И если не это, то чего он от меня потребует? Что заберёт?
Он так хорошо играет бескорыстие, что я даже пару раз позволил себе поверить. Расслабиться. Идиот.
Я со стоном недовольства на себя зарылся носом в холодную подушку.
У всего есть цена, и его фраза о том, что у него есть знакомый, похожий на Князя несколько отрезвила меня. Сирис ведёт свою игру, и пока я не понимаю, какая в ней роль отведена мне. Но, учитывая, как много он делает — расплатиться я, скорее всего, не смогу...
Сирис
Обходя прямоугольники солнечного света на ковре в коридорах, я дошёл до нужной двери и тихо постучался в комнату леди Аттенаис. С той стороны разрешили войти.
Переступив порог, оказался в розово-белой комнате с позолотой.
-Смотрю, соль ты уже опробовала, - улыбнулся я рыжеволосой, что вытирала голову полотенцем.
-Странно, что ты ещё щеголяешь этим обличьем, - вернули улыбку мне, - мне думалось, ты будешь рад скорее избавиться от личины сахарного принца.
-Кое-что произошло...
И я пересказал случившееся с Амадеем. Рассказал, про его рисунок.
-Он точно не играет? - с сомнением приподняла бровь девушка. Её сине-зелёный взгляд сочился недоверием.
-Он очень испугался, - медленно проговорил я, вспоминая ужас, что мелькнул во взгляде вампира, когда он понял, что сболтнул лишнего, - и он не настолько хороший актёр, чтобы заставить сердце за две секунды перейти в режим галопа.
На некоторое время девушка задумалась, хмурясь.
-К сожалению, мои познания в прикреплённых проклятиях и запретах тоже не отличаются весомой глубиной, - в итоге проговорила она, - но всё же история этого нелюдя кажется теперь более значимой. Нам нужно узнать о нём всё.
