Его рот опустился.

— Я скажу ему, чтобы он прекратил.

— Почему? Он раздражает, но обычно уходит, когда я ему говорю, после пятого или шестого раза.

— Он тебя обнимал?

Он хмурился, глядя на меня, нарушая первое правило. Но он привел меня в такое хорошее настроение, что я решила не обращать на него внимания.

— Постоянно. Мы называем это перерывами на объятия. Мы выделяем пять минут из нашего рабочего дня и обнимаемся. Я удивлена, что ты не заметил нас на камерах наблюдения.

Хмыкнув, он убрал руку и вытер рот салфеткой.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь.

— Конечно.

Его глаза сузились.

— Не обнимай моего брата.

— Я постараюсь этого не делать.

Он снова хмыкнул.

— Ты знаешь, как вывести меня из себя, Элиза.

Я хихикнула над тем, как легко его вывести из себя. Боже, я скучала по этому мужчине.

— Как в старые добрые времена.

И, как в старые добрые времена, когда Уэстон уделял мне всю силу своего внимания, что-то внутри меня расцвело, пробудив жажду большего внимания, более долгих взглядов, больше Уэстона. К счастью, я была старше и мудрее.

Влюбиться в этого мужчину было игрой проигравшего.

Мы уже не были теми детьми, какими были, когда он держал меня на руках, когда мы смотрели документальные фильмы о слонах во время Шивы моего отца. Мы никогда не смогли бы вернуться к той легкой невинности или случайной близости, не из-за Уэстона, а из-за меня. Мое сердце было настроено на обожание этого человека. Если бы я позволила себе, то легко могла бы снова начать тосковать по нему.

Итак, вот что нам остается: случайные обеды, глупые электронные письма, ничего больше.

Возвращение в офис было тихим, и в этом тоже была моя вина. Я была занята укреплением своих границ в уме, когда Уэстон украдкой бросал на меня вопросительные взгляды.

В вестибюле я остановилась возле фирменного магазина. Уэстон повернулся ко мне, наморщив лоб.

— Я собираюсь заглянуть в магазин, прежде чем поднимусь наверх. Мне нужно кое-что из снаряжения Andes для похода на этих выходных, — я ткнула большим пальцем через плечо.

— Хорошо. Я пойду с тобой.

— Ничего страшного. Я быстрее справлюсь сама.

Он открыто хмурился на меня, но я предположила, что мы закончили с обедом, так что ему больше не нужно было следовать моим правилам.

— Ладно… с кем ты идешь в этот поход? Не с лесорубом.

— Нет, не лесорубом, — я пожала плечом. — Наверное, с Сиршей.

— И не одна, Элиза.

Четко. Он не шутил.

Я покачала головой.

— Не одна.

Вероятно.

Возможно.

Наверняка на тропинках были бы и другие люди.

Он изучал меня какое-то затяжное мгновение. Мои щеки вспыхнули. Его взгляд прошелся по моему лицу, задержавшись на самых горячих местах.

— Хорошо. Спасибо, что присоединилась ко мне за ланчем, — он шагнул вперед, но не протянул руку, чтобы прикоснуться ко мне. Вместо этого он наклонился, приблизив губы к моему уху. — Я действительно чертовски рад, что ты вернулась.

Я повернула голову, и наши щеки соприкоснулись. Мы оба замерли. Я втянула воздух. Он выдохнул теплый воздух на мою кожу.

— Я тоже, Уэсти.

Он издал тихий смешок.

— Чертов Майлз.

— Идите на работу, мистер Олдрич.

— Не называй меня так, Элиза.

Он отстранился, но достаточно далеко, чтобы я увидела его горящие карие глаза.

У меня дрогнули губы.

Его взгляд упал на мой рот.

Мой желудок скрутился в узел.

О Боже.

— Хорошего дня, сварливый босс, — прошептала я.

Его глаза снова встретились с моими.

— Это был отличный день, милая Элиза.

Этот человек не смог бы играть честно, даже если бы попытался.

ГЛАВА 12

С тех пор, как я вернулась в Колорадо, я пристрастилась к походам по выходным. Я была предоставлена сама себе, поскольку Сирша в настоящее время прыгала с парашютом с новой подругой, с которой познакомилась в кафе на прошлой неделе, но я не возражала.

