— Идеально, — прошептал он.

— Спасибо, — прошептала я в ответ.

— У меня сейчас встреча. Я бы хотел, чтобы ты ушла, чтобы мне не пришлось входить в конференц-зал с эрекцией.

Я рассмеялась, несмотря на пустоту в животе.

— Хорошо, — я посмотрела вниз на палатку в его безукоризненно сшитых брюках. — Удачи с этим.

Я выбежала из его кабинета, избегая зрительного контакта с Ренатой. У меня было чувство, что она прекрасно представляла, что произошло. К счастью, я сомневалась, что буду проводить больше времени на руководящем этаже. Мне не придется снова встречаться с ней, и это было хорошо.

Моя странность… что бы это ни было, с этим покончено. Мое сердце болело, но поскольку оно уже было разбито, невозможно было сказать, сколько всего пришло от Уэстона.

С другой стороны, все было кончено, так что это все равно не имело особого значения.

ГЛАВА 15

Я летала первым классом ровно один раз, и это было с Эллиотом, когда я покидала Чикаго.

Излишне говорить, что возможность полететь первым классом в деловую поездку не приходила мне в голову, поэтому я была удивлена, узнав, что это так, когда регистрировалась. Мне также сказали, что у меня есть доступ в зал ожидания первого класса, и хотя мне было любопытно, что там происходит, я решила потусоваться в зоне посадки.

Пассажиры в аэропортах были непревзойденными. Я бы ни за что не променяла это на шикарный зал ожидания. Кроме того, мне нужно было разобраться с деликатным обменом текстовыми сообщениями.

Подводить Томаса Джентли было не весело. Хуже всего было то, насколько добрым он был по этому поводу.

Однако это нужно было сделать. Затягивать неизбежное было несправедливо по отношению к нам обоим.

Держаться подальше от зала ожидания первого класса также означало избегать встречи с Уэстоном до тех пор, пока мы не сядем в самолет.

Он уже сидел, когда я вошла, и его бровь изогнулась, когда я прошла мимо него, чтобы занять свое место на противоположной стороне, через проход позади.

Если бы ему было что обсудить со мной, он мог бы отправить мне электронное письмо. Нам не было необходимости находиться бок о бок во время этого полета. Мы и так провели бы достаточно времени вместе в течение следующих нескольких дней.

Когда мы приземлились в Калифорнии, я была расслаблена и готова к работе. Уэстон казался полной противоположностью, судя по его напряженным плечам и сердитому виду. Не говоря ни слова, он встал рядом с моим креслом, жестом показывая мне идти впереди него, затем следовал за мной по пятам, пока мы не оказались в аэропорту.

Он встал рядом со мной.

— Ты поменяла место рассадки.

Я кивнула. Я узнала, что билетные агенты гораздо более сговорчивы, когда летишь первым классом.

— Мне нравится у окна.

— Я бы уступил тебе место в моем ряду.

Я щелкнул пальцами.

— Все в порядке. Таким образом, у нас обоих было окно.

— Значит, ты делала мне одолжение и не избегала меня?

— Верно. Совершенно верно.

— Я испытываю облегчение, поскольку избегать своего босса в рабочей поездке было бы бессмысленным ребячеством.

— Тогда хорошо, что мне просто нравится сидеть у окна, — ответила я. — Судя по тому, что я прочитала в нашем расписании, сначала мы посетим «Симпсон и партнеры», они производят верхнюю одежду, верно?

— Если так написано в расписании, значит, это правильно.

Я резко кивнула, довольная, что Уэстон вернулся к своему обычному состоянию сварливого босса. Сварливый Уэстон, с которым я знала, как справиться. Сексуальный Уэстон был выше моего уровня понимания.

— Я с нетерпением жду этого.

Я провела исследование производственной практики Andes. У Andes не было собственных заводов. Они заключали контракты с заводами по всему миру, требуя от них соблюдения строгих трудовых и экологических правил Andes. Четыре фабрики находились в Калифорнии, остальные были разбросаны по Азии, Мексике и Сальвадору.

Честно говоря, было впечатляюще, насколько огромным стал Andes, сохранив при этом свои строгие производственные методы.

Я не должна была удивляться, когда к нам подъехала Tesla и Уэстон сел за руль. Он серьезно относился к защите окружающей среды, начиная со своей компании и заканчивая своими личными привычками.

Большие пальцы Уэстона барабанили по рулю, когда он умчался из города.

— У тебя есть ко мне вопросы?

Я оторвала взгляд от планшета, на котором читала о нашей первой остановке.

— Конечно. Ты посещаешь все свои фабрики таким образом?

Он усмехнулся.

— Мы работаем более чем с семьюдесятью поставщиками. У меня нет времени посещать их всех каждый год, хотя я был внутри каждого из них по крайней мере по одному разу.

Я ждала более подробного ответа. У меня было чувство, что все не так просто.

Он выдохнул, переводя взгляд на меня.

— В Andes работает оперативный персонал, который регулярно бывает на заводах. Часто меня приглашают на просмотры по видеоконференции, и это происходит случайно. Я бы не смог управлять этой компанией, если бы у меня были хоть малейшие сомнения в том, кто производит нашу продукцию.

— Дети? — Я догадалась.

Он кивнул один раз.

— Именно. Andes не работает с поставщиками, которые, по слухам, даже используют детский или принудительный труд. Наш надзор обширен, для некоторых даже чрезмерен, но…

— Я не думаю, что это перебор. Это достойно восхищения.

— Это необходимо, — его челюсти сжались. Он продолжал барабанить большими пальцами по рулю. Проехали еще несколько миль, и пространство вокруг нас заполнила густая тишина.

— Завтра мы пойдем на фабрику, где делают наполнитель?

— Да. Они были со мной с самого начала.

— Вау, — я покачала головой. — Для меня безумие, что ты начал все это в двадцать лет. Когда мне было двадцать, я проводила большую часть времени либо напиваясь на дурацких вечеринках, оправляясь от похмелья, либо лихорадочно готовясь к контрольной накануне вечера.

Он снова взглянул на меня.

— Это именно то, чем ты должна была заниматься. Веселиться, жить. Не похоже, что у тебя был шанс заняться этим, когда ты училась в средней школе.

— Да, — я опустилась на свое место. Уэстон не знал и половины, но та половина, которую он знал, была плохой.

Моя сумасшедшая мать. Ее пренебрежение, депрессия, резкие перепады настроения… автокатастрофа, в которой я ни разу не сомневалась, была преднамеренной. Облегчение, которое я никогда не озвучивала, когда она ушла и мне не пришлось заботиться о ней. Утешение, когда Эллиот переехал домой, и я, наконец, снова смогла дышать.

Уэстон занял место в первом ряду на фоне безумия Элейн Леви.

— Мне не следовало поднимать эту тему, — проворчал он. — Прости.

Я отмахнулась от него, хотя он был прав, ему не следовало этого делать.

— Не волнуйся. Я знаю, что твоя шляпа босса прочно сидит на тебе, но было бы странно притворяться, что ты ничего обо мне не знаешь.

Он откашлялся, но его слова прозвучали с той же грубоватостью.

— Все это правда, но сейчас не время настаивать на больной теме. Это больше не повторится.

— Ты прощен.

Его челюсть сжалась.

— Так просто?

— Ты мой босс, мистер Олдрич. Конечно, я не держу на тебя зла.

Я клянусь, что слышала, как хрустнули его коренные зубы.

На первой остановке нас ждала команда. Двое мужчин и женщина в костюмах, а также мужчина в брюках цвета хаки и поло с вышитым логотипом фабрики на груди.

Когда мы приблизились, женщина отделилась от группы. Медленная, изучающая улыбка, которой она одарила Уэстона, прямо противоречила профессиональному рукопожатию, которое она предложила.

Он взял ее руку в свою, накрыв другой ладонью. В уголках его глаз появились морщинки.