Последние несколько часов я провела, гуляя по лугам, а затем по каньону. Солнце здесь светило ярче, поэтому, когда через четыре мили я добралась до густой рощицы, я вздохнула с облегчением.

Ладно, я тяжело дышала.

В мою защиту скажу, что воздух был разрежен, а тропа шла под уклон.

Перед кем я защищалась? Я была здесь, задыхаясь и потея, и прекрасно проводила время. Каждый раз, когда я заставляла себя, я брала на себя ответственность за свое тело.

Я вспомнила, почему любила свои толстые бедра и мягкий живот до того, как Патрик заставил меня поверить, что со мной что-то не так.

Эти бедра несли меня по камням и холмам.

Мой живот был круглым, но сердцевина твердой.

Я была крепкой.

Мое тело, возможно, не всем подходило как идеал, но оно принадлежало мне. Если бы я не любила его, то кто бы любил?

Любить можно было больше, чем ненавидеть.

Никто не должен указывать мне, на то как относиться к себе.

Это были те вещи, которые я повторяла себе по непрерывному циклу, и у меня все получалось намного лучше, чем когда я только пришла. Но иногда я колебалась. Воспоминания о GIF и прозвище Патрика возвращали меня назад и сглаживали прогресс, которого я добивалась в хорошие дни.

Смысл был в том, что я добивалась своего. Это заняло бы время, но у меня оно было.

Я сошла с тропы, следуя на звук протекающего неподалеку ручья. Когда я нашла его, я села на плоский валун и с благоговением уставилась на пейзаж. Я не могла поверить, что оставила все это позади.

Мне нравилось жить в Чикаго, но это…

Ничего подобного не было.

Я была там, где должна была быть.

Я не знала, сколько прошло времени. Только что я отдыхала у ручья, а в следующее мгновение открыла глаза, сбитая с толку. Я подумала, что заснула.

Достав телефон, я посмотрела на время и с удивлением обнаружила, что прошел час.

Сирша прислала мне свою фотографию в снаряжении для прыжков с парашютом с сообщением: «Я выжила!». Я улыбнулась своей храброй, сумасшедшей подруге. Она никогда не говорила «нет» вызову и не позволяла страху помешать ей получить новый опыт. Это было частью того, почему я любила ее.

Пришло еще одно сообщение от Томаса. О, милый, рыжеволосый Томас.

Привет! Я был бы рад снова увидеть тебя в эти выходные. Напиши мне, если сможешь меня пристроить.

Я вздохнула.

Боже.

Прошлой ночью мы ходили куда-то. Музыка, напитки, его друзья. У нас не было возможности поговорить, так как мы не могли по-настоящему слышать друг друга. Хотя мне было весело. Группа была эпатажной, и атмосфера была довольно прохладной.

Пока он не взял меня за руку. Я не могла перестать замечать, насколько мягкой была его рука.

Словно погружаешься в теплое масло.

Я позволила ему поцеловать себя, когда он отвозил меня домой, и это было приятно. Его объятия были еще приятнее. Хотя я не была уверена, что смогу представить себя с ним в постели.

Тем не менее, он был милым парнем. Хороший парень. Я бы дала ему еще одну попытку. Если бы я все еще не чувствовала этого, я бы легко отказалась от него. Я бы никогда не стала затягивать все только ради того, чтобы кто-то появился в моей жизни.

Я сделала большой глоток из бутылки с водой. Пора было возвращаться. Мне предстояла долгая прогулка.

Поднявшись на ноги, я закинула руки за голову. Этот сон был именно тем, что мне было нужно.

Я наклонилась, чтобы схватить свой рюкзак, но кто-то поймала меня прежде, чем я успела его схватить. Сильные, неподатливые руки обхватили меня сзади за плечи и дернули назад, на что-то твердое. В ушах зазвенели тревожные звоночки, но прежде чем я успела закричать, большая ладонь закрыла мне рот.

— Элиза, — прошипел низкий голос мне в ухо. — Остановись. Посмотри перед собой. Час дня.

Мой мозг лихорадочно соображал, пытаясь наверстать упущенное. Это Уэстон держал меня, а не какой-то сумасшедший насильник или каннибал с холмов. Его высокое, худощавое тело прижалось ко мне, прижимая мой зад к нему.